Драконов бастард - Крымов Илья - Страница 5

– Да?

– Да. Я в своей жизни дрался в настоящих магических поединках лишь дважды. А вы?

Тобиус задумался, подсчитывая в уме все случаи, когда ему пришлось защищаться. По пути из столицы в Хог-Вуд случалось не раз разбираться с мелкими неприятностями: сражения со сверхъестественными сущностями, духами, монстрами, мелкой нечистью, полноценные бои с другими магами, бои насмерть. А в последние полтора-два года он практически жил в боях за собственное выживание.

– Десятки. Сотни раз, возможно.

Некромант не ожидал такого ответа.

– Где вы жили, чар Тобиус?

– Далеко, – отрывисто произнес серый маг и тут же сменил тему: – У вас прекрасный жезл. Позволите? Наставники утверждали, что я подавал надежды на ниве артефакторики.

Марэн передал ему свой жезл, и Тобиус принялся рассматривать инструмент пристальным придирчивым взглядом.

– Да, отменная вещь. Форма рукояти художественно выполнена в виде двух переплетающихся змеиных тел, но помимо красоты спиральная форма является наиболее предпочтительной для ускорения и усиления протекающих внутри энергетических процессов. Материал… посеребрена?

– Нет, серебряный сплав с минимальным процентом примесей.

– Самый лучший материал для ковки некромантского инструментария, да. Так, форма жезла и его вес не подходят для рукопашной схватки, а вот камень, зажатый между змеиными головами… он только похож на изумруд. Это слеза василиска, не так ли?

– В точку, чар Тобиус.

– Восхитительный экземпляр! Ни единого изъяна, мощный излучатель, а главное – невероятно редкий! Его ковал Никадим Ювелир?

– Он.

– Мой самый любимый наставник. Свой жезл я ковал вместе с ним, в одной мастерской.

Жезл у Тобиуса был самым обычным, выкованным из зачарованной бронзы, – с витой рукоятью и тяжелым массивным набалдашником, он походил на тяжелую булаву. Ни магических камней, ни каких-то особых надписей, лишь слой позолоты на набалдашнике и двенадцать шипов по его ободку.

– Не раз и не два мне приходилось пускать его в ход как просто тяжеленную дубину. – Серый маг похлопал свой жезл по рукояти. – Ни разу не пожалел.

Марэн забрал свой жезл и повесил на пояс.

– А ваши спутники, чар Тобиус, кто они? Я не чувствую в них, так сказать, искры жизни.

– Рукотворные слуги. Самые надежные.

– Совершенно с вами согласен.

Дни сменяли один другой, волшебники и монахи бродили по лесным дорогам, изредка углублялись в чащу, расспрашивали редких путников, которым пришлось свернуть с широких дорог и углубиться в дебри.

Один раз фургон застрял на илистом берегу речки, и сколько бы могучий брат Хорас ни толкал его сзади, достать повозку не получалось. На предложение помочь брат Ольвех отвечал учтивым отказом. Тогда Тобиус напомнил петрианцу о том, что в Слове Кузнеца говорится про гордыню и тех, кто поддается ей. Монах, подумав немного, принял предложение и отошел в сторону – никак каяться перед Господом, пока другие работают. С помощью телекинеза Тобиус один поднял невысоко в воздух и фургон, и лошадей, перенес на более твердую землю и аккуратно поставил.

– Вы неплохо владеете мыслесилой, чар Тобиус.

– Тренировался на мельничных жерновах.

Волшебники немного опередили своих спутников и шли по пологому холму в стороне от дороги.

– Вы знаете, что внутри маговозки невозможно творить заклинания, чар Марэн?

– Странный вопрос. Все маги об этом знают. – Некромант посмотрел на ползущий внизу фургон и нервно дернул щекой.

– Но снаружи это возможно. Фургон не распространяет вокруг себя антимагического поля.

– Ваши соображения?

– Церковь оснащает маговозки материалами, мешающими свободному потоку астральных сил. Керберитом[4], скорее всего, – он не дает подавляющего излучения. Конечно, можно было бы предположить, что отрицательное воздействие на магию имеют не материалы, а церковные благословения, наложенные на фургон, но в таком случае приближение маговозки было бы видно всем носителям магии на пять лиг[5] округ. Она бы пылала для нас святостью, как погибающий феникс в ночи, и все нечистые нутром колдуны успевали бы спрятаться в своих логовах.

– Вполне. Но как вам помогут эти наблюдения?

– Выводы, чар Марэн, надо уметь делать выводы. Вы когда-нибудь слышали о месторождениях керберита в Вестеррайхе?

– Никогда. Всем известно, что его добывают гномы в недрах Драконьего Хребта.

– Да, там, где его залежи богаты, как и анамкаровые[6] жилы. И я слыхал, еще богатые залежи есть на островах Аримеады. Но в Вестеррайхе керберит и анамкар идут дороже золота. Гномы и сами высоко их ценят – мало того что материалы очень прочные, так керберит еще и повышает их природную иммунность к волшебству. Даже Церковь не располагает такими ресурсами, чтобы закупать керберит на все свои нужды.

Некромант некоторое время производил в уме вычисления.

– Чар Тобиус, вы пришли к мысли о существовании керберитовых шахт в распоряжении Святого Престола после того, как помогли монахам вытащить их фургон из реки? У вас удивительное воображение.

– Мои домыслы и лута ломаного не стоят, хотя я не стану о них забывать. Идемте скорее, добрые братья порядком нас опередили.

Утро шестого дня выдалось тяжелым. Волшебники порядком вымотались в дороге, а то, что отмеренный им срок стремительно подходил к концу, тоже не поднимало боевого духа.

– Многое бы отдал за хорошего нетопыря, – сказал Марэн Тобиусу, пока серый маг умывался. – Годы сидения в уюте и спокойствии сделали меня мягче. А вы не устали?

Тобиус не стал говорить, что это просто приятная прогулка по сравнению с тем, как ему приходилось скакать по вековому лесу, прячась от десятков видов плотоядных животных, обозленных духов и кровожадных дикарей.

Время близилось к полудню, и все шло по уже набившему оскомину порядку – монахи ехали на своем проклятом фургоне, выбирая путь и следующую деревню, маги двигались поодаль, перебрасываясь словами. Забияка и Жнец следовали за хозяином молча и неотступно.

– Я нашел, – прошептал Марэн, внезапно встав на месте, – я нашел!

Петрианец привстал на козлах и повернулся к некроманту.

– Тело женщины на лесной тропе… – Марэн слепо смотрел в одну точку. – Сейчас подлечу поближе… да, это оно! Четыре часа ходу отсюда! Несчастную выпотрошили…

Он указал на юго-запад, прямо на лесную опушку.

– На фургоне не проедете, нужно спешиваться.

– Мы распряжем лошадей. Брат Хорас, займитесь, пожалуйста. Чар Марэн, вы видите убийцу?

– Там никого больше нет, только труп!

– Полагаю, – вмешался Тобиус, – мне следует полететь туда немедленно! Чар Марэн, сможете передать образ?

Некромант коснулся виска Тобиуса, и тот поморщился от представшего перед ним зрелища. Вместе с этим серый маг получил все необходимые ориентиры, чтобы добраться до места.

– Я буду ждать вас там! Поторопитесь! Забияка, Жнец, идите за чаром Марэном!

Он слегка присел и, оттолкнувшись, взмыл в воздух. Полет над густым лесом занял от силы десять минут – пришлось все же немного поплутать, вспугивая стаи мелких пичуг. Деревья, словно сговорившись о недобром, нависали над нужным местом и скрывали его своими кронами, так что Тобиус мог бы просто пролететь мимо, если бы не знал, куда надо смотреть.

Стараясь не зацепиться плащом за ветки, серый маг спустился на тонкую, едва заметную тропинку, петлявшую меж корней лесных великанов. Он посмотрел на тело издали, вдохнул влажный и живой воздух леса и решительно направился к жертве. При этом Тобиус крепко сжимал в руке жезл и следил за окрестностью Истинным Зрением. Нигде не обнаруживалось и следа магии. Волшебник присел на корточки и внимательно осмотрел тело, затем применил на себя заклинание Эльфские Стопы и прошелся по тропе в обе стороны, отдалившись от места на несколько сотен шагов[7]. Лес притих, его голоса стали настороженнее: звери чуяли опасность, разливавшуюся по воздуху вместе с запахом крови. Запах этот мог скоро привлечь медведей, волков или кого похуже.