Интересные времена - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 39

• Предыдущая
• 39/101
• Следующая

Например, она подразумевает древнее как мир право человека умереть с голоду. С тех пор как Ринсвинд обедал той похлебкой на постоялом дворе, прошли чуть ли не годы.

Словно ответ на его мысли тишину переулка разорвал мощный глас торговца:

— Пироги с рисом! Пироги с рисом! Покупайте домашние пироги с рисом! Чай! Столетние яйца! Яйца! Хватайте, пока столетние! Покупайте домашние… Да, чего тебе?

К торговцу приблизился пожилой мужчина.

— Достаби-сан! Яйцо, которое ты мне продал…

— И что с ним, почтеннейший?

— Не хочешь ли понюхать его? Уличный торговец нюхнул яйцо.

— О-о, чудесно! — словно охваченный восторгом, он закатил глаза.

— Чудесно? Чудесно? Да это яйцо, — продолжал разгневанный покупатель, — это яйцо практически свежее!

— Клянусь, уважаемый сёгун, ему сто лет, и Ни днем меньше! — так же восторженно продол-Жал торговец. — Достаточно посмотреть на скорлупу, такую черную и аппетитную…

— Она линяет!

Ринсвинд внимательно слушал. «Наверное, — додумалось ему, — идея, что весь мир — это несколько человек, содержит в себе зерно истины. то есть тел много, но людей — — по пальцам можно Пересчитать. Вроде человек тебе абсолютно незнаком, а кажется, что уже с ним где-то встречался Наверное, существует специальный набор форм0. чек, по которому всех нас отливают…»

— Ты хочешь обвинить меня в том, что я торгую свежими яйцами? Да чтоб я харакири себе сделал! Да чтоб я…

В этом торговце определенно было что-то знакомое. Он обладал талантами настоящего волшебника. Человек пришел, возмущаясь свежестью яйца, однако не прошло и двух минут, как его уговорили забыть о неудачной покупке и купить два пирожка с рисом и еще что-то странное, завернутое в листья.

Пироги с рисом выглядели аппетитно. Ну, скажем так… аппетитнее всего остального.

Ринсвинд бочком приблизился. Торговец праздно переваливался с ноги на ногу и что-то насвистывал себе под нос, но прервался, чтобы улыбнуться Ринсвинду широкой, честной, дружеской улыбкой.

— Как насчет хорошего древнего яйца, сёгун? Установленная посреди подноса миска была полна золотых монет. Сердце Ринсвинда упало. На деньги, которые просил господин Достаби за одно тухлое яйцо, в Анк-Морпорке можно было купить целую улицу.

— Гм, а… в кредит ты, случаем, не торгуешь? — решился наконец он.

Достаби посмотрел на Ринсвинда оценивающим Взглядом.

— Я притворюсь, что не слышал этого сегун, — ответил он.

— Слушай, спросил Ринсвинд, — а у тебя, случаем, нет родственников за границей?

Ответом стал еще один Взгляд — на сей раз брошенный искоса. И что неожиданнее всего, в нем сквозило уважение.

— О чем ты говоришь, сёгун? За границей нет ничего, кроме злобных призраков-кровопийц. Это всем известно. Странно, что ты этого не знаешь.

— Призраков-кровопийц? — переспросил Ринсвинд.

— Ага, которые только и думают, как бы проникнуть сюда и нанести нам вред, — просветил его Сам-Себе-Харакири. — И поживиться нашими товарами. Запустить бы им туда старых добрых фейерверков. Призраки, они ж не любят шума.

Он опять посмотрел на Ринсвинда, на этот раз еще более долгим и оценивающим взглядом.

— А сам-то ты откуда, сёгун? — внезапно в его голосе послышался колючий оттенок подозрения.

— Из Бес Пеларгика, быстро нашелся Ринсвинд. — Это объясняет и мой странный акцент, и манеры, иначе люди могли бы подумать, что я Какой-нибудь иностранец, — добавил он.

— А-а, Бес Пеларгик, — Сам-Себе-Харакири Довольно закивал. В таком случае ты, наверное, знаком с моим старым другом Пять Отверток. Он живет на Поднебесной улице, ты его не можешь Не знать.

Но Ринсвинд сам не раз прибегал к этому древнему как мир трюку.

— Нет, тут же ответил он. — Никогда не слышал ни о нем самом, ни об этой улице.

Сам-Себе-Харакири довольно кивнул.

Стоит мне сейчас крикнуть: «Заграничный дьявол!» — ты и трех шагов не успеешь сделать, — заговорщицки сообщил он. — Стражники оттащат тебя в Запретный Город, где заготовлено кое-что специальное для тех, кто…

Я слышал об этом, — поспешил прервать его излияния Ринсвинд.

— Пять Отверток уже три года как районный комиссар, а Поднебесная улица — главная улица Бес Пеларгика, продолжал Сам-Себе-Xаpa-ири. — Я всегда мечтал встретить заграничного дьявола. Вот, угощайся пирожком с рисом.

Взгляд Ринсвинда заметался. Но, как ни странно, он не чуял опасности по крайней мерe , не чувствовал неминуемой опасности. Степень угрозы была сравнительно невысокой.

— Предположим, я признаю, что, может быть, и в самом деле пришел из земель по ту сторону стены?.. — как можно тише осведомился Ринсвинд.

Достаби многозначительно подмигнул. Потом залез себе за пазуху и одним быстрым движением показал и сразу же спрятал обратно уголок каких-то бумажек, название которых начиналось со слов «КАК Я ПРОВЕЛ…». Почему-то Ринсвинд абсолютно не удивился увиденному.

— Некоторые утверждают, что за Великой Стеной нет ничего, кроме пустынь, иссушенных солнцем равнин, злобных призраков и ужасных чудовищ, — сказал Достаби. Но я говорю: а как насчет торговых возможностей? Если у человека хорошие контакты… Понимаешь, о чем я, сёгун? Такой человек может далеко пойти в стране призраков-кровопийц.

Ринсвинд кивнул. В эту минуту он счел излишним подчеркивать, что человек, приехавший в Анк-Морпорк с кучей золота на руках, очень рискует мгновенно свести знакомство с другими людьми, чьи руки тоже полны всяких металлических предметов, но в основном колюще-режущих.

— Положение у нас сейчас очень неопределенное. Слухи насчет здоровья императора — Да Живет Вечно Его Величество, Благословенный Сын Небес! — сплетни о мятежниках… Однако непредвзятый торговец все же может найти здесь щелку, ты согласен?

— Щелку?

— Ну да. Это… как бы выразиться половчее… А, вот, допустим, у нас есть такая штука, — он наклонился ближе, — выходит из [35] гусеницы. Так называемый шелк. Этот материал…

— Я знаю. Мы возим его из Клатча, — перебил торговца Ринсвинд.

— Ну что ж… А еще есть такой кустарник — так вот, мы высушиваем его листья, кладем их в горячую воду и пье…

• Предыдущая
• 39/101
• Следующая