Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Ревяко Татьяна Ивановна - Страница 72

Примечателен в этой связи протокол рабочего совещания представителей УТ ЗГВ с фирмой «М & S» от 9—10 ноября 1993 года. Совещание проходило в Антверпене. Со стороны ЗГВ в нем участвовали сотрудники управления торговли: юрисконсульт А. С. Ваньков, ведущий товаровед Е. К. Каращук и заместитель начальника торгово-бытового предприятия №137 Г. С. Качеренко. Обсуждались вопросы закупок товаров в счет погашения банковских гарантий, выданных управлением торговли ЗГВ фирме «М & S» в сумме и Фирме «Америкен ИГЛ» в сумме 3. Было решено «произвести закупку товаров на сумму банковских гарантий в размере 8 и поставку осуществить в течение 5 месяцев (декабрь 1993 — апрель 1994-го)». Тот же документ расписывает поставки по месяцам.

Такой же ассортимент товара оговорен в протоколе на февраль, март, апрель 1994 года. С той лишь разницей, что в феврале вместо полотенец предусмотрены спортивные костюмы на сумму 70 тысяч марок, то есть из 8 миллионов марок львиная доля уходит на закупку сигарет и спиртного.

Щедрые банковские гарантии УТ ЗГВ позволили двум фирмам «крутить» какое-то время 8 миллионов марок в своих интересах. А это всего лишь фрагмент в цепочке бесконечных сделок.

— Предлагала ли вам российская сторона свою помощь в борьбе со злоупотреблениями в ЗГВ? Или, может быть, обращалась к вам за помощью?

— Говорю это осторожно, — но, на наш взгляд, следственные органы России не свободны от коррупции. Это затрудняет сотрудничество: нет полной уверенности в том, что передаваемая нами информация не окажется в конечном счете в руках мафии.

— Удается ли вам противостоять этим преступлениям?

— С переменным успехом. Трудно довести до суда такое дело. Во-первых, теневой бизнес умело маскируется. Во-вторых, криминальные элементы часто находят убежище в российских гарнизонах, куда нам доступ ограничен. Кроме того, наша деятельность во многом затруднена тем, что в России уголовное преследование подобных правонарушений не налажено. Необходима консолидация усилий. Если бы с российской стороны шла инициатива, если бы мы наладили обмен конфиденциальной информацией, результаты не замедлили бы сказаться.

— Российская мафия ограничивается рамкам ЗГВ, Германии или перешла уже эти границы?

— Судя по тому, что уже налажены прочные контакты с криминальными структурами, созданными эмигрантами из России, преступная деятельность приобретает широкое распространение: СНГ — Европа (в том числе страны Бенилюкса) — США. Замечу, что тем самым российский теневой бизнес приобретает помощь высокопрофессиональных специалистов международной мафии, умеющих использовать «дырки» в законах для совершения незаконных операций. Классический пример — деятельность Моше Бен Ари, который через подставные фирмы поставляет товар в ЗГВ. Затем вместе с военными он перепродает его на «черном» рынке, а поставщикам ничего не платит. Когда те предъявляют иск, подставная фирма объявляет себя банкротом, а на ее месте возникает другая.

Больше, чем махинации с сигаретами и водкой, полицию Германии беспокоит другой промысел: тайная торговля оружием. Немецкие тележурналисты провели операцию, которую засняли на видеопленку. Переодевшись «под бизнесменов», они обратились к российским «коллегам» с просьбой посодействовать в приобретении оружия. И тут же получили предложение купить самолет МиГ-29, бронетранспортеры разных модификаций (от 120 до 280 тысяч долларов за штуку, поставка со склада в Санкт-Петербурге) и автоматы «Калашникова» партиями по 5 тысяч штук (165 долларов за ствол). Примечательно, что на всю эту продукцию у дельцов были документы от МО РФ.

Наиболее крупные центры преступных сделок располагаются, по данным немецкой полиции, в двух местах: в Берлине на Канштрассе и в гарнизоне Вюн-сдорф.

Криминальная полиция Германии убеждена, что на Канштрассе в Берлине создана мощная система преступного бизнеса ЗГВ. Основания для таких выводов дает и тот факт, что среди торговых партнеров ЗГВ имеются коммерческие структуры, контролируемые «авторитетами» уголовного мира. Фирма «Пиквис», например, связана с хорошо известным в криминальной среде Алимжаном Тохтахуновым по кличке Тай-ванчик. Тем не менее ей был создан режим наибольшего благоприятствования, а Тайванчика использовали для физического и морального устрашения неугодных лиц.

Большинство лавок на Канштрассе контролируют российские военные. По сведениям немецкой полиции, некоторым из них приказано уволиться в запас, чтобы остаться здесь после вывода войск.

— Не думаете ли вы, что с выводом войск российская военная мафия вынуждена будет сузить поле своей деятельности?

— От русских эмигрантов, делающих бизнес с ЗГВ, нам стало известно, что время, оставшееся до вывода войск, используется для того, чтобы закончить формирование сети мафиозных структур. Вынашивается даже идея купить небольшой немецкий банк, что позволит заняться крупномасштабным отмыванием денег. Если сегодня «черный» бизнес делают, перевозя деньги в чемоданах, то завтра он может быть интегрирован в банковскую систему.

— Неужели деньги действительно перевозят чемоданами?

— Например, по сведениям потсдамской военной прокуратуры, в такой перевозке был замечен Иосиф Кобзон.

— По имеющейся у нас информации, в российских военных медицинских учреждениях якобы приступили к изготовлению синтетических наркотиков, которые будут реализовываться на Западе и в США, Вам что-нибудь известно об этом?

— Да, такой информацией мы обладали. Больше того, соответствующие материалы переданы нами российской военной прокуратуре. В результате один из армейских аптекарей, проходящих по этому делу, срочно улетел в Киев, где готовит к открытию свою аптеку, оснащенную по последнему слову техники. Такие примеры не добавляют оптимизма...

— Вы видите в России силы, способные противостоять военной мафии, с которыми можно было бы сотрудничать?

— Откровенно говоря, у нас иногда возникают сомнения: хочет ли российская сторона по-настоящему бороться с этим злом? Мы до сих пор не можем понять, какой политический лагерь не на словах, а на деле заинтересован в искоренении этой мафии.

В ночь на 15 декабря 1994 года на шоссе Таллинн — Тарту, на перекрестке Мао, сотрудники до-розкной полиции 22-летний Марек Лемминг и 33-летний Арго Киви остановили грузовик с контрабандной водкой й были расстреляны в упор.

Этот эпизод стал последним в деятельности банды Николая Митюгина. Правда, сам главарь до сих пор в бегах и находится в розыске, но семеро его подельников были взяты на месте преступления и предстали перец таллиннским городским судом.

С апреля по декабрь 1994 года преступная группировка совершила ряд грабежей и разбойных нападений на частных лиц и организации, похитив в общей сложности около двух миллионов крон. По заключению суда, группу отличала согласованность действий, в разных эпизодах каждый выполнял свою «работу». Николай Митюгин и Андрей Илюхин подбирали адреса налетов, добывали огнестрельное оружие, боеприпасы, радиопередатчики, вербовали участников «операций», составляли диспозиции нападений.

На совести Андрея Илюхина смерть двух полицейских, и государственный обвинитель Наталья Лебедь запросила для него высшую меру. Однако суд смягчил меру наказания, приговорив его к 15 годам лишения свободы в тюрьме закрытого типа.

«При выборе наказания суд учел, что оно не может быть только репрессивной мерой, — сказано в приговоре. — Наказанием необходимо добиться того, чтобы подсудимый осознал опасные последствия своих преступных действий. Установлено, что убивать полицейских на перекрестке Мао никто не планировал, поэтому не продумывались и возможные последствия. Преступление совершили, исходя из ситуации, на почве всплеска эмоций... Учитывая то, что до этого Илюхин был нормальным членом общества, который, лишь поддавшись желанию быстро обогатиться, стал выполнять все распоряжения Митюгина, в том числе должен был и на перекрестке Мао, спасая Митюгина, действовать, не выбирая средств, суд пришел к выводу, что Илюхину надо сохранить жизнь».