Божественные «кошмары», или живая легенда (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/106
• Следующая

— Клянусь! — горячо пообещал Рукт, окидывая компанию лоулендцев восторженным взглядом. Потом он поднялся на ноги и с деловитым достоинством обратился к врачу:

— Доктор, когда меня могут выписать из Милего?

— Мы это с вами непременно обсудим в самое ближайшее время, профессор, — отозвался пораженный главврач и, выйдя из покоев больного, прошептал: — Невероятно! Такой новый подход к штурм-терапии! Скажите, Ильта, у вас медицинское или психологическое образование?

— Всего понемногу, — ушла от ответа богиня, скромно опустив глаза.

— Вы так умело выбили его из навязчивого цикла идеи, подстроив логику вопросов под манию пациента! Гениально! Конечно, еще надо подождать и проверить, закрепилась ли идея в сознании больного, но прогресс определенно налицо!.. — продолжал восхищаться Гидаква, пока Джей тихо комментировал, косясь почему-то на Лейма и Элегора:

— Образование — ерунда! Все дело в практическом опыте, ей с психами не впервой общаться!

Поток славословий в адрес принцессы прервали странные, раздающиеся со все возрастающей силой звуки, подобные реву осла, крику терзаемой демонами души и смеху безумца. Боги, видавшие, слыхавшие и испытавшие в своей жизни всякое, в том числе и ужасы Межуровнья, непроизвольно вздрогнули и приготовились защищаться от неведомого противника.

— Ио-о-оэ-г-ха-а-ра-ха-ха! Ио-о-оэ-г-ха-а-ра-ха-ха! Ио-о-оэ-г-ха-а-ра-ха-ха! — неслись чудовищные вопли из халата врача. Доктор Гидаква задергался как паралитик-невротик, его волосы почти встали дыбом. Торопливо сунув руку в карман, врач извлекстильный темно-синий телефон и нажал на кнопку, унимая 'демонические крики'. Прежде, чем начать разговор со звонящим, мужчина торопливо извинился:

— Простите!!! Это все дочка-проказница! С телефоном вчера играла, говорила, какой-то сюрприз мне готовит.

— Милое дитя, — прокомментировал Джей.

Доктор скроил извиняющуюся гримасу и поднес трубку к уху:

— Слушаю… Да?… Насколько?…. Хорошо, сейчас буду.

Отключив аппарат, Марид развел руки и с искренним разочарованием обратился к лоулендцам:

— Прошу извинить, звонила секретарша. Мое присутствие срочно необходимо в офисе. Так жаль прерывать нашу плодотворную экскурсию, быть может, вы согласитесь продолжить обход с дежурным санитаром? Конечно, он не даст исчерпывающих комментариев, но, по крайней мере, увидите других пациентов, сделаете зарисовки…. А я, как только разберусь с делами, присоединюсь к вам? Договорились?

— Конечно, доктор, — ответил Лейм, с согласия остальных, — вы ни в коем случае не должны пренебрегать непосредственными профессиональными обязанностями из личного великодушия! Только позвольте дать вам совет, смените поскорее звонок!

— Рад бы, только я с этими новомодными штучками не в ладах, вот вечером отдам его негоднице, пусть исправляет! — виновато улыбнулся Марид.

— Позвольте помочь, — предложил принц и, взяв телефон, пробежал пальцами по нескольким кнопкам:

— Ну вот и все. Так лучше? — бог заставил прибор проиграть кусочек тихой умиротворяющей мелодии. — Если вы не возьмете трубку в течение первых десяти секунд, интенсивность звука будет возрастать, но до умеренного уровня.

— Вот спасибо! Как быстро вы с ним разобрались! — главврач обрадовался как ребенок и посмотрел на Лейма с куда большим восторгом, чем недавно на великолепные рисунки богов.

— Не стоит благодарности, — принц малость смутился.

Марид спрятал телефон, нажал кнопку вызова дежурного и буквально через минуту из двери, практически сливающейся по цвету с остальным коридором, вышел полный мужчина. Он заспешил к главврачу с самым угодливым выражением на пухлой физиономии, видно, ждал вызова. Еще за несколько шагов лоулендцы уловили сильнейший запах чесночной колбасы, лишь слегка, для чувствительного обоняния богов, перебитого фруктово-цветочным ароматом жвачки, на кармане халата виднелось несколько жирных пятен, будто об него небрежно вытерли пальцы. Видимо, санитар не столько блюл покой пациентов, сколько жрал, питая и без того толстое, не ведающее страшного слова 'диета', пухлое тело.

Рядом с Элией резко скрежетнул зубами Джей.

— Запашок пробил? — сочувственно сморщился Элегор, у которого невыносимо засвербело в носу.

— Крысятник. Мразь, тырящая вещицы у психов, — процедил принц с холодно-брезгливой ненавистью.

Его ярость ощутимым грузом повисла в воздухе. Бог Воров и Шулеров, разумеется, был бессердечным негодяем, однако собственный кодекс чести соблюдал четко и пристально следил за последователями. Нарушивших негласные правила Джей не только лишал своего покровительства, но и сурово карал. Забрать последнее у нищего, обчистить больного — такие фокусы принц отнюдь не приветствовал.

— Уверен? Это тот самый? — заинтересованно переспросил герцог, мало осведомленный о широте талантов белобрысого бога.

— Больше некому, — коротко бросил принц и прищурился, словно собрался стрелять.

По коридору, слышимый лишь богам, прокатился рокот игральных костей, таких, как если б были они размером и весом с хорошую гирю, раздался шелест тасуемой колоды, только звук был таков, будто каждая из карт имела бритвенно-острую кромку заточенного лезвия. Губы принца едва заметно шевельнулись в формуле проклятия и вернулись к прежней зловещей веселой ухмылке. Теперь, стоило жертве немилости бога решиться на кражу, он непременно окажется пойман. Никто не вмешивался, лоулендцы были полностью согласны с действиями Джея, а если бы и нашлись возражения, оставили их при себе, ибо кражи и все к ним относящееся являлись стихией и епархией Бога Воров.

Пока Гидаква перепоручал санитару гостей, компания обсудила и решила, как только главврач покинет их общество, продолжать экскурсию самостоятельно, без тошнотворного присутствия чесночнопахучего вора. Осталось только отобрать у него карточку-ключ ко всем дверям у первой же палаты.

Толстяк просто лучился готовностью выслужиться перед гостями. Едва доктор ушел, он тут же подвел почетных посетителей к очередным дверям и радостно прокомментировал, включая экран камеры:

— Тут у нас интересный псих содержится, господа художники! — приняв легкомысленно-веселый тон, будто в комнату смеха экскурсию вел, заговорил толстый санитар, имя которого боги даже не сочли нужным запоминать. — Поначалу, как его сюда доставили, он все верещал, будто его ищут, хотят убить, а потом на другую сторону кинулся, стоило к нему только зайти, начинал с вопросамиприставать: кто он, да что здесь делает. А теперь и вовсе большую часть времени сидит и повторяет: заблудился, заблудился. Кстати, даже доктора не поняли, от какой наркоты мужик так здорово съехал. Анализы у него, говорят, жуткие были, как он вообще жив остался, не разберешь.

Толстяк все болтал, но боги его ужене слушали, изучая изображение и все больше уверяясь в том, что они нашли источник силы, колеблющей струны мира. Это был высокий, широкоплечий и узкобедрый, даже пребывание в Милего и нелепая одежда не могли скрыть хорошей фигуры, мужчина с коротким ежиком черных волос. Такая прическа казалась надругательством над правильными, пусть и грубовато-резкими чертами лица, каковым должна была соответствовать буйная, как грозовое облако, шевелюра. Глаза обитателя дурки были прикрыты плотно сомкнутыми веками, но он не спал, просто сидел в кресле.

Лейм и Джей переглянулись. Рука первого метнулась к одной из точек на шее толстого человека, второй синхронно подхватил жертву и при помощи Элегора, не потому что туша была не в подъем, а чтоб ноги по полу не волочились, отволок на диван. Там и поместили сладко сопящую скотину в сидячем положении. Попутно белобрысый ворюга неуловимо-привычным жестом позаимствовал из халата санитара карточку-ключ.

— Интересно, кого мы нашли? Явно бог, но какой? Я таких прежде не видел, — щелкнув пальцем по экрану, первым задал вслух главный вопрос Элегор, окидывая сумасшедшего заинтересованным взглядом. — Плетущий это Мироздания или какой другой редкий тип?

— Кто бы он ни был, бедолага слишком тщательно пытался спрятаться, подлаживаясь под структуру, или не знал, насколько допустимы лично для него изменения тонких оболочек. Вот и утратил самого себя почти безвозвратно, — нравоучительно констатировала более опытная в проблемах тонких структур богиня. — Пока не приведем его в чувство, ничего не добьемся.

• Предыдущая
• 32/106
• Следующая