Крылатая смерть (сборник) - Дерлет Август Уильям - Страница 6

— Нужно найти острый камень, чтобы счистить грязь с поверхности, потом попробуем отрыть эту штуку целиком, — сказал я и стал оглядываться в поисках подходящего осколка скалы.

Корка ила и глины оказалась толщиной около двух дюймов. Сверху ее укрывал сплошной ковер из травы и кустарника; цепкие корни растений препятствовали выветриванию и размытию холма дождями. Судя по всему, ил осел за те сотни лет, что остров покоился на дне океана. В некоторых местах лежал более толстый слой — по-видимому, часть осадка успели смыть дожди, прежде чем трава укрепила его своими корнями.

После получаса напряженного труда мы, изрядно попотев, сумели разрыть почти весь первый холм и сразу же принялись за два других, но вскоре остановились, когда поняли, что их содержимое ничем не отличается от первого.

На месте развороченного нами холма среди бурых хлопьев ила лежал, сверкая в лучах вечернего солнца, огромный металлический панцирь. Он не мог принадлежать человеку. Существо, для которого он предназначался, обладало ростом не меньше пятнадцати футов. У него было бочкообразное тело и голова размером с крепостную башню небольшого замка. Руки и ноги отсутствовали, вместо них внизу имелись три заострявшихся к концам мощных отростка или щупальца.

Защищавший тело металл был смят; видимо, его раздавило толщей воды, когда остров погрузился в морскую пучину. Внутренность панциря заполнял все тот же илистый осадок. Один Бог знает, что за чудовища разгуливали когда-то в этих гигантских латах. Моего воображения недоставало, чтобы представить, как выглядели хозяева сверкающих панцирей из белого металла и откуда они прибыли на Землю. В том, что они не земляне, я ни секунды не сомневался: ни Андерсону, ни мне не удалось сделать на матовой поверхности загадочного металла ни единой царапины.

Пока мы трудились, я никак не мог отделаться от неприятного ощущения, что за нами кто-то наблюдает. Несколько раз я оборачивался, но не замечал вокруг ничего особенного. У меня появилось подозрение, что за мной тайком увязался второй помощник, однако его нигде не было видно. В конце концов я приписал свои страхи излишней нервозности и постарался выбросить их из головы.

— Ну и здоровенные, должно быть, твари таскали на себе эти латы! — вырвалось у меня, когда мы принялись за третий холм.

Андерсон в ответ лишь кивнул головой.

— Попробуем порыться в большом холме, — сказал я. — Может, наткнемся на что-то более ценное. Хотя, откровенно говоря, надежды мало; пока загадок не убывает. Не возьму в толк, откуда взялся этот остров и что это за панцири? Меньше всего я желал бы встретиться с их хозяевами, если они еще живы…

— Трудно сказать, — подумав, глубокомысленно изрек мой немногословный помощник.

Мы приблизились к большому холму и несколько раз обошли его, примериваясь, откуда лучше приняться за работу. Холм, как и троица предыдущих, обильно порос травой, однако отличался формой от собратьев, растекшись вытянутой каплей с округлым утолщением и постепенно сужающимся хвостом. С одного бока виднелась неглубокая впадина футов пятнадцать длиной и столько же — высотой. С нее мы и решили начать.

Мы удалили траву и после двадцати минут упорного труда углубились на несколько футов в слежавшийся ил, не встретив ничего, кроме нескольких изъеденных морем ракушек.

— Эдак мы пророем его насквозь, — сказал я, прекращая работу. — Может, попытаем удачи в другом месте?

— Пожалуй, — согласился Андерсон.

Он с кряхтеньем поднялся с колен, отряхнул ладони, и мы медленно двинулись вдоль покатого склона. Остановившись, я наобум ударил несколько раз плоским камнем, служившим мне лопатой. Через несколько дюймов блеснул знакомый серебристый металл. Мы забрались на вершину холма и снова попробовали копать — и снова под тонким слоем ила показалась металлическая поверхность.

Меня охватило разочарование. Отшвырнув камень, я с чувством выругался.

— Что-то не так? — бесстрастно поинтересовался мой напарник.

— Ничего ровным счетом! — я был близок к отчаянию. — Пора бросать это дело, одним нам тут не управиться.

— Пожалуй, — произнес Андерсон свое излюбленное словцо и начал спускаться вниз.

Когда плато осталось позади, Андерсон не спеша направился к побережью, явно намереваясь продолжить охоту за устрицами, от которой я оторвал его два часа назад. Я в последний раз угрюмо поглядел в сторону серого монолита, величественно сверкавшего в лучах заходящего солнца, и отправился собирать хворост для костра.

Порядком ободравшись и прокляв все на свете, я набрал наконец охапку более или менее подсохших сучьев. Надо было возвращаться в лагерь. Нет смысла, размышлял я, посвящать в свои открытия товарищей по несчастью. Никто из них не в состоянии разрешить мучившие меня загадки, к тому же через день-два мы покинем остров, и для всех будет лучше позабыть о нем как можно скорее.

В глубине души я догадывался, что могло таиться в недрах высокого холма. Под слоем ила лежал летательный аппарат или крейсер — называйте как хотите, — доставивший из космоса гигантов в сверкающих панцирях. На месте впадины мог находиться входной люк, а может быть, корабль при посадке потерпел аварию, и это была пробоина, через которую взрыв выбросил и разметал по скалам членов экипажа.

Однако возможности проверить свои догадки у меня уже не будет, и я прекрасно это понимал. За те века, что корабль пролежал на океанском дне, ил проник внутрь через дыру в корпусе и заполнил все его отсеки. Имей мы гору лопат и работай неделю, не разгибая спины, мы едва ли успеем удалить осадок со входного шлюза. Тайна лежала рядом, но была недоступна, как если бы находилась за тысячи миль от нас.

Я совершенно убедил себя в том, что большой холм скрывает в себе именно останки инопланетного корабля и ничто другое. Мне рисовались фантастические приборы, машины; мощные двигатели, использующие неизвестные земной науке принципы; диковинная пища, быть может, звездные карты и схемы или даже бортовой журнал с описанием на неведомом языке необычайных космических странствий — и еще многое, чего мне никогда не вообразить. От таких грез перехватывало дыхание. Космический корабль… сверкающие доспехи… серая пирамида… Между ними существовала какая-то связь. Казалось, вот-вот мне удастся нащупать ее, но всякий раз разгадка ускользала, как ящерица между пальцами.

Перед моим взором вставала яркая картина: оживленная площадь многолюдной полинезийской деревни, высыпавшие из хижин жители, возбужденно переговариваясь, указывают на небо, по которому мчится огненный шар, оставляя за собой ослепительный хвост. Шар с ревом проносится над головами перепуганных островитян и с оглушительным грохотом падает посреди площади, извергнув из чрева трех раненых чудовищ. А может, и не чудовищ, а некую субстанцию, которая, разрастаясь, погребает под собой стоящий рядом храм.

Если мои догадки верны, то в таком случае становится понятно, откуда взялась уродливая статуя, обломки которой мы обнаружили на берегу. Что может быть естественнее для суеверных туземцев, чем поклонение небесным пришельцам и воздание им божественных почестей? В память о посещении небожителей островитяне возводят скульптуру, воспроизводящую облик облаченных в скафандры погибших гигантов. И она стоит, обратившись лицом к разбитому кораблю, — до той поры, пока страшное землетрясение не ввергает остров в пучину океана.

Мои мысли снова возвращались к корке серовато-белой пены, облепившей стены храма, и я все больше укреплялся во мнении, что она представляет собой некую биоструктуру, элементарную форму жизни, находящуюся на чрезвычайно низкой ступени развития. То, как она отреагировала на пинок ногой, образовав отпечаток спустя лишь некоторое время и затем вспучившись выступом в форме носка ботинка, наводило на мысль о примитивных рефлексах, свойственных простейшим организмам. По всей видимости, это была чрезмерно разросшаяся клетка; гигантская амеба весом в тысячу тонн.