Забвение - Фитцпатрик Бекка - Страница 24

• Предыдущая
• 24/78
• Следующая

– Нет.

– Нет?!

Он даже не смотрел в мою сторону.

– Тогда ты просто самовлюбленный придурок!

Оскорбление слетело с моих уст раньше, чем я успела прикусить язык. Но я не собиралась забирать свои слова обратно. Да, он, может, и спас мне жизнь, но, если он знает что-то об этих пяти месяцах, которых я не помню, и при этом отказывается рассказывать мне об этом, все, что он там сделал хорошего для меня, теряет смысл.

– Если бы я мог рассказать тебе что-нибудь хорошее, поверь, уже сделал бы это.

– Я вполне могу справиться и с плохими вестями, – ответила я резко.

Он качнул головой и, обойдя меня, направился к водительской двери. Я схватила его за руку. Он опустил взгляд на мою руку, но не пытался вырваться.

– Расскажи мне, что знаешь, – попросила я. – Что со мной случилось? Кто это сделал? Почему я не могу вспомнить эти пять месяцев? Что такого страшного произошло, о чем я предпочла забыть?

Его лицо было похоже на маску, на нем не отражалось ровно никаких эмоций. И только напряженно сжатые челюсти выдавали то, что он слышал меня.

– Я дам тебе один совет. И хотя бы раз в жизни, прошу тебя, воспользуйся им. Возвращайся к своей обычной жизни и двигайся дальше. Начни с самого начала, если придется. Сделай все, что сможешь, чтобы оставить это в прошлом. Потому что, уверяю тебя, если ты не перестанешь в этом копаться, все кончится очень плохо.

– Это?! Я даже не знаю, о каком этом ты говоришь! Я не могу двигаться дальше. Я должна знать, что со мной случилось. Ты знаешь, кто меня похитил? Ты знаешь, где меня держали все это время и почему?

– Разве это имеет значение?

– Как ты смеешь! – закричала я, уже даже не пытаясь скрыть рыдающие нотки в голосе. – Как ты смеешь стоять тут и так небрежно говорить о том, что мне пришлось пережить?

– Если ты узнаешь, кто похитил тебя, разве тебе это поможет? Разве это принесет тебе облегчение, разве поможет тебе собраться с силами и начать новую жизнь? Нет, – ответил он за меня.

– Да, поможет.

Джев не мог понять одного: любое знание было лучше, чем эта неизвестность. Наполненный наполовину стакан в любом случае лучше пустого. Неизвестность – вот самая худшая из всех существующих форм унижения и страдания.

Он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.

– Мы были знакомы, – признал он, уступая моему натиску. – Мы познакомились пять месяцев назад. И с самого начала из-за меня у тебя были одни проблемы. Я использовал тебя и причинил тебе боль. К счастью, у тебя оказалось достаточно здравого смысла, чтобы послать меня подальше и выкинуть из своей жизни, прежде чем я сделал еще одну попытку. Во время нашего последнего разговора ты пообещала, что убьешь меня, если я снова появлюсь в твоей жизни. Не знаю, всерьез или нет. В любом случае, сказано было с большим чувством. Ты это хотела узнать? – закончил он.

Я моргнула. Я и представить себе не могла, что способна на такие проявления ярости. Единственным человеком на свете, к которому я испытывала чувство, наиболее близкое к ненависти, была Марси, но даже ей я никогда не желала смерти. Ничто человеческое было мне не чуждо, но я никогда не была бессердечной.

– Почему я так сказала? Что ты сделал такого ужасного?

– Я пытался убить тебя.

Я заглянула ему прямо в глаза. Твердо сжатые губы демонстрировали, что он вовсе не шутит.

– Ты хотела правду, – проговорил он. – Принимай правду, Ангел.

– Правда? Но это же какая-то бессмыслица! Почему ты хотел убить меня?

– Ради забавы. Потому что мне было скучно. Какая разница? Я пытался убить тебя.

Нет. Что-то в этом было не так.

– Но если ты хотел убить меня тогда, зачем же ты помогал мне сегодня?

– Ты упускаешь главное. Я собирался лишить тебя жизни. Сделай лучшее, что ты можешь сделать для самой себя – бежать от меня как можно дальше и как можно быстрее.

И он пошел прочь, недвусмысленно давая мне понять, что разговор окончен. И что мы больше никогда не увидимся.

– Ты лжешь.

Он резко обернулся и сверкнул своими черными глазами:

– А еще я вор, игрок, аферист и убийца. Но иногда, очень редко, я говорю правду. И сейчас как раз тот редкий случай. Иди домой. Считай, что тебе повезло. Тебе выпал шанс начать все сначала. Не каждый из нас может сделать то же самое.

Я хотела правды, но теперь понимала еще меньше, чем раньше. Как я, положительная, высокоморальная, круглая отличница, могла связаться с таким человеком? Что у нас могло быть общего? Он был отвратителен… и в то же время невероятно привлекателен, и меня тянуло к нему. Даже сейчас я чувствовала, как во мне борются противоречивые чувства. Он совсем не похож на меня: быстрый, ироничный, опасный. В чем-то даже пугающий. Но с того самого момента, как он вышел из своего «Тахо» сегодня вечером, мое сердце никак не могло успокоиться и начать биться в привычном ритме. В его присутствии, казалось, каждая клеточка моего тела электризовалась.

– И последнее, – добавил он. – Прекрати искать меня.

– Я и не думала искать тебя! – вскинулась я.

Он коснулся указательным пальцем моего лба, и кожа в том месте, где был его палец, как ни глупо, загорелась огнем. Я не могла не заметить, что он все время ищет повод, чтобы дотронуться до меня. И заметила, что самой мне совсем не хотелось, чтобы он останавливался.

– Где-то очень глубоко, под всеми этими нагромождениями лжи и неведения, какая-то часть тебя помнит. Именно она заставила тебя сегодня вечером искать меня. И именно она погубит тебя, если ты не будешь соблюдать осторожность.

Мы стояли лицом к лицу, оба тяжело дышали. Полицейские сирены выли теперь совсем близко.

– Что мне сказать полиции? – спросила я.

– Тебе не стоит разговаривать с полицией.

– Вот как? Забавно, ведь я планирую в деталях описать им, как именно ты вогнал этот железный прут в позвоночник Гейба. Если ты не ответишь на все мои вопросы.

Он иронически хмыкнул:

– Шантаж? Ты изменилась, Ангел.

Это был удар под дых: я сразу почувствовала себя еще более неуверенной и беспомощной. Мне нужно было в ответ выудить из своей памяти что-нибудь, чтобы поставить его на место, но я понимала, что там ничего нет. И так как положиться на свою память я не могла, мне оставалось действовать наугад, пытаясь на ощупь найти нужный путь.

– Если ты знаешь меня так хорошо, как говоришь, то должен знать и то, что я не перестану искать своего похитителя, пока не найду его. Или пока не дойду до края.

– Позволь объяснить тебе, что именно с тобой произойдет на краю, – бросил он резко. – Ты найдешь свою могилу. Неглубокую яму в лесной глуши, где никто никогда тебя не найдет. Никто не придет к тебе на могилу, чтобы оплакивать тебя. Для всего человечества ты просто исчезнешь. Эта неизвестность будет медленно убивать твою мать, ведь нет ничего хуже бесконечной, выматывающей неизвестности. Однажды она больше не сможет бороться с этим и тоже упадет на дно пропасти. И будет лежать там совсем одна. Вместо того чтобы покоиться на уютном кладбище рядом с тобой, куда смогут приходить ваши близкие и оплакивать вас. Она будет одна. И ты тоже. Навечно.

Я расправила плечи, демонстрируя, что меня не запугать. Но желудок у меня свело от дурного предчувствия.

– Расскажи мне. Или я сдам тебя копам, клянусь. Я хочу знать, где меня держали. И хочу знать, чьих это рук дело.

Он провел рукой по своим губам, негромко засмеявшись. Напряженный и усталый смех.

– Кто меня похитил?! – крикнула я, теряя терпение.

Я не двинусь с этого места, шагу не сделаю, пока он не выложит мне все, что знает. Теперь я даже жалела, что он спас мне жизнь. Мне хотелось воспринимать его через призму ненависти и презрения. И я готова была сдать его полиции без всяких угрызений совести, если он откажется рассказать, что знает.

Он посмотрел на меня этим своим непроницаемым взглядом, угрюмо скривив губы. Взгляд его не был хмурым или злым. Но он пугал и вызывал тревогу.

• Предыдущая
• 24/78
• Следующая