Шерлок Холмс на орбите - Рьюз Гэри Алан - Страница 68

— О Господи, — сказал я. — Копировщик.

Холмс опустился на корточки и посмотрел на меня из-под полей своей шляпы.

— Копировщик? — не понял он.

Я отошел от набережной и поднялся по склону.

— Сейчас у нас на свободе разгуливают два подонка. Один из них убивает людей по каким-то своим соображениям, а другой начитался газет и старается ему подражать.

Холмс очень быстро и ловко взобрался наверх, хотя, как мне кажется, он никогда не занимался физическими упражнениями.

— Абсурд, — сказал он. — Это нелепость. Шансы того, что убийцы с одинаковыми….

— Так бывает постоянно, — сказал я и подошел к машине.

Щеки Рэй Энн покраснели — она все еще сражалась с диспетчером.

— Они начинают перераспределение маршрутов из-за большой пробки на 1–5, — сказала она.

— Позвольте мне поговорить с ними.

— Нет необходимости, — сказал Холмс из-за моего плеча. — Как только ваши фотографы закончат свое дело, мы можем возвращаться. Нам с вами нужно обсудить проблему этих самых копировщиков.

Среда, 11.53

Чего я хотел меньше всего — так это сидеть за своим столом и обсуждать основы криминальной теории с человеком, умершим за три десятилетия до моего рождения. Но он наотрез отказался работать с Бирмаром («Боюсь, мой дорогой сэр, что этот человек не понимает нюансов»), а шеф сказал, что моя служба будет под вопросом, если я попробую увильнуть от Холмса. Просто чудесно. Такое впечатление, что величайшему детективу нужен некто, кто бы подчеркивал его выдающиеся способности, и вот я должен в этом столетии играть роль Уотсона.

Шеф сейчас проводил в своем кабинете совещание с новой бригадой, которую собирались послать в район Гато, откуда пришло сообщение о двойном убийстве. Никакого уединения. Так что я повел Холмса в свой любимый бар на Пятой улице, который снаружи был украшен плющом, вывесками под золото и освещен неоновыми огнями. Внутри света никто не видел с 1955 года — все окна были закрашены матовой краской. Табачный дух, казалось, настолько пропитал все это место насквозь, что оседал на стенах, делая их дюйма на полтора толще. На липком от пива полу был рассыпан попкорн. Скорее всего, владельцы этого заведения регулярно давали кому-то взятку в городском управлении, иначе его закрыли бы в первый же год.

К моему удивлению, Холмс ничего не сказал, когда мы вошли внутрь. Он проследовал за мной к кабинке и уверенно сел за столик, словно оба мы были здешними завсегдатаями. Я заказал пиво, а он холодный чай — «и побольше сахара и сливок», затем улыбнулся мне.

— Я пристрастился к нему в последние дни.

Я не собирался тратить время на пустые разговоры.

— Итак, вы хотите, чтобы я объяснил, кто такие копировщики.

Он покачал головой с едва заметной улыбкой на тонких губах.

— Мне думается, общий смысл я понимаю. Однако мне кажется необходимым заметить вам, что вы ошибаетесь.

Я почувствовал, как у меня краснеют щеки. Он знает, как задеть меня. Я трижды был награжден штатом Калифорния за свою деятельность, в газете «Нью-Йорк Таймс» меня назвали одним из лучших детективов страны, и вышел даже документальный фильм по одному из моих расследований.

— Послушайте, — сказал я. — Я расследовал столько убийств, что не могу вспомнить точного числа, и при этом поймал шесть серийных убийц-маньяков. Если в очередном убийстве образец не соблюден, то это, вне всякого сомнения, копировщик.

— Но образец соблюден, — сказал Холмс. — Вплоть до направления ножевых ранений и до интенсивного запаха гнили. Не все, что там было, принадлежало ее телу; под ней находились куски другого трупа. Животного, как в других случаях. В прошлом преступник использовал этот трюк для того, чтобы тело быстро обнаружили; то же самое двигало им и на этот раз. Я думаю, прессе вы об этом не сообщили?

Официантка принесла мне пиво, пролив немного пены на изрезанный деревянный стол. Потом она поставила стакан чая для Холмса, кувшинчик с молоком и сахарницу. С саркастической улыбкой она достала ложечку и протянула ее Холмсу, взяла мою пятидолларовую банкноту и удалилась.

— Нет, — сказал я неохотно. — Мы не сообщили об этом.

— Кроме того, я заметил отпечаток спортивной обуви — и он был направлен в противоположную сторону от машины. Думаю, вы поняли, что убийца облил бампер кровью, чтобы сбить нас с толку. То же самое и с кровавым следом, так как он слишком ясный и прямой, и не похоже, что тело тащили к набережной. Убийца прошел вдоль нее в предрассветный час, выйдя из боковой улицы и неся тело с собой. Принимая во внимание высокую насыпь дороги, сомнительно, чтобы кто-то заметил его.

Я отхлебнул пива. Руки у меня слегка дрожали. Я заметил эти факты, но не сложил их в единое целое. Холмс прав. Кажется, что-то оставалось неизменным на протяжении всего этого времени.

— Я полагаю, — сказал Холмс, — что если мы выясним, кто эта женщина, то найдем и убийцу.

Среда, 14.33

Отпечатки пальцев жертвы и ее фотографию мы разослали по всем лабораториям страны. Затем отправили фотографию в средства массовой информации, и они тоже разослали ее по всей стране.

Холмса некоторые вещи поразили: огромный банк отпечатков пальцев и то, что информацию можно переслать на большое расстояние всего за несколько секунд. Он, конечно же, был сдержан в своем удивлении, пояснив, что такие изобретения являются логическим продолжением эры прогресса, в которой он жил. Лично мне он сказал, что такая техника может сделать нас ленивыми.

Бирмар подумал, что это очень смешно. Мне так не казалось. Холмс совсем не считался со мной.

К этому моменту расследования у нас было восемь различных психологических профилей убийцы. В них указывалось, что убийца был мужчиной, и довольно сильным (что очевидно — ведь он похитил футболиста), неудачником и испытывал ненависть к знаменитостям. Холмс не согласился с экспертами по всем пунктам, за исключением двух. Он подтвердил, что убийца ненавидел известных людей и что он обладал физической силой.

Мы пообедали в баре гамбургерами. Я выпил одну кружку пива, а Холмс четыре чашки чая, отчего стал несколько нервным. Когда мы вернулись, шеф вызвал нас с Бирмаром, чтобы мы высказали свои комментарии по поводу этого убийства.

В его кабинете пахло чем-то прелым и нестираными носками. Шеф хранил свою рабочую и тренировочную одежду в шкафу с папками — «чтобы никто не совал нос не в свое дело», говорил он коварно, — и никогда не открывал окон. Его стол был усеян бумагами, а рядом деловито попискивал компьютер. Сам он сидел в просторном кресле за столом. Холмс с Бирмаром заняли свободные стулья, а мне осталось прислониться к закрытой двери, скрестив руки на груди.

Шеф как раз просматривал новый психологический профиль, который ничем особенно не отличался от других, и спросил наше мнение.

— Я бы не стал соглашаться с вашими экспертами, — сказал Холмс. — Мне кажется, что убийца социально вполне адаптирован. Ведь ему же удалось подойти к людям, которых постоянно окружали другие люди, а в случае со звездами даже охраняли. Нет, это человек, у которого есть средства, чтобы быстро переезжать из одного места в другое, есть возможность близко подойти к известным людям и который так или иначе связан с Санта-Лючией.

Шеф и Бирмар смотрели на Холмса так, как будто он был богом. Я начинал ненавидеть этот звучный голос. Я и без того понимал, что убийца как-то связан с Санта-Лючией — что очевидно, — и я уже говорил шефу, что работа убийцы позволяла ему беспрепятственно подходить к знаменитостям. О третьем пункте я как-то не задумывался, а должен был бы. Возможно, Холмс прав — техника сделала меня интеллектуально ленивым.

— У него, должно быть, частный самолет, — предложил я. — Две жертвы он доставил с Восточного побережья менее чем за два дня.

— Я позвоню в аэропорт, — сказал Бирмар.

Шеф покачал головой.

— Должно быть, это очень хитрый преступник. Нужно опросить все аэропорты, которые принимают небольшие самолеты. Проследите за этим, Бирмар. Проверьте диспетчерские записи всех аэропортов в радиусе дня езды отсюда.