Драконов бастард - Крымов Илья - Страница 8

Некромант сунул в углубление пальцы, и раздался щелчок. Через мгновение часть стены плавно отъехала внутрь. Маги глубоко вдохнули вырвавшийся из прохода воздух и почувствовали запах, удивительно не подходящий затхлой пещере, потерянной в лесу, – запах аптекарской лавки. Они поняли, что, скорее всего, увидят внизу лабораторию, полную магических и алхимических ингредиентов. Порошки и смеси, сухие травы, мхи, соли, истолченные минералы, многообразные реактивы, душистые и едва пахнущие вещества.

Приказав обоим големам двигаться следом, Тобиус первым ступил на вырубленную в скале винтовую лестницу, которая широкими кругами уводила вниз. После сороковой ступени на каменных стенах начали появляться тусклые блики света, а волшебники продолжали спускаться медленно, очень осторожно. Тобиус искренне опасался каждого шага – ведь если нашелся механизм для открывания потайных дверей, то почему бы не найтись механизму, мечущему стрелы или огненные струи при давлении на какую-нибудь ступеньку?

Маги спустились в высокий круглый зал.

– Нашли все же, – свистящим шепотом выдохнул Марэн. – Невероятно.

Они замерли, внимательно изучая обстановку. Вдоль стен зала тянулись металлические цилиндры разных размеров, соединенные сетью труб. Имелись столы, заставленные всевозможной алхимической утварью, от котлов до сложных перегонных кубов; стеллажи с книгами и полки со склянками, мешочками и коробочками. На полу были вырезаны магические круги разного размера и уровня сложности.

Не найдя остатков магической энергии, Тобиус рассеял Енотовые Глаза и сотворил Истинное Зрение. Однако результат был тем же – никакого магического присутствия. По всему, оказалось, что они обнаружили лабораторию волшебника, в которой не нашлось места волшебству.

– Это абсурд. Здесь должно быть хоть что-то.

– Все экранировано, чар Тобиус, работа волшебника ранга магистра, не ниже.

Обоим магам на ум пришла одна и та же мысль, и они стали опасаться за целостность своих шкур больше прежнего. Доселе они охотились на опасного малефикарума, но теперь возникла вероятность встречи с волшебником уровня магистра или того хуже – архимага, чего не хотелось ни тому ни другому.

Жестом заставив големов остановиться на лестнице, Тобиус перехватил поудобнее жезл и пошел вперед. Стоило ему сделать два шага, как волна накатившей магической силы ударила по голове, и всеми доступными чувствами волшебник ощутил тяжелую гнетущую ауру того места.

– Это правда, чар Марэн, экран сдерживает излучение, и оно накапливается… ну и мерзость же здесь творилась!

Тобиус знал предназначение металлических цилиндров, жавшихся к стенам. Камеры созревания – инкубаторы для существ, которых выращивают витамаги и анимаги. Чертежи на полу не были знакомы, наборы ингредиентов, оставленные возле котла, – тоже; что готовилось в перегонных кубах, серый маг опять же знать не мог, однако он уверился, что они с Марэном попали не в лабораторию алхимика. Любой алхимик нашел бы в своем обиталище место для атанора, а местный хозяин не уделил этому внимания.

– Все экранировано по высшему разряду.

Осторожно ступая, Тобиус прошел мимо инкубаторов, заглядывая внутрь сквозь стеклянные окошки в герметично запертых дверях. Зеленоватая муть питательного раствора скрывала содержимое, но в седьмой камере к окошку прислонилось нечто очень отталкивающее, какая-то безглазая тварь с широким рыбьим ртом и омерзительной мордой. Были заметны широченные прорези жабр и редкие, но острые зубы. Тобиус не устоял и стукнул в стекло – уродец немедленно отшатнулся.

– Меня терзают смутные сомнения: кажется, внутри люди. Или то, что было людьми.

– Смертная казнь без права на обжалование приговора полагается за подобные эксперименты над людьми. – Некромант тоже рискнул зайти за край барьера и окунуться в душащую атмосферу кошмара, оставленную творившимся там колдовством. Его темная фигура медленно скользила меж столов, а Тобиус поймал себя на мысли, что старается не выпускать Марэна из поля зрения. Врожденная подозрительность магов заставляла его подозревать… – Тут еще одна дверь.

Марэн дернул за железный крюк в стене, и в ней открылся проход. В лабораторию ворвался холодный воздух, сопровождаемый запахом разлагающейся органики. Пламя на масляных плафонах, вставленных в стены, вздрогнуло, но не потухло. Тобиус занял оборонительную позицию у двери, а Марэн проскользнул внутрь – если откуда-то тянет мертвечиной, то пусть с этим разбирается некромант, ему и виднее, и привычнее.

– Что там? – спросил серый маг через время.

Ответ пришел не сразу.

– Разделочные столы. Цепи и крюки. Часть тел звериного происхождения, но в основном человеческий материал. Органы в отдельных емкостях. Кажется, я нашел последнюю пропажу – эти органы самые свежие. В общей сложности около трех десятков тел. Очень большой запас, очень большая кладовая…

– Ледяной склеп для хранения трупов.

– Именно, чар Тобиус. И им постоянно пользуются. Концентраторы холода вплетены в стены, целые тела разложены в напольных нишах и на свободных участках стен, на столах лежат уже разрубленные тушки.

«Тушки», подумалось Тобиусу, «материал», «запас». Всего лишь профессиональный язык, но как же режет слух.

Некромант вышел из ужасной кладовой в каком-то даже приподнятом расположении духа.

– Вижу, вы начали без меня, – послышалось сверху.

Волшебники вскинули жезлы, но это оказался только брат Ольвех, спускающийся по лестнице.

– Вы испугали нас, – хрипловато признался Тобиус.

– Это часть моей работы. – Монах осмотрел лабораторию и уставился немигающим взглядом куда-то в узел распределения питательного раствора по инкубаторам. – Это моя работа – пугать волшебников…

– Здесь никого нет. Несомненно, это логово малефикарума, охотящегося на людей, но самого колдуна мы не застали…

– А этой твари вы решили не замечать, чар Тобиус?

Маги немедля встали в боевые стойки. В тот же момент густая тень, притаившаяся среди переплетения труб, метнулась вперед. Она легко избежала трех Огненных Стрел, выпущенных Тобиусом, распахнула черные крылья и взмыла к верху лестницы. Марэн с криком метнул вдогонку Зардгацу – сгусток страшно визжащего зеленого света, разбрасывающийся смертоносными протуберанцами в полете. Темная тварь даже не дрогнула, когда некротический снаряд поразил ее. Однако раздалось громогласное, как бой соборного колокола, Слово, и будто невидимая скала припечатала летуна к ступеням. Тобиус и Марэн непроизвольно вскрикнули, из носа некроманта хлынула кровь. Брат Ольвех держал в руках тяжелый том Слова Кузнеца и продолжал читать, и глаза его полыхали ослепительно-ярким светом.

Припечатанная тварь трансформировалась, приняв очертания толстой змеи.

– Забияка! Жнец! Сбросьте это!

Послушные големы ринулись в бой, быстрые и совершенно бесстрашные. Забияка заработал железными кулаками, а его напарник вонзил в черное зыбкое тело когти-серпы. Возможно, змей победил бы магических болванов, если бы мощь читаемых молитв не ожигала его как жар гномского горна. Вдвоем големы скинули тварь с лестницы, и она шмякнулась об пол, попутно повалив один из лабораторных столов и расплескав вокруг смолянистые черные брызги. Големы упали следом – им тоже досталось священной благодати, развеивающей магию.

Тобиус с криком метнул Спиральное Лезвие, но тело твари просто растеклось под атакой, не получив повреждений. Черной лужей она отползла к двери в мертвецкую кладовую. Следующие несколько атак разбились о поставленный Щит Кудулы, самое часто используемое защитное заклинание.

Пользуясь полученным временем, черная субстанция быстро вытянулась и оформилась, приобретая человеческие очертания. Колдун продемонстрировал отменную способность к метаморфизму. Это был мужчина, одетый в тибоникийский дорожный плащ – длиннополое одеяние из кожи с высоким воротником. В поднятом положении тот воротник закрывал нижнюю часть лица и напоминал раздвоенный змеиный язык. Глаза колдуна горели зеленым огнем, а на шее поверх плаща висел золотой медальон, усеянный драгоценными камнями, похожий по форме на стрельчатое окно, убранное ярким витражом. Завершив метаморфозу, малефикарум вскинул руки и разразился настоящим шквалом атакующих заклинаний. Бо́льшая часть мебели опрокинулась, три инкубатора взорвались, расплескивая вонючую жижу, а Тобиусу и Марэну пришлось броситься в первые же подвернувшиеся убежища. Брату Ольвеху было легче: большинство заклинаний таяло или просто изменяло направление удара, попадая в ореол его святой благодати.