Забвение - Фитцпатрик Бекка - Страница 68

• Предыдущая
• 68/78
• Следующая

Когда я распахнула дверцы большого старинного шкафа из красного дерева в спальне Патча, я застыла на месте, глядя на открывшуюся мне картину. В шкафу царил просто идеальный порядок: штаны аккуратно сложены на полках, рубашки висят на деревянных плечиках. Три костюма: сшитый на заказ черный с узкими лацканами, шикарный, очень дорогой на вид в узенькую полоску и темно-серый из жаккардовой ткани. Небольшой ящик был доверху забит шелковыми платками, рядом лежали галстуки – множество шелковых галстуков всех расцветок, от красного до фиолетового и даже черного. Обувь выстроилась аккуратными рядами: черные беговые кроссовки соседствовали с итальянскими мокасинами, и даже нубуковыми шлепанцы наличествовали для полного набора. Из шкафа доносился стойкий кедровый аромат. Я не ожидала увидеть такое. Совсем не ожидала! Патч, которого я знала, всегда носил джинсы, футболки и потрепанные бейсболки. Интересно, удастся ли мне когда-нибудь познакомиться и с этой неведомой стороной Патча? А главное, есть ли конец этим всем его неожиданным и неведомым «сторонам»? Стоило мне только подумать, что я его знаю, как окружающая его таинственность становилась еще сильнее.

И вновь во мне с новой силой всколыхнулись сомнения. Я снова спросила себя: а вдруг сегодня ночью Патч предаст меня? Я не хотела в это верить. Но я действительно совсем ни в чем не была уверена.

В ванной я взяла мыло, бритву, крем для бритья и закинула в спортивную сумку. Туда же отправились шапка, перчатки и зеркальные «рей-баны». В кухонных ящиках обнаружила несколько фальшивых паспортов и целую пачку денег – больше пятисот долларов наличными. Скорей всего, Патч не будет в восторге, когда узнает, что его деньги уплыли к Скотту, но я смогу оправдаться, что играла в Робин Гуда.

Машины у меня не было, но убежище Скотта находилось совсем рядом с Дельфийским парком – буквально в паре миль, и я решила пробежаться. Пряча лицо в капюшоне одолженной у Патча толстовки, я старалась держаться поближе к обочине. Машины выезжали из парка непрерывным потоком, хотя уже приближалась полночь. И хотя некоторые водители мне сигналили, все же в основном мне удавалось держаться в тени.

Когда огни пустеющего парка остались позади и начался хайвей, я перепрыгнула через ограждение и пошла по берегу. В свете фонарика, который я предусмотрительно захватила с собой, я увидела впереди острые камни. И началась самая трудная часть моего пути.

По моим ощущениям, прошло уже двадцать минут. А потом – и все тридцать. Я совершенно не представляла, где нахожусь, ландшафт вокруг почти не менялся, а океан, черный, блестящий, казался просто бесконечным. Я не решалась позвать Скотта из-за страха, что люди Хэнка уже выследили его и так же, как я, сейчас прочесывают пляж. Но каждый раз, когда я останавливалась, я медленно обводила фонариком все вокруг, чтобы таким образом подать Скотту сигнал о своем прибытии.

Через десять минут откуда-то сверху, с вершины скалы, раздался странный птичий крик. Я остановилась и прислушалась. Крик послышался снова, на этот раз громче. Я направила фонарик в ту сторону, откуда он шел, и через секунду услышала, как Скотт прошипел мне сверху:

– Выключи свет!

Я вскарабкалась к нему на камень, спортивная сумка подпрыгивала, больно ударяя по бедру.

– Прости, что я задержалась, – сказала я Скотту, бросила сумку ему под ноги и опустилась на камень, чтобы отдышаться хоть немного. – Когда ты позвонил, я была в Дельфийском парке. Я не на машине, но зато прихватила для тебя теплую одежду и шапку, чтобы ты мог спрятать волосы. А еще тут пять сотен наличными. Больше я ничего не могла сделать.

Я думала, что Скотт начнет выпытывать у меня, где же я умудрилась достать все это за такой короткий срок, но он, к моему изумлению, только крепко обнял меня и с жаром пробормотал мне прямо в ухо:

– Спасибо, Грей.

– У тебя ведь все будет в порядке, правда? – прошептала я.

– То, что ты принесла, мне очень поможет. Может быть, мне удастся уехать из города автостопом.

– А если я попрошу тебя сделать кое-что для меня, ты ведь обдумаешь мою просьбу?

Мне было нелегко говорить об этом, и я набрала в легкие побольше воздуха для смелости:

– Выброси кольцо Черной Руки. Лучше всего брось в океан. Я много думала о нем. Кольцо удерживает тебя рядом с Хэнком. Он наложил на него заклятие, и когда ты надеваешь его, он получает над тобой власть. – Я была теперь абсолютно уверена, что это кольцо обладает дьявольской силой и что чем дольше оно находится на пальце Скотта, тем труднее будет уговорить его снять кольцо. – Это все объясняет. Просто подумай. Хэнк жаждет тебя найти, он хочет выманить тебя. И это кольцо работает на него.

Я ожидала, что он будет спорить, но выражение его лица говорило, что он согласен со мной и даже, возможно, где-то в глубине души и сам уже пришел к такому же выводу. Просто не хотел признавать это.

– А как же моя сила?

– Она не стоит того. Три месяца ты жил, полагаясь только на себя, и у тебя все получалось. Какое бы заклятие ни наложил Хэнк на это кольцо, оно явно не к добру.

– Почему это имеет для тебя значение? – тихо спросил Скотт.

– Потому что для меня имеешь значение ты.

– А если я откажусь?

– Тогда я попытаюсь силой стащить его с твоей руки. Конечно, я вряд ли смогу одолеть тебя в драке, но не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь.

Скотт фыркнул:

– Ты собираешься драться со мной, Грей?

– Не вынуждай меня доказывать тебе это.

К моему удивлению, Скотт снял кольцо с пальца и держал его на ладони, молча и пристально смотрел на него, размышляя о чем-то своем.

– Это был твой шанс сделать фотографию года, – произнес он и швырнул кольцо в воду.

Я облегченно вздохнула:

– Спасибо, Скотт.

– Есть еще последние просьбы?

– Да иди уже, – ответила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не выдал, насколько я на самом деле расстроена.

Мне не хотелось расставаться с ним сейчас, когда события развивались так быстро и так непредсказуемо. А вдруг мы расстаемся… навсегда? Я быстро заморгала, чтобы сбросить непрошеные слезы с ресниц.

Он подул на руки, чтобы согреть их.

– Ты можешь приглядывать за моей матушкой, чтобы с ней ничего плохого не случилось?

– Разумеется.

– Не рассказывай ей обо мне. Черная Рука не трогает ее только потому, что думает, что с нее нечего взять.

– Я буду следить, чтобы с ней все было в порядке. – Я слегка подтолкнула его: – А теперь давай, проваливай, пока я не разревелась.

Скотт не двигался, в глазах у него мелькнуло странное выражение. Это не был страх в чистом виде. Скорее, какое-то ожидание или предвкушение. Он наклонился и поцеловал меня. Губы его нежно коснулись моих. А я была настолько потрясена, что даже не нашла в себе сил отпрянуть.

– Ты хороший друг, – произнес Скотт. – Спасибо тебе за мое возвращение.

Я медленно поднесла ладонь к губам. Мне нужно было так много ему сказать, но все слова внезапно куда-то исчезли. Я смотрела не на Скотта, а ему за спину, где целая шеренга обвешанных оружием нефилимов с сосредоточенными и решительными лицами карабкалась на скалу.

– Руки вверх! Руки вверх!

Они громко кричали, но слова звучали в моих ушах как-то странно, нечетко, как будто пластинку крутили с замедленной скоростью. Странный гул, перерастающий в рев, отдавался у меня в голове. Я смотрела, как шевелятся их губы, как поблескивает оружие в лунном свете. Они были везде, они наступали, окружая нас со Скоттом.

В глазах Скотта больше не было надежды – один страх.

Он бросил на землю спортивную сумку и закинул руки за голову. Что-то тяжелое, возможно чей-то локоть или кулак, со свистом разрезало ночной воздух и обрушилось на его голову со страшной силой.

Скотт упал, а я все еще силилась понять, что за слова они выкрикивают. Даже его истошный вопль не смог пробиться через сковавшее меня оцепенение и ужас.

А потом наступила тишина.

Мне связали руки, надели повязку на глаза и запихнули в багажник черной «ауди»-шестерки. Я кричала, пока не охрипла, но это было совершенно бесполезно. Куда бы мы ни ехали, это было довольно далеко. И водитель даже не делал попыток заставить меня замолчать.

• Предыдущая
• 68/78
• Следующая