Песочный человек - Тепляшина Елена Николаевна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/20
• Следующая

Проходя каждую, он закрывал за собой двери. Наконец Рейдар оказался в дальнем зале.

Вдоль стены стояли коробки с детской одеждой и игрушками. Одна коробка открылась, и из нее высунулось какое-то зеленое космическое оружие.

Послышался приглушенный полом и стенами крик Вероники: “Сто! Я иду искать!”

Рейдар выглянул в окно, на поля и выгоны.

Вдали тянулась березовая аллея, которая вела в усадьбу Рокста.

Рейдар подтащил к себе мягкий стул с подлокотниками и повесил пиджак на спинку. Шагнув на сиденье, он ощутил, насколько пьян. Белая рубашка на спине насквозь промокла от пота.

Сильным движением Рейдар забросил веревку на потолочную балку. Стул под ним заскрипел. Тяжелая веревка ударила по балке, конец свесился с той стороны.

В воздухе закружилась пыль.

Матерчатое сиденье под подошвами ботинок казалось до странности мягким.

Снизу долетали смех и восклицания. Праздник. Рейдар на миг закрыл глаза, подумал о детях, об их личиках, удивительных лицах, о плечах и тонких руках.

Он в любую минуту мог бы услышать их детские голоса и быстрый топот – воспоминания налетали летним бризом и проносились через душу, оставляя ее холодной и пустой, как прежде.

С днем рождения, Микаэль, подумал Рейдар.

Руки дрожали так сильно, что он не мог завязать петлю.

Рейдар замер, пытаясь дышать спокойнее, и уже начал было снова, как вдруг в дверь постучали.

Он подождал пару секунд, выпустил веревку, спустился на пол и надел пиджак.

– Рейдар? – тихо позвал женский голос.

Вероника. Наверное, когда считала, подсмотрела, как он исчезает в кладовке. Шла через залы, открывала дверь за дверью, и ее голос звучал все отчетливее по мере того, как она приближалась.

Рейдар потушил свет и вышел из детской. Открыл дверь в ближайший зал и остановился.

Вероника шла к нему с бокалом шампанского в руке. Теплое сияние темных пьяных глаз.

Высокая, стройная, черные волосы стрижены “под мальчика”. Ей идет.

– Я говорил, что хочу переспать с тобой? – спросил Рейдар.

Вероника обошла его, покачиваясь на неверных ногах.

– Смешно, – невесело сказала она.

Вероника Климт была литературным агентом Рейдара. За последние тринадцать лет он не написал ни строчки, но те три книги, которые он успел написать, продолжали приносить доход.

Снизу, из столовой, донеслась музыка, от быстрых басов загудел весь дом. Рейдар остановился у дивана, провел рукой по серебристым волосам.

– Вы оставили мне чуток шампанского? – спросил он и уселся.

– Нет. – Вероника отдала ему свой бокал, наполовину полный.

– Мне звонил твой муж. Он считает, что тебе пора домой.

– Не хочу. Я собираюсь развестись, и…

– Разводиться тебе нельзя, – перебил Рейдар.

– Это почему?

– Чтобы ты не думала, будто ты небезразлична мне.

– Я и не думаю.

Рейдар допил все, что оставалось в бокале, лег на диван, закрыл глаза. От выпитого кружилась голова.

– У тебя был грустный вид, и я немного забеспокоилась.

– Я себя чувствую – кум королю…

Послышался смех. От клубной музыки пол гудел под ногами.

– Гости уже скучают по тебе.

– Ну пойдем, перевернем там все вверх дном. – Рейдар улыбнулся.

Семь лет назад Рейдар устроил так, чтобы люди были рядом с ним почти круглые сутки. Его компания немыслимо разрослась. Иногда он устраивал грандиозные вечеринки в усадьбе, иногда – обеды для избранных. В определенные дни – в дни рождения детей – жизнь становилась невыносимой. Рейдар понимал: если рядом с ним не будет людей, одиночество и тишина пожрут его окончательно.

Когда Рейдар с Вероникой распахнули двери столовой, в грудь им ударила волна бухающей музыки. Гости, сталкиваясь, танцевали в темноте вокруг большого стола. Кто-то доедал седло косули с жареной картошкой.

Актер Вилле Страндберг расстегнул рубашку. Расслышать, что он кричит, выплясывая перед Рейдаром и Вероникой, было невозможно.

– Take it off![2] – крикнула Вероника.

Вилле рассмеялся, швырнул рубашку Веронике и заплясал перед ней, заложив руки за шею. Пивной животик подпрыгивал от резких движений.

Рейдар осушил еще один бокал и затанцевал перед Вилле, крутя бедрами.

Музыка стала тише, теперь она шелестела. Пожилой издатель Давид Сюльван схватил Рейдара за локоть и просипел что-то с потным счастливым лицом.

– Что?

– Сегодня еще состязаний не было, – повторил Давид.

– Стреляем, боремся?..

– Стреляем! – завопили сразу несколько гостей.

– Тащите пушку и пару бутылок шампанского, – улыбаясь, велел Рейдар.

Вернулся ритмичный гул, и остаток разговора потонул в грохоте музыки. Рейдар снял со стены картину и понес в прихожую. Его собственный портрет, написанный Петером Далем.

– Мне нравится эта картина. – Вероника хотела остановить его.

Рейдар стряхнул ее руку с плеча. Почти все гости повалили следом за ним в холодный парк. Свежий снежок, легко кружась, ровным слоем ложился на землю. Снежинки плясали на фоне черного неба.

Рейдар, по колено в снегу, подобрался к яблоне и повесил портрет на заснеженную ветку. Следом за ним пробирался Вилле Страндберг с сигнальным факелом, прихваченным из коробки в чулане. Вилле снял пластиковый чехол и потянул за шнур. Грохнуло, полетели искры, и факел разгорелся. Вилле со смехом махнул рукой и воткнул его в снег под деревом. Белый огонь осветил ствол и голые ветки.

Теперь всем стал виден портрет Рейдара с серебряным пером в руках.

Переводчик Берселиус, как оказалось, захватил с собой три бутылки шампанского, а Давид Сюльван с улыбкой показал всем старый “кольт” Рейдара.

– Не смешно, – еле слышно сказала Вероника.

Давид с “кольтом” в руках встал рядом с Рейдаром.

Сунул шесть пуль в барабан, крутнул.

Вилле Страндберг так и не надел рубашку, но он был пьян и потому не мерз.

– Попадешь – можешь выбрать любую лошадь из конюшни, – буркнул Рейдар и взял у Давида револьвер.

– Пожалуйста, будь осторожен, – попросила Вероника.

Рейдар сделал шаг в сторону, прицелился, выпрямив руку, но не попал. Эхо выстрела загрохотало между строениями.

Гости вежливо захлопали, словно Рейдар играл в гольф.

– Моя очередь, – рассмеялся Давид.

Вероника, дрожа, стояла в снегу. Ее ноги горели от холода – она вышла в тонких туфельках.

– Я очень люблю этот портрет, – снова сказала она.

– Я тоже, – ответил Рейдар и выстрелил еще раз.

Пуля ударила в верхний угол полотна. Поднялось облачко пыли, позолоченная рама слегка треснула и покосилась.

Давид, фыркнув, взял у Рейдара револьвер, взмахнул рукой, упал, пальнул в небо и еще раз – когда пытался вылезти из снега.

Кто-то захлопал, остальные закричали “ура!” и захохотали.

Рейдар забрал у друга револьвер и счистил с него снег, проговорив:

– Последний выстрел решит все.

Вероника подошла к нему, поцеловала в губы.

– Как ты?

– Отлично. Лучше не бывает.

Вероника отвела ему волосы со лба. Горстка гостей на каменных ступеньках свистела и смеялась.

– Я нашла картину получше! – крикнула рыжеволосая женщина, имени которой Рейдар не помнил.

Женщина проволокла по снегу огромную куклу. Неожиданно выпустила ее из рук, упала на колени, снова встала. На платье с леопардовым узором остались мокрые пятна.

– Увидела ее вчера, она лежала под грязными жалюзи в гараже! – торжествующе выкрикнула женщина.

Берселиус кинулся помогать. Кукла из раскрашенной пластмассы представляла собой Человека-паука и ростом была с Берселиуса.

– Браво, Мари! – завопил Давид.

– Убить Человека-паука, – невнятно проговорила какая-то женщина у них за спиной.

Рейдар поднял глаза, увидел огромную куклу, и револьвер упал в снег.

– Я хочу спать, – неожиданно объявил Рейдар.

Он оттолкнул руку Вилле с бокалом шампанского и, пошатываясь, направился к усадьбе.

• Предыдущая
• 5/20
• Следующая