Идущие в ночь (СИ) - Васильев Владимир Николаевич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/127
• Следующая

Я взобрался на покатый бок ближайшего валуна, а потом и на гладкую, поросшую лишайником верхушку. Развязал двумех и принялся деловито вооружаться.

Метательные ножи уже при мне. Кривой хадасский кинжал – на пояс. Кинжал спутника – Тури, потому что своего я не нашел. Наверное, остался в горах после драки с хорингами. Ыплыкитет, свернутый по всем правилам, – тоже на пояс. Специальную перевязь с варварскими шариками – поперек груди. Арбалет, колчан с короткими стрелами – за спину. На левую руку – кастет с тройкой устрашающих шипов. Пальцы привычно скользнули в отверстия, и холодный металл сросся с плотью руки.

Но поможет ли все мое оружие против вильтов?

Странные это были создания. На первый взгляд они ничем не отличались от муравьев, только невероятно крупных, размером с добрую свинью. Большинство вильтов, понятно – работники. Отдельная каста – солдаты; их меньше, и это самые серьезные противники. Разведчики, гонцы, летуны, охотники (вроде солдат, только помельче и пошустрее), наблюдатели… джерх знает сколько разных. Так бы о них и думали, как о муравьях, если бы не одна странность. Некоторые вильты умели говорить. Приходили в людские селения, договаривались об обмене, расспрашивали о самых разных вещах, кое-что рассказывали сами. Денег они не признавали, менялись только вещь на вещь. Сами практически не пользовались никакими орудиями, хотя изготавливали некоторые на обмен. Насколько я знал, вильты встречались на юге, за Ривой, и на востоке, вблизи Лиспенса и практически везде вокруг Хадаса, но только в относительно безлюдных районах.

Воевать с ними было невозможно. Что делить людям и этим странным созданиям? Убийство отдельного члена гнезда остальные вильты просто не замечали. Всех, кто пытался влезть в их норы, они просто уничтожали. Неизвестно как. Может, и съедали. Во всяком случае, единственный известный мне случай вылазки тройки отчаянных гурунарских сорвиголов и забулдыг в гнездо вильтов закончился ничем: забулдыги исчезли бесследно, а вильты на расспросы о них не давали никаких ответов.

В общем-то, никто их не опасался по-настоящему. Существовало только одно непреложное наблюдение: если вильты-солдаты строятся в боевую шеренгу, будут трупы. В основном человеческие, хотя и вильтские тоже. Именно поэтому я и решил приготовиться.

Шеренга внизу дрогнула и двинулась к камню, на котором я сидел. Спускаться я не собирался. Вот еще! Боевой строй вильтов и тараном не прошибешь, а если они задумают взобраться ко мне, строй неизбежно распадется.

Сердито шипя и плюясь, на соседний камень взлетела карса. Спина ее выгнулась дугой, демонстрируя крайнюю степень негодования. Внизу хрустели суставами вильты. Ветер отдалился на безопасное расстояние и потерянно топтался на маленьком пятачке мягкой, свободной от камней земли.

В следующий миг на мой камень полезли вильты, со всех сторон. Рыжевато-серые шестиногие солдаты, с устрашающе разведенными в стороны жвалами и острыми пилами на лапах. Со всех сторон.

Карса не стала ждать. Молнией метнулась ко мне на помощь, легко перепрыгнув через ближайших вильтов. Взвилась в воздух, пала на спину одному из карабкающихся на камень.

С сухим хрустом тонкое сочленение, соединяющее массивную голову вильта с карикатурно маленьким туловом, переломилось, и вместо одного вильта стало два. Голова с двумя лапами и остатками тулова, и ворсистое каплевидное брюшко с четырьмя оставшимися живыми пилами. Двигаться увечные половинки не перестали, но всякая осмысленность движений исчезла.

Один есть.

Я веером швырнул несколько шариков; панцирь на головах у вильтов-солдат был очень прочен, но железо его брало. Маленький шарик проделывал в хитине аккуратную круглую дыру и застревал в голове. Раненый вильт тут же начинал бестолково крутиться на месте, мешая остальным и ломая строй. Увернувшись от особо удачливого и быстрого, я ткнул его в плоский треугольный глаз кастетом и прыгнул с камня на землю. Остальные на несколько мгновений замерли, шевеля усами, на камне, где меня уже не было.

Карса прильнула к моей ноге. Уши ее плотно прижались к голове, а желтые глаза стали совершенно безумными. Мы поспешили в сторону, но уже за ближайшим пузатым валуном едва не столкнулись со второй боевой шеренгой.

– Назад, Тури, – зачем-то вслух прохрипел я, бросаясь в очередной ход каменного лабиринта.

Довольно долго мы бестолково метались с места на место, не позволяя вильтам зажать нас между двумя шеренгами и раздавить. Шарики у меня уже кончились, почти истощился и запас арбалетных стрел. Стрелы я еще иногда ухитрялся выдергивать из голов увечных вильтов или подбирать, если промахивался. Вернуть же шарики не представлялось никакой возможности.

Беготня закончилась довольно быстро: выскочив на круглую, соблазнительно гладкую и зеленую от травы площадку между глыбами, я почувствовал, что земля уходит из-под ног, и рухнул в ловушку. Карса провалилась шагах в семи от меня, хотя была заметно легче.

Впрочем, это оказалась не ловушка. Это был рабочий ход вильтского гнезда, я сразу это понял. Из рваной дыры сверху сочился дневной свет. Низковатый для человека коридор с совершенно сухими плотными стенами убегал на север и на юг. Он был почти пуст, если не считать четверки рабочих вильтов. Трое набросились на карсу, один на меня. На некоторое время мне стало не до остального мира, потому что рабочий насел на меня, словно пес-охранник на вора, забравшегося в пределы хозяйского двора. Хорошо еще, что я, падая, схватился правой рукой за рукоятку кинжала.

Работника, конечно, нечего было и равнять с солдатом. Против того в ближнем бою я бы не выстоял и четверти минуты. Тем более в тесном и низком коридоре гнезда. Работника я все же сумел искромсать кинжалом и поколотить кастетом; при этом я начисто оторвал ему голову, переломал все шесть лап и распорол брюхо, отчего с ног до головы выпачкался в пахучей клейкой жидкости, которую не смогла оттолкнуть, как воду, даже хорингская одежда. Едва вильт перестал быть противником, хотя все еще шевелился, я отпихнул его останки и вскочил на ноги.

Тройка вильтов, напавшая на карсу, бесследно исчезла. С проклятиями я кинулся в нужную сторону и осмотрел пол коридора. Ни малейшего следа крови.

В тот же миг где-то далеко в коридоре заурчала плененная карса – сердито, как кот в огороде, нарвавшийся на нагло вторгшегося соседа. Она была жива, это главное.

Я собирался уже кинуться на выручку, невзирая на узость и малую высоту тоннеля, но в этот момент в пролом сверху на меня свалился солдат-вильт, прижав мне обе руки к земляному полу. Я дернулся, но с тем же успехом я мог бы попытаться сдвинуть с места таверну «Маленькая карса» в Дренгерте. Зазубренные жвалы угрожающе раздвинулись и нависли над самым моим лицом.

Я попрощался с жизнью.

Ощупав меня усами, солдат вдруг ослабил хватку и резво убежал в сторону. Сверху уже лез другой. Я отполз в сторону, чтоб не маячить у самой дыры.

На меня перестали обращать внимание. Вообще. Это меня ввергло в совершенно растерянное состояние. Я сжимал в руке кинжал и не знал, что делать. Солдаты вереницей мелькали передо мной, разбегаясь по тоннелю в обе стороны. Несколько остались наверху, парочка уже спустившихся выбралась наружу, наверное, караулить дыру.

Тьма! Что произошло? Вильтам нужна была лишь карса? Или, испачкавшись в гадости из брюха работника, я стал для остальных невидимым? Очень может быть, потому что я сейчас вонял совершенно как вильт-работник.

Я не стал долго раздумывать. Вскочил на ноги и, согнувшись, побежал в кромешную темень тоннеля. Темень меня не пугала. Я уже бывал в мурхутских пещерах, бывал в темных погребах и прекрасно знал, что вижу в темноте. Наверное, это во мне от вулха.

Скоро даже последний намек на свет остался где-то позади. Коридор иногда разветвлялся; навстречу мне то и дело попадались спешащие работники, наверное, они спешили заделывать пролом, куда провалились мы с карсой. Меня они молниеносно ощупывали усами и немедленно спешили дальше. Впрочем, кинжала из руки я так и не выпустил, и кастета с другой не снял. Успеется.

• Предыдущая
• 47/127
• Следующая