Единственная - Касс Кира - Страница 39

• Предыдущая
• 39/56
• Следующая

— А вдруг она решит не возвращаться? Хотя повстанцы тут ни при чем, она может захотеть остаться.

— Если у нее хватит на это глупости, скатертью дорожка. Она все равно должна была дать мне ответ относительно рекламных роликов, так что, если она не захочет в них сниматься, может оставаться дома.

— Она сказала, что согласна. Сегодня вечером, еще до того, как ей сообщили печальную новость, — солгал Максон.

Но он ведь знал, что я собиралась ответить?

— Ну наконец-то. Как только она вернется, организуем запись. Я хочу, чтобы все было готово к Новому году.

Тон у короля был раздраженный, несмотря на то что он добился своего.

Наступило молчание, потом Максон нерешительно произнес:

— Я хочу поехать с ней.

— Черта с два! — рявкнул король Кларксон.

— Их осталось всего четыре, отец. Америка вполне может стать моей женой. По-твоему, я должен отправить ее в одиночку?

— Да! Если она погибнет, это одно дело. А если погибнешь ты — совершенно другое. Ты остаешься здесь!

Мне показалось, что кулак, грохнувший о стену в этот раз, принадлежал Максону.

— Я не вещь! И они тоже! Неужели ты так никогда и не увидишь во мне человека?!

Дверь быстро приоткрылась, и Максон вошел в комнату.

— Прости, — произнес он, подойдя и усевшись на постель. — Я не хотел тебя разбудить.

— Мне это не приснилось?

— Да, милая. Его больше нет. — Он бережно взял меня за руку; взгляд его светился сочувствием. — Сердце не выдержало.

Я села на постели и упала Максону на грудь. Он крепко обнял меня, молча дожидаясь, когда я выплачусь.

— Папа, — всхлипывала я. — Папочка!

— Тише, милая. Все будет хорошо, — приговаривал Максон. — Завтра утром ты летишь домой, чтобы проводить его в последний путь.

— Я даже не успела с ним попрощаться. Я не сказала ему…

— Америка, послушай меня. Твой отец любил тебя и гордился тобой. Он никогда не упрекнул бы тебя за это.

Я кивнула, понимая, что он прав. С тех пор как я уехала во дворец, он практически только и говорил о том, как мной гордится.

— А сейчас вот что тебе нужно сделать, — велел он, утирая мне слезы. — Ты должна хорошенько выспаться. Завтра ты полетишь домой и пробудешь там четыре дня. Я хотел дать тебе больше времени, но отец уперся насмерть.

— Ничего страшного.

— Твои служанки сейчас шьют тебе траурное платье. Все, что нужно, они приготовят. Тебе придется взять с собой одну из них и несколько гвардейцев. Кстати, о гвардейцах. — Он поднялся, приветствуя мужчину, который появился на пороге. — Офицер Леджер, спасибо, что пришли.

— Не за что, ваше высочество. Прошу прощения, что без формы, сир.

Максон потянулся пожать Аспену руку:

— Форма — последнее, что меня сейчас заботит. Уверен, вы знаете, зачем я вас позвал.

— Так точно, сир. — Аспен повернулся ко мне: — Соболезную вашей утрате, мисс.

— Спасибо, — выдавила я.

— В условиях повышенной активности повстанцев мы все беспокоимся за безопасность леди Америки, — начал Максон. — Мы уже направили в ее дом местных военных, к тому же ее родных охраняют члены дворцовой гвардии. Но теперь, когда она сама будет находиться в доме, я считаю, охрану необходимо усилить.

— Совершенно с вами согласен, ваше высочество.

— И вы знакомы с местностью?

— Очень хорошо, сир.

— Прекрасно. Вы возглавите отряд, который будет ее сопровождать. Отберите, кого считаете нужным, человек шесть-восемь.

Аспен с удивлением уставился на Максона.

— Знаю, знаю, — кивнул Максон. — Мы сейчас сильно обескровлены, но по меньшей мере трое из тех, кого мы отправили охранять ее родных, самовольно покинули свой пост. А я хочу, чтобы дома она была в такой же безопасности, как здесь, если не в большей.

— Я обо всем позабочусь, сир.

— Превосходно. Кроме того, ее будет сопровождать одна из служанок, приглядывайте и за ней тоже. — Он обернулся ко мне: — Ты уже знаешь, кого хочешь взять?

Я пожала плечами; мне сейчас было не до того.

Вместо меня высказался Аспен:

— С вашего позволения, мисс, хотя Энн у вас старшая, насколько я помню, Люси неплохо ладила с вашей матушкой и сестрой. Думаю, они сейчас будут рады увидеть дружеское лицо.

— Люси, — кивнула я.

— Прекрасно, — подытожил Максон. — Офицер Леджер, у вас не так много времени. Вылет после завтрака.

— Я сейчас же начну приготовления, сир. Увидимся утром, мисс, — сказал Аспен.

Я видела, что официальный тон дается ему с большим трудом. Мне самой тоже сейчас больше всего хотелось, чтобы он утешил меня. Аспен хорошо знал папу, и мне хотелось разделить свое горе с кем-то, кто понимал его точно так же, как я.

Когда Аспен вышел, Максон снова присел на кровать рядом со мной.

— И еще… — Он ласково взял мои руки в свои. — Иногда, когда ты расстроена, ты склонна к импульсивным поступкам. — Он взглянул на меня, и я даже слегка улыбнулась при виде его укоризненных глаз. — Постарайся быть осмотрительной, пока ты там. Побереги себя.

Большими пальцами я потерла тыльную сторону его ладони:

— Я постараюсь. Даю тебе слово.

— Спасибо.

Меня охватило ощущение покоя, как иногда случалось в его обществе. Хотя мой мир изменился навсегда, в тот миг в объятиях Максона боль утраты не терзала меня так сильно.

Он склонил голову и уткнулся лбом в мой лоб. Потом вздохнул, словно собирался что-то сказать, но так ничего и не сказал. Несколько секунд спустя повторилось то же самое. В конце концов Максон распрямился и, покачав головой, коснулся губами моей щеки:

— Береги себя.

С этими словами он оставил меня наедине с моей печалью.

В Каролине было морозно, из-за близости океана холодный воздух казался промозглым. Я втайне надеялась на снег, но моим надеждам не суждено было оправдаться. Мне было стыдно, что у меня еще остались какие-то желания.

Было Рождество. Последние несколько недель я рисовала в своем воображении самые разные картины этого дня. То я уже дома, исключенная из Отбора, и мы все собираемся вокруг елки, огорченные тем, что мне не удалось стать принцессой, но радуясь тому, что мы снова вместе. То как буду открывать подарки под огромной елью во дворце, объедаться всевозможными яствами и беззаботно смеяться в обществе остальных девушек и Максона, на день позабыв о конкуренции ради праздника.

Но я никогда не думала, что мне придется провести этот день, собираясь с духом перед тем, как предать земле тело моего отца.

Чем ближе машина подъезжала к нашей улице, тем многолюднее становилось вокруг. Вместо того чтобы сидеть по домам с родными, люди толпились на холоде. Я вдруг поняла, что они надеются хотя бы одним глазком взглянуть на меня, и мне стало тошно. На машину показывали пальцами; какой-то местный телеканал вел съемку.

Машина затормозила прямо перед нашим домом, и собравшиеся разразились приветственными криками. Я ничего не понимала. Они что, не знают, что привело меня сюда? Мы с Люси в окружении шести гвардейцев пошли по растрескавшейся дорожке к входу. Рисковать моей жизнью Аспен был не намерен.

— Леди Америка! — послышались выкрики из толпы.

— Можно ваш автограф? — заорал кто-то, и к нему присоединились еще чьи-то голоса.

Я продолжала идти, глядя прямо перед собой. В кои-то веки я не чувствовала себя обязанной быть с ними приветливой. В глаза мне бросилась праздничная гирлянда, свисающая с крыши. Ее вешал отец. Кто-то теперь снимет ее?

Аспен, как ответственный за мою безопасность, постучал в дверь и стал ждать ответа. Открыл другой гвардеец. Они с Аспеном быстро обменялись репликами, и нас провели внутрь. Протиснувшись сквозь узкий коридор, мы вошли в гостиную, и я мгновенно почувствовала что-то… неправильное.

Это был не мой дом.

Я твердила себе, что спятила. Разумеется, это мой дом. Просто обстановка слишком непривычная. Все были в сборе, даже Кота. Только папы больше нет, так что ничего удивительного, что все показалось мне неправильным. А Кенна держала на руках малышку, которую я видела только на фотографиях. К этому нужно было привыкнуть.

• Предыдущая
• 39/56
• Следующая