Красавица 5 «В» (сборник) - Антонова Ирина - Страница 9

• Предыдущая
• 9/19
• Следующая

– А поцеловать? – под дружный хохот одноклассниц пробормотал несчастный Пузырёв.

Лагутин был самым маленьким и худым в классе. Его каждый обидеть мог. А после того как могучая Кучкина отобрала у него бутерброд, он и вовсе столкнулся, как оказалось, с неразрешимой проблемой.

Дело в том, что толстушке Кучкиной понравилось лакомиться лагутинскими завтраками. Она подкарауливала его на переменах и забирала бутерброды себе.

Нельзя сказать, что Лагутин не пытался с этим бороться. Поначалу он прятался в раздевалке или в спортзале и тайком наскоро перекусывал. Но Кучкина выслеживала его, а после и вовсе стала на уроках показывать из-под парты кулак, так что бедному Лагутину ничего не оставалось, как добровольно расставаться с завтраками.

Как только Кучкина получала желаемое, она тут же теряла интерес к его хозяину.

Каждое утро Лагутин с тоской наблюдал, как мама искусно нарезает хлеб, колбасу, сыр и ловко пакует всё это в фольгу. Он ломал голову над тем, как прекратить безобразие и избавиться от прожорливой одноклассницы.

Однажды, после того как заветный серебристый свёрток перекочевал в полные кучкинские руки, к Лагутину подошёл крепыш Пузырёв.

– Чего сам не ешь? Не хочется? – безразлично спросил он.

– Ещё как хочется! – возразил Лагутин. – Только она всё требует и требует, – пожаловался он.

– Так это же рэкет! – неизвестно чему обрадовался упитанный Пузырёв.

– Рэкет, – вздохнув, согласился Лагутин. – И ничего с этим нельзя поделать.

– Как нельзя? – удивился Пузырёв. – Так не бывает.

Он посмотрел на уплетающую бутерброды Кучкину, и у него возникла идея.

– Не боись, что-нибудь придумаем, – пообещал маленькому Лагутину Пузырёв.

– Что? – с надеждой спросил тот.

– А вот что. Приноси завтра бутерброд. Только побольше.

На другой день Кучкина, по обыкновению, подошла к Лагутину. А тот на сей раз и не прятался.

– Давай, – потребовала она и протянула руку за серебристым свёртком.

Но свёрток вдруг перехватил Пузырёв.

– Знаешь, Кучкина, как это называется? – прищурясь, спросил он.

– Как? – растерялась толстушка. А смутил её не столько вопрос, сколько то, что заветный завтрак очутился в посторонних руках.

– Называется это, Кучкина, рэкет! И я намерен его прекратить, – разворачивая фольгу, сказал упитанный Пузырёв. – Дело в том, Кучкина, что я – «крыша»! «Крыша» Лагутина. Подтверди! – велел он, откусывая от бутерброда приличный кусок.

Лагутин кивнул.

– А это, Кучкина, значит, что он под моей защитой, – сурово продолжил Пузырёв, не забывая набивать рот. – Это ясно?

Толстушка окинула взглядом крепыша, прикинула, что он, пожалуй, поупитанней её будет, пробурчала что-то невнятное и укатилась восвояси.

– Ура! – обрадовался Лагутин и даже подпрыгнул.

– Нет проблем, приятель! – улыбнулся Пузырёв. – Теперь ты будешь отдавать бутерброды мне! А если возникнут какие трудности – обращайся. Помогу. Ведь я – твоя «крыша»!

Дожёвывая бутерброд, он хлопнул маленького Лагутина по плечу. И тот, вслед за звонком, медленно поплёлся в класс.

– Везёт же некоторым! – завидовала Верочке на перемене Фокина. – Вон какого ухажёра отхватила!

– Ты о чём? – искренне удивилась та.

– Я про Орлова, – пояснила наблюдательная Фокина. – Это, прямо скажем, не хухры-мухры – отхватить знаменитого на всю школу хулигана.

Рядом оказался маленький Лагутин. Он невольно услышал разговор своих одноклассниц да так и застыл с раскрытым от удивления ртом.

Верочка покосилась на него, покраснела и стала отпираться:

– Никого я не отхватывала. Он сам…

А снисходительная Фокина успокоила:

– Да ладно. Чего там. Я ведь тоже собираюсь в кого-нибудь влюбиться. Вот только ещё не выбрала – в кого. – Тут она заметила Лагутина и продолжила: – Хочется, чтобы парень был видный. Рокер там или хакер. – И Фокина изобразила качка с литыми мускулами. – А то вокруг одна мелкота вертится.

И Лагутин схлопотал от неё подзатыльник.

Мальчишка рассвирепел. Толкнул с силой верзилу Фокину так, что она зашаталась и едва устояла на ногах. Отбежав в сторону, он показал ей кулак и пригрозил:

– Ну, дылда, погоди!

На следующей перемене Лагутин изловчился и пребольно дёрнул Фокину за жиденький хвост и снова толкнул. По лицу его блуждала довольно коварная улыбка.

Фокина, перебирая длинными ногами, погналась за ним, но вёрткий мальчишка мгновенно затерялся в бушующей перемене.

Раздосадованная Фокина вернулась в класс, подошла к своей парте и неожиданно обнаружила на ней записку. Она развернула её, быстро прочла и бросилась к Верочке.

– Вот, – победно сказала она. – Читай.

И Верочка прочитала: «Фокина, я тебя люблю!»

– Как думаешь, кто написал? – И, не дожидаясь Верочкиного ответа, Фокина ответила сама: – Думаю, или Бычков, или Петров, или Тарасов.

– Петров вроде Сидоровой интересуется, – робко уточнила Верочка.

– Ерунда! – бросила Фокина. – Захочу, мной заинтересуется.

– Но ведь тобой кто-то уже заинтересовался, – справедливо заметила Верочка.

– Да, – спохватилась Фокина и задумалась. – Как бы поточнее узнать – кто?

Верочке очень хотелось помочь неугомонной Фокиной, поэтому она несмело предложила:

– А я одно гадание знаю.

В это время мимо девочек пробежал замухрышка Лагутин. Он снова дёрнул Фокину за волосы. Но Фокина отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.

– Говори гадание! – вежливо потребовала она.

Верочка, по обыкновению, покраснела и понизила голос:

– В пятницу, ложась спать, нужно расчесать гребнем волосы. Гребень положить под подушку и произнести: «Пя?тница-пятни?ца, кто любит – пусть приснится».

Невозмутимая Фокина растерялась:

– У меня гребня нет, только расчёска.

Верочка зашептала:

– Это не важно, можно и расчёской.

– Слушай, так сегодня же как раз пятница! – обрадовалась Фокина.

Тем временем Лагутин оттолкнулся от противоположной стенки, разбежался как следует и боевым тараном врезался в Фокину.

Это заставило девицу заметить его и моментально отреагировать:

– Дурак!

Лагутин, довольный, с безопасного расстояния скорчил ей рожу и убежал в раздевалку.

Вечером Фокина сидела на приготовленной ко сну кровати и разглядывала фотографию своего класса.

Снимок был прошлогодний. На нём все они ещё совсем юные. Вон у Тарасова волнистый чуб только-только пробивается. А у Лагутина уши совершенно по-детски оттопырены. Впрочем, они и сейчас выглядят так же. А всё потому, что он – дурак! Сидоров весь веснушками утыкан. Снимались весной. Вот он от солнышка и вспыхнул. Зимой-то веснушки бледнеют… Но другой фотографии всё равно нет. Поэтому сгодится и эта.

Фокина вздохнула, расчесала волосы и со словами: «Пя?тница-пятни?ца, кто любит – пусть приснится» положила расчёску и фотографию под подушку.

Она долго ворочалась, прикидывая, кого больше всех хочет увидеть во сне, и наконец угомонилась.

Сначала ничего не снилось. Потом появились картинки. Вот она для кого-то наряжается, нацепляет бантики, заколки, бусы. Вот с кем-то мило беседует. И этот КТО-ТО вот-вот предстанет перед ней.

Надежды не обманули романтичную Фокину.

• Предыдущая
• 9/19
• Следующая