Искусство спора - Поварнин Сергей Иннокентьевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/33
• Следующая

Это различие признается на практике настолько существенным, что лживый довод считается непозволительной нечестной уловкой, а субъективный довод применятся постоянно, нередко на каждом шагу, как уловка позволительная. Например, в споре для убеждения, если нет «общей почвы», нельзя сделать без объективного довода ни шагу. Спор ради победы часто прибегает к этой уловке, особенно для слушателей. Только высшая форма спора — спор для исследования истины — никогда не опускается до нее.

Вот пример ее, по сравнению с лживым доводом. А. желает доказать, что религия — пережиток прошлого суеверия. В доказательство он приводит новый для своего собеседника довод: «Ведь наукой уже доказано, что Бога нет». Этот довод или ошибочен, или заведомо ложен. Если он заведомо ложен (т.е. А. знает, что наука не доказала и пока не может доказать ничего подобного) и между тем А. вводит его, чтобы с помощью авторитета науки убедить противника в небытии Бога — то довод этот лживый.

Положим, теперь, А. спорит о том же тезисе с другим противником, который, как ему известно, именно не раз высказывал убеждение, что «наукой доказано небытие Бога». Если А. скажет: «ведь вы же признаете, что наукой доказано небытие Бога» — это будет субъективный довод. А. исходит в доказательстве из убеждения противника, которое сам считает ошибочным.

Повторяю, такие уловки попадаются чрезвычайно часто. Без них были бы невозможны многие споры, например, споры перед слушателями, для их убеждения. Они сокращают спор. Они дают лишний шанс в борьбе с софистами. Но нельзя закрывать глаза на то, что они не всегда, не при всех обстоятельствах позволительны.

5. Прежде всего, большая разница, открыто ли мы опираемся на мнение противника или скрытым образом. В первом случае мы говорим примерно так: «ведь вы думаете так-то и так-то. Не будем спорить, правильна ваша мысль или нет. Но из нее необходимо вытекает истинность моего тезиса». Или: «станем на вашу точку зрения»… и т.д. Здесь мы не скрываем от противника; что для нас лично его довод не имеет значения; нам он кажется спорным или даже ошибочным. Но противник заведомо считает его истиною; поэтому — говорим мы, — он обязан принять и наш тезис, необходимо вытекающий из данного довода. Одним словом, мы хотим заставить противника принять наш тезис, заставив его быть логически последовательным.

Пуская в ход скрытый субъективный довод, мы поступаем иначе: мы совершенно умалчиваем о нашем к нему отношении, рассчитывая, что молчание это примется как «знак согласия»; или даже прямо вводим в заблуждение противника, заявляя, что и мы считаем этот довод действительным. Например, сопровождаем его вводными словами: «несомненно, что…» или «известно, что…» и т.п.

6. Открыто-субъективный довод вполне безукоризнен с моральной точки зрения. Он иногда «может и должен» быть приведен — говорит Уэтли, чтобы заставить (78:) замолчать тех, которые не поддаются хорошим доводам, или для того, чтобы убедить тех, которые по слабости или предрассудкам не могут признать их силы». Уэтли указывает, что подобные доводы употреблял в спорах с иудеями, чтобы заставить замолчать их, и Христос (Логика, 352-3). Но для убеждения противника или слушателей такой довод далеко не всегда может быть рекомендован. Приводя мысль, высказывать, в то же время, сомнение в ее истинности — особенно, когда сомнение в ней выгодно и для противника, не желающего убеждаться — плохой психологический расчет. Поэтому на практике чрезвычайно часто употребляются скрыто-субъективные доводы. Обычно единственные ограничения, вносимые совестью и тактом, диктуются принципом: «цель оправдывает соответственные ей средства». Стараются, чтоб тезис был суждением, несомненно для нас истинным, и польза от его принятия значительно превосходила вред от подтверждения (т.е. иными словами от укрепления нашим согласием) ложного с нашей точки зрения довода. Примеров скрыто-субъективного довода можно набрать сколько угодно из ораторских речей и ораторских поединков. Когда заведомый атеист социал-революционер обращался когда-то к слушателям-крестьянам с доводом, что «земля — Божья», отдана всем одинаково и т.д., он пускал в ход «скрыто субъективный довод». Когда «правый» в 1917 году на митинге обращался к противнику социалисту с доводом: «так решил съезд р. и депутатов, как же идти против этого решения?» — он пользовался скрыто-субъективным доводом и т.д., и т.д.

Скрыто-субъективные доводы в руках бесцеремонного и бессовестного человека обращаются в ужасное орудие демагогии и возбуждения толпы. Они получают часто типичный и зловещий характер «доводов к черни», (ad plebem), зиждущихся на невежестве ее и на темных предрассудках. Но без них вряд ли обходится и человек вполне порядочный, для убеждения в очень хороших мыслях, если ему часто приходится убеждать людей.

7. Часто к худшим формам субъективного довода, иногда же к лживому доводу, относятся некоторые виды так называемой «адвокатской уловки», «адвокатского довода» (Adwokatenbeweis). Сущность этой уловки состоит в том, что софист «пользуется к своей выгоде какой-либо неосторожностью противника» (Кант), — ошибкой его или даже прямо опиской, оговоркой и т.д.

Положим, например, противник явно ошибочно понимает какой-либо закон (в юридической практике). Софист отлично видит это, но ему выгодно такое понимание. Поэтому он остережется напасть на аргументацию противника с этой стороны; наоборот, он старается оставить противника при его заблуждении и обосновать на ошибке его свое доказательство, которое иначе, может быть, и не ладилось бы. Это, конечно, применение субъективного довода.

8. Вполне «свинский», иногда низменно «сутяжнический» характер принимает эта уловка тогда, когда пользуются очевидною оговоркою, опискою, опечаткою, несмотря даже на прямое заявление противника, что это опечатка и т.п., так что здесь эта уловка принимает характер лживого довода для слушателей или читателей и т.п. Применяется эта уловка для разных целей; иногда вообще хотят ввести в заблуждение своих читателей или слушателей, которые не в состоянии проверить довода; иногда хотят хоть на первое время ослабить впечатление от каких-нибудь утверждений и т.п. (79:) противника, воспользовавшись оговоркой или опечаткой и т.д., и т.д. Вот пример из газетной практики. Одна газета сделала сенсационное разоблачение относительно нашумевшего в свое время политического убийства и назвала фамилию убийцы. Но, благодаря опечатке, была переврана одна буква в этой фамилии. Об этом дано было немедленно знать по телефону в редакции других важнейших газет. К сожалению, одна из последних, («Новое Время») защищая партию, к которой принадлежал убийца, на следующий день аргументировала так, как будто ничего не знала об опечатке: поместила «негодующее» письмо лица, обладавшего напечатанной по ошибке фамилией; пустила в ход негодующие статьи против «клеветы» на него и т.д., и т.д. Прием, на который решится не всякий.

79:

1. Бесспорно, самая распространенная ошибка и самый распространенный софизм — это — «произвольные доводы». Стоит внимательно просмотреть статьи любой газеты, речь любого оратора, прослушать спор любого лица — и мы почти неизменно натолкнемся в них на произвольные, вовсе не очевидные и не доказанные утверждения и отрицания, на которые люди опираются для поддержки своих мнений. Только в строго научных книгах из области точных наук редко проскальзывают подобного рода ошибки.

Признание или непризнание довода «произвольным» зависит, однако, на практике, в значительной мере от степени нашей требовательности к нему. В одном случае мы требовательнее, в другом менее требовательны, и это вполне правильно. Требовательность к доводам должна на практике иметь степени. Иначе мы впадаем в ошибку «чрезмерного сомнения» или «чрезмерной точности», которой соответствует и свой особый софизм. Если начать исследовать достоверность всякого довода и при всех обстоятельствах с абсолютной точностью, то не был бы возможен обычный спор, не возможна была бы практическая деятельность. Оставалось бы повторять мудрость древних философов-скептиков, которые считали необходимым прилагать мерку абсолютной достоверности и поэтому во всем сомневаться. Вот образец такого сомнения (в изображении Мольера):

• Предыдущая
• 26/33
• Следующая