Король на площади - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 49

• Предыдущая
• 49/61
• Следующая

В комнате обнаружилась еще одна предательница: сцепив у груди пальцы, на него смотрела Милена.

– Ну как, – спросил он приветливо. – Теперь ты наконец удовлетворена?

Милена сверкнула глазами и отвернулась, пробормотав что-то.

– Ответь мне только на один вопрос, – продолжал он. – Почему, Милена?

Женщина, не глядя на него, упрямо молчала. Сидевший в кресле Финеар произнес с укоризной:

– Не стоит так уж сердиться на свою любовницу, Силвер! Мы просто привели ей неопровержимые доводы, почему она должна оказывать нам всяческую помощь и содействие.

Силвер задумчиво и оценивающе посмотрел налево. На горевшую жаровню, на разложенные в зловещем порядке щипцы, лезвия, иголки и прочие любопытные инструменты. Финеар проследил за его взглядом и улыбнулся:

– Нет, разумеется, не эти! Эти доводы предназначены для тебя, мой упрямый кузен. Мы просто собирались поведать ристовскому королю, каким это удивительным образом на протяжении стольких лет дама умудряется сохранять свою красоту и свежесть неизменными…

– Милорд, вы же обещали! – негодующе воскликнула Милена, но Финеар продолжил, словно не слыша:

– Кровь младенцев, не попавших под благословение храма, кровь невинных девиц, неосторожно гулявших в безлюдном месте без присмотра старших родственников. Ты ведь знаешь, для чего ее используют в объявленной тобой запретной магии?

– Милена, это правда? – спросил он негромко. Женщина смотрела куда угодно: на стену, под ноги, в сторону, только не на него. – Милена!

Она вздрогнула и наконец встретилась с ним взглядом.

– У тебя было достаточно средств, сил и времени, – произнес Силвер ровно, – чтобы уехать из Риста далеко-далеко. Ты же знаешь, я бы не стал тебя преследовать, даже если б однажды узнал об этом. Но ты предпочла остаться и предать своего короля.

Милена приоткрыла рот, но ничего не сказала, только лишь тихо вздохнула. Он еще мгновение удерживал взгляд темных, когда-то так восхищавших его глаз, потом отвернулся.

– Ты мне неинтересна…

– Зато тебя наверняка заинтересует вот это, – любезно сказал Финеар, указав на набор пыточных инструментов своей по-женски белой ухоженной рукой, от прикосновения которой его передергивало еще в детстве. Уж не предвидел ли тогда мальчишка-Силвер будущее? Или он просто не выносил взрослого кузена за то, как расчетливо тот подставлял своих юных родственников. Да еще и постоянно и умело стравливал их между собой по любому поводу. Тогда и позже все это сходило Финеару с рук. Наверное, поэтому он до сих пор уверен в своей победе…

– Неужели замараешь в королевской крови собственные ручки?

Финеар хохотнул.

– Зачем же? Я выписал прекрасного специалиста. Насколько прекрасного – ты вскоре поймешь, если не предпочтешь, конечно… – теперь он показал на стол с бумагой и пером. Силвер машинально взглянул и туда, на мгновение ощутив себя рыцарем на распутье дорог со зловещим камнем-указателем. Вот только не было сейчас у рыцаря оружия, коня и того, чего ему больше всего хотелось, – возможности повернуть назад.

– Ну что ж, давайте посмотрим. – Силвер шагнул вперед и заметил, как откачнулись от стола свидетели, а пара охранников шагнула вперед, заслоняя своего господина. То, что его, со сломанной рукой, по-прежнему нетвердо стоящего на ногах, все-таки опасаются, доставило королю мрачное удовольствие. Упершись кулаком в стол, он начал зачитывать текст – черновик? – собственного отречения. – Так, что тут у нас? Мы, Силвер Ричард Кароль Орранский, законный повелитель Риста, находясь в здравом уме и в твердой памяти, в присутствии доверенных непредвзятых свидетелей… О, это вы? – остановившись, король отвесил насмешливый поклон еще больше подавшимся в тень доверенным. – Признали за благо отречься от престола ристовского, поскольку… м-м-м, я предполагал, что у тебя более развита фантазия, мой любезный кузен, причины ведь совершенно идиотские… Мы передаем наследие наше кузену нашему князю Финеару Алексесу Бруно Огастэсу Алдейскому… ба, сколько же у тебя имен!.. и благословляем его на вступление на престол Риста… отчего же не благословить, благословлю… Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего священного долга повиновения королю и… дальнейшее бла-бла-бла… Хм… – он искоса взглянул на наблюдавшего за ним Финеара. – В этом тексте имеется лишь одна удачная строчка.

– Какая же?

– Вот эта, самая последняя: «Боги да благословят Рист и его законного короля!»

– Ты можешь написать и свой собственный текст отречения, – ровным голосом предложил Финеар. Силвер выпрямился и демонстративно побарабанил пальцами по руке, висящей на перевязи.

– Наш законник всегда готов записать его под твою диктовку, – поправился Финеар.

Король кивнул и, заложив за спину здоровую руку, в раздумье двинулся по комнате.

– И что же ты обещаешь мне взамен?

– Жизнь.

– И насколько длинную? – Силвер остановился напротив кресла Финеара и иронично поднял бровь.

– Настолько, насколько ты захочешь ее длить!

Он ухмыльнулся:

– Звучит крайне двусмысленно! Пока я не впаду в отчаянье и не начну молить о смерти, а? И ты не отдашь меня своим возлюбленным колдунам и ведьмам для того, чтобы они подробненько изучили защиту королевской крови?

Финеар сказал нетерпеливо:

– Ты будешь жить под постоянным присмотром, вдали от столицы, в сносных условиях, но будешь жить. И – нет, ведьмы тебя не получат!

Краем глаза Силвер заметил шевеление в том углу, где сидела Ивица, но продолжал смотреть Финеару прямо в лицо. Тот даже не моргнул. Еще и подался вперед, разведя в знак искренности открытые ладони. Губы короля растянулись в усмешке.

– Ну что ж, хорошая попытка. Ведь именно на этом условии они и согласились тебе помогать, а?

Финеар пожал плечами и отвалился на спинку кресла. Сцепил перед лицом руки, украшенные массивными перстнями.

– Ты можешь верить, ты можешь не верить. Но особого выбора у тебя все равно нет. Остается только вот это, – он мотнул головой в сторону палаческих инструментов. – Ты выйдешь отсюда либо калекой, либо мертвецом. Или просто королем, по собственной воле удалившимся на покой. Вот такой у тебя выбор, кузен. Не такой уж маленький, между прочим.

Силвер подошел поближе, с неподдельным интересом рассматривая разнообразные крючки, щипцы, лезвия, цепи и молотки. Палач – широкоплечий мужчина в маске, до того стоявший, прислонившись к стене со скрещенными руками, – сделал шаг вперед, как бы демонстрируя готовность в любой момент приступить к своему любимому ремеслу. Силвер поприветствовал его задумчивым кивком. Замешкавшийся от неожиданности палач опустил голые жилистые руки и довольно почтительно поклонился.

– А скажите, сударь, в чем заключается высшее мастерство в вашей профессии? – поинтересовался Силвер тоном человека, увидевшего нечто весьма занимательное.

Палач вопросительно посмотрел на Финеара и, получив от него кивок, кашлянул. Подумал и вновь откашлялся, прежде чем произнести хриплым от долгого молчания голосом:

– Не дать клиенту потерять сознание или умереть, прежде чем тот заговорит.

Силвер вновь кивнул – уже уважительно:

– Прекрасно сказано!

– Спасибо на добром слове… сударь.

Это обращение, как и дружеская болтовня палача и жертвы, Финеару отчего-то не понравилось.

– Послушай, Силвер, хватит уже тянуть время! Или мы ведем переговоры, или…

Не обращая ни малейшего внимания на нетерпеливого кузена, тот взял и покрутил перед глазами нечто похожее на долото.

– А скажите-ка, милейший, для чего служит сей инструмент?

– Это, – охотно пояснил польщенный его интересом палач, – чтобы, значит, косточки ломать. Например, плюсны там…

– Мне это надоело! – раздался за спиной голос Финеара. – Взять его и приковать к скамье!

– Вот как, – сказал Силвер, зажимая «долото» в кулаке. – Плюсны, значит…

И увидел в глазах собеседника мгновенное понимание. Но палач не кинулся отбирать у него свой инструмент, не шарахнулся, даже не крикнул – лишь отклонился в сторону, уходя от удара.

• Предыдущая
• 49/61
• Следующая