Маскарад - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/92
• Следующая

Смеркалось. Матушка и госпожа Плюм, пробивая себе дорогу в толпе, двигались в направлении Теней — весьма известного и достославного района Анк-Морпорка, бурлящего жизнью, как лежбище котиков, и пахучего, как помойная яма. Ну, или наоборот.

— Значит, — нарушила молчание матушка, когда они вступили в переплетение вонючих переулков, — обычно тебя провожает домой твой сын Уолтер?

— Он хороший мальчик, госпожа Ветровоск, — словно бы защищая своего отпрыска, произнесла госпожа Плюм.

— Не сомневаюсь, ты искренне благодарна богам за то, что у тебя такой сын, на которого всегда можно положиться, — сказала матушка.

Госпожа Плюм подняла взгляд, но смотреть в глаза матушки было все равно что смотреть в зеркало. На тебя таращился ты сам, и спрятаться было негде.

— Над ним тут издеваются, — промямлила она. — Смеются, прячут его метлу. Конечно, в душе они добрые, славные ребятишки, но его они мучают…

— Стало быть, он носит метлу домой?

— Он следит за своими вещами, — ответила госпожа Плюм. — Я с раннего детства учила его следить за вещами и быть вежливым, воспитанным. Он хороший мальчик, а они его обзывают, смеются над ним…

Переулок уперся во дворик-колодец, зажатый высокими зданиями. Четырехугольник озаренного луной неба перекрещивали бельевые веревки.

— Ну вот. Дальше я сама, — промолвила госпожа Плюм. — Большое спа…

— А как же Уолтер в одиночку добирается до дома? Ну а вдруг ты не придешь за ним?

— О, в Опере есть много мест, где можно поспать. Он знает: если я за ним не прихожу, он должен остаться на ночь в Опере. Поверьте, госпожа Ветровоск, Уолтер очень послушный мальчик. И никому ничего плохого не сделал.

— А разве я утверждала обратное? Госпожа Плюм зарылась в свою сумочку. Она не столько искала ключ, сколько пыталась спрятаться от матушкиного пронизывающего взора. — Думаю, твой Уолтер видит многое из того, что происходит в Опере. — Матушка твердо взяла госпожу Плюм за запястье. — Интересно… и что же он видел?

Пульс госпожи Плюм резко прыгнул. Практически одновременно с несколькими темными фигурами. Тени вдруг размножились. Послышался зловещий скрежет обнажаемых ножей.

— Вас, дамочки, двое, а нас шестеро, — предупредил чей-то низкий голос. — Кричать и сопротивляться бесполезно.

— Ой-ёй, — хмыкнула матушка. Госпожа Плюм упала на колени.

— О, прошу, не трогайте нас, добрые господа, мы всего лишь безвредные старушки! Вспомните, у каждого из вас есть мать…

Матушка закатила глаза. Гром, молния и еще раз гром. Она хорошая ведьма, настоящая. Такова ее жизненная роль. Таково бремя, которое она несет. И она четко знала, что есть Правильно, а что — Неправильно. И что зачастую Добро и Зло идут рука об руку. Матушка искренне надеялась, о, как она надеялась, что, несмотря на свою молодость, эти люди уже закоренелые мошенники и, как говорится, их исправит лишь…

— У меня когда-то была мать, — задумчиво протянул один. — Только, по-моему, я ее вроде как тогось…

Ага. Вот и ответ. Матушка потянулась обеими руками к шляпе, чтобы выудить две длинные шпильки…

Совсем рядом в лужу громко плюхнулась черепица, соскользнувшая с крыши. Все дружно задрали головы. На фоне лунного неба вырисовывался силуэт закутанного в плащ человека. Затем человек вытащил из ножен шпагу и, спрыгнув во двор, мягко приземлился прямо перед одним из негодяев. Шпага превратилась в атакующую змею. Первый из воров резво крутанулся и отважно бросился на возникшего прямо перед ним противника. Впрочем, тут же выяснилось, что напал он на своего товарища, другого вора, который, в свою очередь, тоже взмахнул ножом — и задел бок стоящего рядом напарника.

Фигура в маске танцевала прямо посреди банды, лезвие шпаги выписывало в воздухе сверкающие пируэты. И лишь позже матушка осознала, что эта самая шпага так и не нанесла ни одного удара. С другой стороны, в этом не было необходимости. Когда шестеро дерутся с одним, да еще среди неверных теней, да еще когда в противника попасть не легче, чем в разъяренную осу, да еще когда эти шестеро получили свое представление о рукопашной от таких же непрофессионалов, как и они сами, — так вот, примерно в шести случаях из семи они пырнут своего подельника, а в одном из двенадцати заедут себе же в ухо.

Спустя каких-то десять секунд те двое, что к тому времени еще оставались на ногах, не сговариваясь переглянулись, повернулись кругом и пустились наутек.

И снова воцарилась тишина.

Победитель низко поклонился матушке Ветровоск.

— О, Белла Донна! — воскликнул он.

После чего всплеснул черный плащ, мелькнул красный шелк, и таинственный незнакомец исчез. Лишь послышался легкий стук башмаков по булыжной мостовой, но буквально секунду спустя и он стих.

Пальцы матушки так и застряли на полпути к шляпе.

— Ничего подобного! — только и смогла сказать она.

Затем матушка посмотрела вниз. Разнообразные тела стонали или издавали тихие булькающие звуки.

— Ну и ну, — пробормотала она. но тут же взяла себя и руки, — Думаю, госпожа Плюм, — решительно заявила она, — нам понадобятся горячая вода и изрядное количество бинтов, а также хорошая острая игла, чтобы наложить швы. Не можем же мы допустить, чтобы эти бедолаги истекли здесь кровью, пусть даже некоторое время назад они пытались ограбить бедных старушек…

Вид у госпожи Плюм был предельно напуганный.

— Бедным старушкам свойственно милосердие, госпожа Плюм, — напомнила матушка.

— Я разведу огонь и разорву пару простыней, — предложила госпожи Плюм. — Не знаю, удастся ли найти иглу…

— С этим можешь не беспокоиться.

Матушка пошарила в полях шляпы, извлекла оттуда некую подозрительного вида шпильку и опустилась на колени возле поверженного вора.

— Она, правда, довольно ржавая и к тому же тупая, — добавила она, — ну да что поделаешь. Придется обойтись подручными средствами.

Игла ярко сверкнула в лунном свете. Круглые испуганные глаза неудачливого воришки сфокусировались сначала на игле, потом на лице матушки. Тело судорожно задергалось — это верные ключицы предприняли попытку закопать своего хозяина в булыжник мостовой.

• Предыдущая
• 44/92
• Следующая