Дозор. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/247
• Следующая

Энергия, вложенная кем-то куда поспособнее меня, хлынула в мертвое тело. Вампир еще бежал – он был сыт, крепок, и чужие жизни еще подпитывали мертвую плоть.

Но сопротивляться удару такой силы было невозможно – кожа ссохлась, пергаментом обтянув кости, из глазниц потекла слизь.

Потом переломился позвоночник, и дергающиеся останки рухнули к моим ногам.

Я обернулся – вампирша могла уже успеть реанимироваться. Но опасности не было. Огромными скачками девушка бежала через двор.

Из сумрака она так и не вышла – и увидеть это потрясающее зрелище мог лишь я один.

Ну и собаки, конечно. Где-то в стороне заливалась истеричным лаем мелкая псина, скованная сразу и ненавистью, и страхом – всеми теми чувствами, что собачий род испокон веков питает к живым мертвецам.

Преследовать вампиршу не было сил. Потянувшись, я снял слепок ауры – иссушенной, серой, затхлой. Найдем. Никуда теперь не денется.

А где же мальчик?

После выхода из сумрака, созданного вампирами, он мог либо упасть в беспамятстве, либо войти в ступор. Но в подворотне его уже не было.

Мимо меня он пробежать никак не мог… я выскочил из подворотни во двор – и действительно, увидел мальчика. Улепетывал он едва ли не быстрее вампирши. Ну, молодец! Чудесно. Помощи не требуется.

Плохо, что он запомнил все происходящее, но кто поверит маленькому мальчику?

А к утру все уже поблекнет в его памяти, сгладится, превратится в нереальный кошмар.

Или все-таки догнать паренька?

– Антон!

С проспекта бежали Игорь и Гарик, наш неразлучный дуэт оперативников.

– Одна ушла! – крикнул я.

Гарик на бегу пнул ссохшийся труп вампира, подняв в морозный воздух облако трухи. Крикнул:

– Слепок!

Я послал ему образ убегающей вампирши, Гарик сморщился, и прибавил в беге. Оперативники умчались в погоню, Игорь на ходу бросил:

– Займись мусором!

Кивнув – будто они нуждались в ответе, я вышел из своего сумрака.

Мир расцвел.

Силуэты оперативников растаяли, даже снег, лежащий в человеческой реальности, перестал приминаться под невидимыми ногами.

Вздохнув, я пошел к припаркованному к обочине серому «Вольво».

На заднем сиденье лежал нехитрый инструментарий – крепкий пластиковый мешок, лопатка и веник. Минут за пять я сгреб почти невесомые останки вампира, спрятал мешок в багажник.

Из чахлого сугроба, оставленного нерадивым дворником, набрал грязного снега, разбросал в подворотне, потоптался, вминая остатки тлена в грязь. Не будет тебе человеческого погребения, ты не человек…

Вот теперь все.

Я вернулся к машине, сел за руль, расстегнул куртку.

Было хорошо. Даже очень. Старший вампир мертв, его подругу ребята схватят, мальчишка жив.

Представляю, как обрадуется шеф!

– Халтура!

Я попытался что-то сказать, но следующая реплика, хлесткая как пощечина, заткнула мне рот.

– Дешевка!

– Но…

– Ты хоть сам понимаешь свои ошибки?

Напор шефа чуть ослаб, и я рискнул поднять глаза от пола.

Осторожно сказал:

– Вроде бы…

Нравится мне бывать в этом кабинете.

Что-то детское просыпается в душе при взгляде на все те забавные вещички, что хранятся в стеллажах бронированного стекла, развешены на стенах, небрежно валяются на столе, вперемешку с компьютерными дискетами и деловыми бумагами.

За каждым предметом – от древнего японского веера до рваного куска металла с закрепленным на нем оленем – эмблемой автозавода – стоит какая-то история. Когда шеф в духе, то можно услышать от него очень, очень занимательный рассказ.

Вот только редко я его застаю в таком состоянии.

– Хорошо, – шеф прекратил прохаживаться по кабинету, сел в кожаное кресло, закурил. – Тогда излагай.

Голос его стал деловым, под стать внешности. На человеческий взгляд ему было лет сорок, а принадлежал он к тому тощенькому кругу бизнесменов средней руки, на которых любит возлагать надежды правительство.

– Что излагать? – рискуя наткнуться на новую нелицеприятную оценку спросил я.

– Ошибки. Твои ошибки.

Значит, так… Хорошо.

– Моей первой ошибкой, Борис Игнатьевич, – с самым невинным видом начал я, – было не правильное понимание задания.

– Неужели? – заинтересовался шеф.

– Ну, я-то полагал, что моя цель – выследить вампира, начавшего активную охоту в Москве. Выследить и… э… обезвредить.

– Так, так… – подбодрил шеф.

– На самом же деле, задание имело своей основной целью проверку моей пригодности к оперативной работе, к полевым действиям.

Исходя из не правильной оценки задания, а именно – следуя принципу «разделять и защищать»…

Шеф вздохнул, покивал. Кто-нибудь, менее с ним знакомый, решил бы, что он пристыжен.

– А ты в чем-то нарушил этот принцип?

– Нет. И потому провалил задание.

– Как ты его провалил?

– Вначале… – я скосил глаза на чучело белой полярной совы, стоящее под стеклом в стеллаже. Шевельнуло оно головой, или нет?

– Вначале я истратил заряд амулета на бесплодную попытку нейтрализации черной воронки…

Борис Игнатьевич поморщился. Пригладил волосы.

– Ладно, с этого и начнем.

Я изучил образ – и если ты его не приукрасил…

Я возмущенно покачал головой.

– Верю. Так вот, подобную воронку снять амулетом невозможно.

Ты классификацию помнишь?

Черт! Ну почему я не перелистал старые конспекты?

– Уверен, что не помнишь. Но неважно – это воронка вне класса.

Тебе никак не удалось бы с ней справиться… – шеф перегнулся через стол и таинственным шепотом произнес:

– И знаешь, что…

Я внимал.

– И мне бы не удалось, Антон.

Признание было столь неожиданно, что я не нашел, что ответить. Уверенность в том, что шеф может абсолютно все, никем вслух не озвучивалась, но бытовала у всех сотрудников конторы.

– Антон, воронка подобной силы… снять ее сможет лишь автор.

– Надо найти… – неуверенно сказал я. – Жалко девчонку…

– Не в ней дело. Не в ней одной.

– Почему? – ляпнул я, и торопливо исправился:

– Надо остановить темного мага?

Шеф вздохнул.

– Возможно, у него лицензия.

Возможно, он был вправе наложить проклятие… Дело даже не в маге. Черная воронка такой силы… помнишь, как зимой упал самолет?

Я вздрогнул. Это была не наша недоработка, да и вообще, по большей части, скорее дыра в законах – пилот, на которого наложили проклятие, не справился с управлением, и лайнер грохнулся на городские кварталы.

Сотня жизней – ни в чем не повинных людей…

– Такие воронки работать выборочно не способны. Девчонка обречена, но на нее не свалится кирпич с крыши.

Скорее – взорвется дом, начнется эпидемия, на Москву случайно сбросят атомную бомбу.

Вот в чем главная беда, Антон.

Шеф вдруг повернулся, бросил испепеляющий взгляд на сову.

Та быстро сложила крылья, блеск в стеклянных глазах угас.

– Борис Игнатьевич… – с ужасом сказал я. – Это моя вина…

– Понятно, что твоя. Тебя спасает одно, Антон, – шеф откашлялся.

– Поддавшись жалости, ты поступил совершенно правильно. Амулет не мог сбить вихрь полностью, но на время оттянул прорыв инферно. У нас теперь есть в запасе сутки… может быть – двое. Я всегда считал, что непродуманные, но благие поступки приносят больше пользы, чем продуманные, но жестокие.

Не используй ты амулет – уже сейчас пол-Москвы лежало бы в руинах.

– Что же делать?

– Искать девчонку. Охранять… по мере сил.

Еще раз-другой вихрь удастся дестабилизировать.

А нам за это время придется найти мага, поставившего проклятие, и заставить снять вихрь.

Я закивал.

– Искать будут все, – небрежно сказал шеф.

– Я отозвал ребят из отпусков, к утру вернутся с Цейлона Илья и Семен, к обеду – остальные. Погода в Европе плохая, я попросил коллег из европейского бюро о помощи, но пока облака разгонят…

– К утру? – я глянул на часы. – Еще сутки.

• Предыдущая
• 5/247
• Следующая