Движущиеся картинки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 39

• Предыдущая
• 39/103
• Следующая

– Бог Датский, – подсказал Морри, растирая руку.

– Да, а потом и говорит: «Тебе грозит большая опасность, потому что мой отец поклялся убить тебя». А Виктор и говорит: «Но теперь, о прекраснейшая роза, я могу открыть тебе, что на самом деле я – Смерть в среде бархан»…

– Что значит «разнеженная»? – подозрительно спросила Джинджер.

– …А потом и говорит: «Ай-ай, бежим со мной в кашбу» – или еще куда-то, не помню. И как ее… ну, как это называется… то, что люди губами делают?

– Свистнул? – со слабой надеждой спросил Виктор.

– Нет, как-то по-другому… Звук такой, как пробку из бутылки вытаскивают.

– Поцеловал, – холодно сказала Джинджер.

– Вот-вот. Я тебе не судья, но, по-моему, целовал ты ее очень крепко. Крайне поцелуйно получилось.

– Я уж думал, сейчас тебе ка-ак врежут… – произнес негромкий собачий голос за спиной Виктора.

Он попробовал, не оборачиваясь, пнуть говорившего, но промахнулся.

– И тут, – продолжал Утес, – ты опять запрыгнул на верблюда, поднял ее, а господин Достабль закричал: «Стоп, стоп! Что за ахинея здесь происходит? Кто-нибудь мне скажет, какого черта они это устроили?» И тогда ты, Виктор, сказал: «А что случилось?»

– Даже и не припомню, когда я в последний раз видел, чтобы так мечом махали, – сказал Морри.

– О, – отозвался Виктор. – Э-э, спасибо.

– И все эти крики – «Ха!» и «Получай, тварь!» Очень профессионально, – добавил тролль.

– Понятно, – кивнул Виктор, поворачиваясь и хватая за руку Джинджер. – Надо поговорить, – быстро прошептал он. – Где потише. За палаткой.

– Если ты думаешь, что я останусь наедине с тобой… – начала она.

– Слушай, сейчас не время разводить…

Тяжелая рука легла Виктору на плечо. Он обернулся и увидел глыбу Детрита, заслонившую весь мир.

– Господин Достабль сказал никому никуда не уходить. Все должны оставаться здесь, пока господин Достабль не скажет.

– Ну и надоел ты мне, – сказал Виктор.

Детрит озарил его широкой улыбкой, сверкающей драгоценными камнями[12] .

– Господин Достабль сказал, я могу скоро стать вице-президентом, – с гордостью сообщил он.

– Над кем? – спросил Виктор.

– Над вице-президентами.

Чудо-Пес Гаспод издал негромкое гортанное урчание. Верблюд, который до той минуты праздно созерцал небо, заерзал на песке и вдруг быстро ткнул вперед ногой, хватив тролля чуть ниже спины. Детрит взвизгнул. Гаспод обвел окружающий мир удовлетворенно-невинным взглядом.

– Пошли, – мрачно сказал Виктор. – У нас есть минутка-другая, пока он ищет, чем поколотить верблюда.

Они расположились в тени за палаткой.

– Хочу сразу предупредить, – холодно сказала Джинджер. – Я никогда в жизни не старалась выглядеть разнеженной.

– Может, стоит попытаться? – рассеянно заметил Виктор.

– Что?!

– Извини. Послушай, мы же все это не по своей воле делаем. Я совершенно не умею сражаться мечом. Я всегда им просто размахивал. А у тебя какие ощущения были?

– Знаешь, как бывает, когда кто-то что-то скажет и ты вдруг соображаешь, что до этой минуты грезила наяву?

– Такое чувство, словно твоя собственная жизнь куда-то отступает, а ее место заполняет что-то другое.

Они помолчали, обдумывая сказанное.

– Считаешь, это все из-за Голывуда? – спросила она.

Виктор кивнул. А затем резко кинулся вбок и приземлился точно на Гаспода, который до этого мгновения внимательно наблюдал за беседующими.

– Тяв, – выдавил Гаспод.

– А теперь слушай, – прошипел Виктор ему в ухо. – Довольно намеков. Выкладывай, что ты такое в нас заметил. Или отдам тебя Детриту на съедение. Посоветую приправить горчицей.

Пес брыкался и сучил лапами.

– Или наденем на тебя намордник, – пообещала Джинджер.

– Я не опасный, – вопил Гаспод, взметая вокруг себя песок.

– По-моему, говорящая собака очень опасна, – сказал Виктор.

– Ужас как опасна, – поддержала его Джинджер. – Никогда не знаешь, что она может сказать.

– Вот видите? Видите? – уныло промолвил Гаспод. – Я знал, стоит мне признаться в том, что я умею говорить, обязательно наживу себе неприятностей. Нельзя, нельзя так обращаться с животным.

– Ничего не попишешь, приятель, – отрубил Виктор.

– Ну ладно. Ладно. Только вам же хуже, – буркнул Гаспод.

Виктор ослабил захват. Пес уселся поудобнее и первым делом отряхнулся от песка.

– Все равно до вас ничего не дойдет, – проворчал он. – Собака – поняла бы, а вот вы не поймете. Это связано с опытом существования вида – знаете, что это такое? Можно пояснить на примере поцелуев. Вы знаете, что такое поцелуи, а я не знаю и знать не могу. Поцелуи не наше собачье дело. – Он заметил предостерегающий взгляд Виктора и поспешил перейти к сути. – У вас на лицах постоянно такое выражение, точно вы здесь на своем законном месте. – Он бросил на них испытующий взгляд. – Ну что? Убедились? – воскликнул он. – Я же говорил – не поймете! Это… это все вопрос территориальности. В вас присутствуют все ярко выраженные признаки того, что вы находитесь точно там, где вам следует находиться. Почти все остальные здесь чужаки, а вы – нет. Э-э-э… Ну как еще втолковать… Когда вы в первый раз оказываетесь на чужой улице, вас обязательно облает какая-нибудь местная собака. Дело тут не только в запахе. Мы сразу чувствуем, когда кто-то или что-то нарушает границы. Некоторым людям становится не по себе, когда они видят, что картина висит криво. Здесь то же самое, только сильнее. И я сейчас точно знаю, что… единственное место, где вы сейчас можете быть, – это здесь.

Он еще раз оглядел собеседников, а потом принялся старательно скрести ухо.

– Вот беда, – сказал он. – Я могу это объяснить только по-собачьи, но вы-то слушаете по-человечьи…

– Мистика какая-то, – сказала Джинджер.

– Ты еще что-то говорил о моих глазах, – напомнил Виктор.

– Да. Ну, к примеру. Ты видел свои глаза? – Гаспод обернулся к Джинджер. – А ты, девушка?

– Не говори ерунды, – сказал Виктор. – Как мы можем увидеть собственные глаза?

Гаспод развел передние лапы.

– Так посмотрите в глаза друг другу! – посоветовал он.

• Предыдущая
• 39/103
• Следующая