Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие - Ревяко Татьяна Ивановна - Страница 38

Одна из основных и наиболее логичных версий — ограбление — на первых порах не нашла никакого подтверждения, поскольку при осмотре квартиры покойного не было обнаружено пропажи каких-либо ценных вещей. И все же вскоре к этой версии пришлось вернуться. Выяснилось, что за несколько дней до смерти Ляховский под большим секретом сообщил своим друзьям о намерении заключить очень выгодную сделку. Разумеется имя партнера при этом не упоминалось: продавцы икон традиционно держат в секрете фамилии своих клиентов, поставщиков, курьеров. Косвенно подтверждало эту информацию и то обстоятельство, что в эти же дни Виктор снял со своего счета достаточно крупную сумму. Однако ни денег, ни своих «досок» (так называют иконы в мире ан-тикварщиков), прибытия которых так ожидал Ляхов -ский, криминальной полиции обнаружить на месте преступления не удалось. Значит, они попали в чьи-то руки?

Другая версия — ликвидация Ляховского конкурентами. Нц для кого не было секретом, что Виктор контролировал значительную часть контрабандных каналов, по которым иконы, церковная утварь, старинные книги стекались из России в Западную Европу. В 1993 году Федеральная служба контрразведки России даже завела на него уголовное дело, и на повестке дня уже стоял вопрос об экстрадиции Ляховского из Германии в Москву. Так что возможный арест, как и смерть крупного торговца русской стариной, был без всякого сомнения, выгоден его коллегам по бизнесу.

Однако вскоре берлинскую полицию отвлекло новое не менее громкое убийство: 24 января 1994 года в своей галерее на Кудаме был застрелен из пистолета с глушителем еще один из китов антикварного мира — 55-летний Абрам Глейзер, известный среди коллекционеров по прозвищу Абик. Погиб Глейзер, судя по всему, как и Ляховский, во время сделки по купле-продаже икон, и опять на месте преступления полиция обнаружила стреляные гильзы от пистолета калибра 7,65: В Берлине началась настоящая паника: хозяева крупнейших галерей бросали свой бизнес, разбегаясь до лучших времен кто куда — в Бельгию, Францию, Израиль. Никто не желал стать очередной жертвой таинственного охотника на коллекционеров...

А в это самое время в Москве, на пятом, этаже знаменитой Петровки, 38, сотрудники 9-го отдела МУРА ломали голову над не менее запутанной задачей: 18 мая и 12 октября 1993 года в столице при крайне загадочных обстоятельствах погибли два авторитетнейших в России знатока русской старинной иконописи: Александр Степанов по прозвищу Грек и Андрей Коган. Даже для России, не говоря уж о благополучной Германии, эти убийства стали настоящим ЧП, переполошившим весь мир отечественных антикварщи-ков. И вдруг — уму непостижимо! — аналогичная ситуация, словно срисованная под копирку, возникает в Берлине.

— Как только мы узнали о серии убийств в Германии, то срочно по каналам Интерпола сделали запрос об обстоятельствах и деталях преступлений, — рассказывает сотрудник 9-го отдела МУРА Евгений Тараторин. — Интуиция подсказывала, что берлинское и наше дело как-то связаны между собой. Причем очень плотно.

Ответ германской криминальной полиции не заставил себя ждать.

Прочитав полученную информацию, муровцы чуть не остолбенели — в обоих случаях убийца действовал по той же схеме, что и в Москве. Во-первых, все его встречи с покойными проходили в исключительно конфиденциальной обстановке, не терпящей посторонних глаз и ушей, во-вторых, убийства всегда совершались в момент сделок по купле-продаже икон, в-третьих, преступник пользовался одним и тем же пистолетом калибра 7,65. Если же к этому добавить, что все жертвы прекрасно знали друг друга, пусть не напрямую, но хотя бы заочно, то вырисовывалась достаточно любопытная картина, дающая основания делать уже более конкретные выводы и предположения.

Поэтому уже через несколько дней в Берлин полетела ответная шифрограмма, рекомендующая местной полиции более внимательно приглядеться к одному из наших бывших соотечественников, осевших в Германии. Еще через несколько недель этот человек был арестован по подозрению в совершении сразу трех преступлений только на немецкой территории: убийстве уже упомянутых Виталия Ляховского и Абрама Глейзера, а также пропавшего без вести в 1990 году танцора Большого театра Александра Са-марова. Во время обыска на его квартире было обнаружено 107 икон, оцененных германскими экспертами в сумму не менее миллиона марок, причем среди них опознали и вещи покойного Когана. Так, не покидая Москвы, столичные сыщики помогли берлинской полиции обезвредить опаснейшего преступника.

Задержанным оказался 43-летний Владимир Свинтковский, профессиональный контрабандист, один из лучших знатоков западного рынка икон. Многим в России он был известей только по прозвищам — Володя Мытищинский, Рыжий. Этот человек, родившийся в семье военного прокурора в Польше, выросший в подмосковных Мытищах, был великолепно знаком как столичной милиции, так и сотрудникам КГБ. Еще в 1976 году он получил свой первый срок по 88-й статье УК РСФСР — нарушение правил о валютных операциях. Однако «закосил» под душевнобольного и с диагнозом «вялотекущая шизофрения» был отправлен на лечение в чеховскую спецбольницу. В 1985 году — новая судимость. На этот раз Свинтковского приговорили к 8 годам заключения за незаконное хранение оружия и покушение на спекуляцию. Правда, уже через 3 года он оказывается на «химии» в городе Шуе Ивановской области. Еще через 2 года переезжает в Польшу, а оттуда — в Западный Берлин. С этих пор Владимир пропадает на некоторое время из поля зрения ’российских спецслужб. Известно лишь, что он обосновался по адресу: Шарлоттен-бург, Раушенер аллея, №1, и что теперь в его распоряжении появился шикарный «Порше» зеленого цвета № ЕР 2498, записанный за компанией «Свив-лаимпорт-экспорт-ГМБХ ».

С самого начала ни у кого и в мыслях не было заподозрить Свинтковского в целой серии кровавых убийств. Ведь основное его занятие — «гнать доски за речку», то есть контрабанда икон — носило хоть и преступный, но все же достаточно мирный характер.

К тому же надо было видеть Свинтковского: худощавый, с неразвитой мускулатурой, с исключительно интеллигентными манерами и тонкими чертами лица. Казалось, такой человек не способен и муху обидеть.

Хотя вокруг него всегда происходили какие-то загадочные, а то и просто страшные вещи. Так, в 1984 году в районе Егорьевска погибает ужасной смертью близкий приятель Владимира, Шиткин. За 4 тысячи рублей его буквально забивают в местном лесу ножами. Ехал же покойный по поручению Свинтковского, за иконами. В 1988 году не менее кошмарно заканчивает свою жизнь отец Владимира. И опять косвенно в его смерти повинен сын. Дело в том, что Свинтков-ский, находясь на «химии», неоднократно хвастался перед своими друзьями по несчастью, что будто бы буквально перед самым арестом сумел спрятать от ментов целую кучу драгоценностей и шикарных икон, которые схоронил дома в надежном месте. На самом деле это была выдумка чистой воды. Однако, наслушавшись таких рассказов, двое приятелей контрабандиста сразу же после отсидки рванули к Владимиру домой. Все перерыв и ничего ценного, кроме пары новых кедов и 10 рублей на сберкнижке, не обнаружив, они запытали до смерти ничего не понимавшего старшего Свинтковского. После чего бросили окровавленный труп посреди комнаты, предварительно завернув его непонятно с какой целью в ковер... Кстати, это, на первый взгляд, малозначительное обстоятельство в конце концов и вывело столичных сыщиков на след Владимира.

Долгое время в распоряжении муровцев не было ни единой зацепки, с помощью которой можно было бы выйти на возможных убийц Грека и Когана. В обоих случаях преступники сработали исключительно чисто, словно братья-близнецы; никто их не видел, никаких явных следов не оставили. Уже тогда появилась версия, что за этими убийствами стоит один и тот же человек.

— Мы прокручивали десятки вариантов, сбились с ног в поисках свидетелей — все напрасно, — говорит Евгений Тараторин — И вдруг как-то случайно обратили внимание на одну деталь, которой раньше не придавали большого значения, — труп Степанова был тщательно закутан в плед. Так, так, так — сразу же заработал компьютер в голове, где-то уже что-то подобное было. Конечно! Дело отца Свинтковского! Однако как эти два случая связаны между собой, мы тогда еще не знали.