Статья Пятая (ЛП) - Симмонс Кристен - Страница 43

• Предыдущая
• 43/68
• Следующая

Кто-то прокашлялся.

Мы отпрянули друг от друга, как одноименные стороны магнитов, и то ощущение, что казалось нам таким незыблемым, разлетелось вдребезги. Забыв, что здесь присутствовал кто-то еще, мы с удивлением глядели теперь на фермера. Бейсбольная бита была зажата под его ампутированной рукой, а ладонь другой руки лежала на голове сына. Мальчик глупо улыбался. Мое лицо обдало жаром, хоть уже похолодало.

- Прошу прощения, что отвлекаю. Меня зовут Патрик Лофтон. А это мой сын Ронни.

* * *

Двадцать минут спустя мы шли за Патриком и Ронни к фермерскому дому. К неудовольствию хозяина нам пришлось оставить мертвую корову в поле до утра, чтобы фермер мог похоронить ее надлежащим образом. Пустить ее на мясо они не могли: не было достаточно большой холодной комнаты для складирования, а скупщик должен был приехать только через неделю. При упоминании о скотобойне я содрогнулась: это напомнило мне о трупе собаки в фургончике той женщины.

Патрик настоял, чтобы мы остановились у него, а его жена отблагодарила нас трапезой. Когда мы сказали фермеру, что спешим, что в Льюисбурге нас ждет семья, он предложил подвести нас и мы согласились. Незнакомые арендаторы фермы не могли быть опаснее отчаянных, голодающих людей леса.

К тому же, не поешь мы чего-нибудь в ближайшее время, мы бы мало отличались от тех бродяг.

Чейз назвал нас Джейкобом и Элизабет, и Патрик, похоже, принял эти псевдонимы, хоть и слышал наши настоящие имена. Вымышленные мне не понравились: я совсем не была похожа на Элизабет. Я знала Бет, и та была на пять дюймов (13 см) выше меня и имела ярко-рыжие волосы. Ну, хотя бы не Элис.

Затем Чейз выдумал безупречную историю о том, как нам пришлось переехать в Ричмонд после бомбежки Чикаго, на что Патрик ответил, что тоже был свидетелем подобных зверств. Он был солдатом армии Соединенных Штатов и находился в Сан-Франциско, когда государство пало. Там он и потерял руку.

Мы приблизились к шаткому красному амбару и зеленому трактору, что стоял возле огромных дверей постройки. Напротив было пастбище, где паслись около тридцати черных коров, которых едва можно было различить в свете уходящего дня.

- Ты не мог бы оставить пистолет здесь, Джейкоб? - спросил Патрик, помедлив у входа в амбар. - До отъезда. Мы не входим в дом с оружием - Ронни очень мал.

Я едва не сказала, что в перестрелке никто не посмотрит на то, насколько мал мальчик, но сдержалась, зная, что просьба Патрика была обусловлена больше беспокойством по поводу нашего присутствия, чем молодостью сына. Я почувствовала, как Чейз выпрямился, но согласно кивнул. В конце концов, у него оставались дубинка и нож.

- Конечно. Без проблем.

Партик отворил скрипящую дверь амбара. Нас окатило затхлым запахом связок сена, что подпирали потрескавшиеся деревянные стены. Перед нами стоял, опершись подножкой о пол, мотоцикл с широкими серебристыми рукоятями. Его вид заставил меня почувствовать укол ностальгии.

- Ого. Спортстеров прекратили выпускать еще до войны, - в восхищении сказал Чейз.

Партик хохотнул.

- Неплохо. Ты разбираешься в байках, а?

- У меня был кроссовер. Без передач и...

- Папа, пойдем. Нам нужно к маме! - перебил его Ронни.

Улыбка, которой Патрик ответил на комплимент, погасла, и он открыл извлеченным из кармана ключом шкафчик, что стоял в дальнем углу помещения. На верхней полке лежало охотничье ружье. Фермер добавил к нему пистолет вора. После секундного колебания Чейз поступил так же со своим.

Дом Лофтонов был просторным и теплым. Пол гостиной, которая находилась сразу же за постирочной, был завален игрушечными машинками и солдатиками. Камин был вмонтирован в стену, а на его полке стояла дюжина семейных фотографий. На всех - улыбающиеся лица.

Чейз опустил рюкзак, и мы вытерли ноги. Я поглядела на Чейза, приподняв брови, и он ответил мне тем же.

Деньги у Лофтонов были.

Богатой эта семья не являлась. Кроме того, вероятно, когда у мамы была работа, у нас было больше средств. Здесь в гостиной не было даже телевизора. Но на журнальном столике стояла стеклянная ваза и декоративная лампа, вокруг валялись игрушки, а на полу мальчик - Ронни - разбросал кое-какую запасную одежду. Это были те вещи, которые я продавала, когда нам было тяжело. Этим людям не пришлось идти на такие меры, и это говорило о том, что жили они лучше, чем большая часть страны.

В кухне над столом была стеклянная крыша. Стены были покрашены в темно-бардовый цвет, а полотенца и кухонные принадлежности на разделочном столе сияли модным черным. Большая медленноварка на мраморной столешнице испускала заманчивый солоноватый запах. Я уже давно не ела мяса. В супах из столовой его никогда не было, и выделенной нам электроэнергии не хватало на работу холодильника. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не сунуть нос в кастрюлю. Меня отвлек знакомый гул генератора, исходящий снаружи.

Не знаю, свело ли у меня живот от голода или от внезапно накатившей нервозности. Генератор? Их достаточно часто можно было увидеть на производстве, но не в частном доме. Кем были эти люди, сторонниками президента? Они, несомненно, жили весьма неплохо. Цены на говядину были заоблачными.

- Дорогая! - позвал Патрик. - Мэри Джейн! Все в порядке, выходи. - Он положил свои ключи в керамическую мисочку, стоящую возле холодильника.

Я услышала, как в коридоре щелкнул замок, и поверх ковра открылась дверь.

- В случае неприятностей семья прячется в подвале, - объяснил Патрик. Ронни бегом вернулся в кухню и проскользил по полу одетыми в носки ногами. - Ну, почти вся семья, - добавил Патрик тихонько.

- И часто случаются неприятности? - спросила я.

- Чаще, чем мне бы хотелось, - горько ответил хозяин. - Раз в несколько месяцев, чуть реже, когда все вымерзает. Но вот с пистолетом пока на нас не нападали, - добавил он; его лицо при этом ничего не выражало.

- Ронни? Он с тобой? - В комнату в спешке вошла миниатюрная женщина. Ее волосы были рыжего цвета и доставали до подбородка. Одета она была в свитер с вывязанными ромбиками и джинсы. Женщина показалась мне весьма яркой, совсем не той простой фермершей, которую я себе представляла. Это заставило меня осознать, насколько грязными мы с Чейзом стали после того, как днями пробирались сквозь лесную чащу. Увидев нас, женщина резко остановилась.

Патрик нас представил и быстро разъяснил ситуацию. Щеки женщины залил румянец. Она стала неосознанно перебирать пальцами волосы сына. Тот прислонился к ее ноге, как довольный кот.

- Добро пожаловать... О Боже, добро пожаловать, - наконец сказала она. - И спасибо вам.

- Я подумал, что Джейкоб и Элизабет не откажутся от ужина. - При этой фразе мой живот снова заурчал. - У них в Льюисбурге семья. Я предложил подвести их утром.

Утром?

- Ты... разумеется. В смысле, ты совершенно прав, - сказала, качая головой, Мэри Джейн.

- Я прошу прощения, - вставила я, надеясь не показаться неблагодарной. - Я думала, что отправимся в Льюисбург сегодня. - Я поглядела в окно. Стемнело еще не до конца.

- Мой дядя последнее время плохо себя чувствовал, - добавил Чейз.

Патрик нахмурился.

- После наступления комендантского часа путешествовать запрещается законом. Кроме того, после всего, что вы сделали...

То, как он упомянул закон, заставило меня поежиться. Очевидно, Патрик следовал правилам. Я незаметно наступила Чейзу на ногу, и он кивнул один раз в согласии, не глядя на меня.

У нас не было другого выбора, кроме как остаться на ночь - или, по крайней мере, сделать вид, что мы остаемся на ночь, - ведь мы не хотели, чтобы о нас сообщили в МН как о нарушителях комендантского часа. Здесь и в самом деле был генератор, а значит, ночью работал телефон. Их слепое послушание напугало меня.

Мэри Джейн изобразила улыбку.

- Даже не спорьте. Вы остаетесь, а утром я сама отвезу вас в Льюисбург. И никак иначе.

• Предыдущая
• 43/68
• Следующая