Без снов (ЛП) - Анджелини Джозефина - Страница 46

Когда Элен появилась рядом с Орионом, он уже шел по бесконечному берегу, который никогда не приводил к морю.

"Привет", сказал он застенчиво, как будто встретил ее в первый раз.

"И тебе привет" сказала Элен, присоединившись к нему. Она очень нервничала, и отчаянно пыталась, как­то поднять настроение между ними.

"Итак, мы снова друзья или ты просто пришел сюда, чтобы сказать мне, куда я могу засунуть свои поиски?"

Вместо того, чтобы рассмеяться, Орион грустно улыбнулся ей. Элен проглотила тугой комок, который застрял в горле. Она не знала, что будет делать, если Орион перестанет ей помогать.

Она может никогда не увидеть его.

"Мне очень жаль! Мне очень, очень жаль, понимаешь? Я не хотела нападать на тебя!"

Это звучало ужасно. Элен почувствовала, как ее глаза начинают слезиться. Орион запаниковал при виде ее слез. Если бы Элен не была так расстроена, выражение его лица насмешило бы ее.

“Стоп! Успокойся, я вообще не сержусь на тебя. На самом деле, ты должна сердиться на меня.”

"Почему я должна сердиться на тебя?" спросила Элен, сбитая с толку. Она вытерла глаза от слез тыльной стороной ладони и попыталась разглядеть его лицо. Он не смотрел на нее.

"Я заставил тебя, Элен. Я пытался—" он замолчал на секунду и продолжил дальше. "Были Сционы из Дома Рима, которые могли контролировать сердца настолько хорошо, что даже члены вражеских Домов могли быть вместе и разговаривать друг с другом, и Фурии не мешали им. Я знаю, я достаточно силен, чтобы делать это, но меня никогда и никто не учил, как. Я попытался сделать это в пещере с тобой, но вместо этого я сделал то, что пообещал себе никогда не делать с другим человеком. Я манипулировал тобой. Я сделал так, что ты поцеловала меня, и мне очень жаль."

"Мне нет" ответила Элен быстро. Он открыл рот, чтобы поспорить с ней, но она продолжила.

"Если бы ты этого не сделал, я бы убила тебя. Я не думаю, что смогла бы с этим жить дальше, если бы сделала это. Я чуть не убила тебя," повторила Элен. Она снова задыхалась, вспомнив, как близко она подошла к тому, чтобы сделать это, ее совесть не справлялась.

"Привет. Я в порядке, так что никаких слез, хорошо?" Он взял ее за плечи и притянул к себе в огромные, теплые объятия. Элен благодарно расслабился. "Поверьте мне, я делал вещи, которые гораздо хуже. Вот почему я хочу, чтобы ты остановилась и подумала о том, хочешь ли ты или нет, иметь со мной дело."

“Ты ­ своего рода тугодум, ха?” сказала она, ее слова звучали приглушенно на его груди. Она отступила в его руках, смеясь, что худшее позади. “Конечно, я хочу иметь с тобой дело. Я нуждаюсь в тебе. Я не хочу быть не защищенной от нападения любых монстров сегодня ночью.”

"Элен, это не шутка. Я мог бы сделать намного хуже, чем просто убить тебя."

“Что ты имеешь в виду?” Элен подумала о каком виде вреда он говорит, она чувствовала себя так хорошо. Он был так нежен. “Это о твоей невидимой руке?”

"Моей что?" запутавшись, спросил Орион. Потом он вдруг покраснел и опустил глаза.

Он отступил от Элен и между ними образовалось некоторое расстояние. Она замерла на мгновение, не зная, что делать с руками.

"Мне очень жаль, я не знаю, как еще называть это," пробормотала она извиняющимся тоном, думая, что сказала что­то глупое. "Мне показалось, что ты проник в мою грудь. Я представила себе руку."

"Нет, не извиняйся. Называй это как хочешь. Я просто никогда не слышал описание этого, вот и все. Это не то, что я делал много раз", добавил он быстро. "Я всегда знал, что это не та любовь, которую я хочу. Принудительная".

“Нет, я тоже не хочу этого. Но ведь это ­ настоящий талант, который ты получил,” сказала Элен осторожно. Она не хотела оскорбить его, но правда была такова, что он пугал ее немного. “Все ли из Дома Рима могут делать это?”

"Нет," заверил ее Орион. "Но они могут повлиять на тебя—и не думай, что это не так плохо, потому что это. Иногда грань между поступить правильно и неправильно очень мала, но я единственный, я знаю, может полностью превратить сердце. Или разбить его навсегда. И это еще не худшее, что я могу сделать."

Элен не могла вообразить много вещей, которые были хуже, чем иметь сердце, которое разбито навсегда, но что­то в том, как расширились его глаза, и затаенный в них страх, сказало ей, что он мог.

"Итак, что самое худшее что ты можешь сделать?" Мягко спросила она. Орион стиснул зубы и проговорил сквозь зубы.

"Я Эпохальный Перелом."

Он сказал "Эпохальный Перелом" так, как большинство людей сказали бы, "убийца с топором".

"Хорошо", сказала она безучастно. "Подожди, я не понимаю. Что такого ужасного в этом?"

Его недоверчивый взгляд застыл на ней на мгновение. "Элен. . . Ты когда­нибудь слышала о полезном землетрясении? Где все ходят потом и говорят: "Ну и дела! Нам реально повезло, что у нас было разрушительное землетрясение! Я так рада, что все кого я знаю, мертвы, и весь город сейчас это груда щебня!"

Элен не хотела смеяться, просто у нее нечаянно вырвалось. Разочарованный, Орион попытался отвернуться от нее, но она не собиралась позволять ему уйти. Она схватила его за мощное плечо обеими руками и потянула, пока он не обернулся и не посмотрел на нее.

“Не уходи. Поговори со мной,” настаивала она, желая пнуть себя за то, что рассмеялась.

“Объясните мне, что это Эпохальный перелом.”

Орион опустил голову и взял ее за руку. Пока он говорил, он нервно играл с ее пальцами, катая их между своими собственным, как будто это успокаивало его. Жест напомнил ей о другом времени, когда Лукас держал так ее руку. Она попыталась выдернуть руку, но потом передумала.

Орион нуждался в ней, и она поняла, что хотела быть рядом с ним. Всегда. Перемирие или не Перемирие, Элен не могла убедить себя, что забота об Орионе была неправильной.

“Ты знаешь, мой отец из Дома Афины, который происходит от Тесея, Сциона Посейдона,” начал он тщательно подбирая слова. “Ну, это очень редко, но я родился со всеми талантами Посейдона, включая способность вызывать землетрясения. Когда Сцион рождается с этим особым талантом, закон нашего Дома ­ ребенок должен быть подвергнут воздействию. Но мой отец не сделал этого.”

"Что ты имеешь в виду под словом "подвергнут"? Когда он произнес это слово у нее мурашки по коже побежали.

"Ребенка оставляют на склоне горы, чтобы он умер от воздействия стихий." Орион поднял глаза, чтобы встретить с ней взглядом. "Это считалось священным долгом родителей, чтобы сделать это для детей, рожденных с силами вызывать землетрясения, в целях защиты общества в целом."

"Священный долг? Это варварство! Твой Дом на самом деле ожидал от твоего отца, что он оставит тебя умирать на склоне горы?"

"Мой Дом относится к этому закону очень серьезно, Элен, и мой отец не выполнил его. Когда мне было десять, и они узнали, что я еще жив, они пришли за мной. Трое, из моих двоюродных братьев, мертвы из­за выбора моего отца. Что с ними? У них всех были отцы, которые любили их, у некоторых из них были жены и дети, которые любили их, и они мертвы теперь—из­за меня."

Он был прав. Его отец убил защищая его, тех людей, которые искали их—а родственники убитых потеряли тех, кого Дедал убил защищаясь. И еще один цикл убийств и мести начался заново.

“Это значит, что твой папа — Дедал, правильно? — стал Отверженным?” Она задала вопрос тихо, стараясь не давить на него слишком сильно. Когда Орион кивнул, но не поднял глаз от земли, отвратительная мысль пришла к ней в голову. “Ты согласен с ними! Ты думаешь, что твой отец должен был оставить тебя умирать.”

“Я не знаю то, что он должен был сделать, я только знаю то, что он фактически сделал. И я знаю, что из этого вышло,” сказал Орион мрачно. “Прежде, чем ты будешь судить законы Дома моего отца, просто подумай о том, сколько смертных — не только Сционов, но и невинных, нормальных людей как твой отец, Джерри — могло быть убито мной. Ты почувствовала землетрясения в пещере? Ты знаешь, сколько людей почувствовало землетрясение, которое вызвал я в ту ночь, или сколько пострадало? Поскольку я не знаю.”