Лишь время покажет - Арчер Джеффри - Страница 21

• Предыдущая
• 21/81
• Следующая

Хотя женщинам старше тридцати разрешили голосовать на последних выборах в награду за безукоризненную службу на военных заводах, их задвинули в конец очереди, когда речь зашла о мирном труде. Мэйзи решила, что скорее найдет место, если попробует устроиться туда, куда не пойдут мужчины: либо работа покажется им слишком унизительной, либо плата — смехотворной. С такими мыслями она встала в очередь перед конторой «У. Д. и Г. О. Уиллсов», крупнейших работодателей в городе.

— Правда ли, что вы ищете упаковщиков на сигаретную фабрику? — спросила она заведующего, достояв до конца.

— Да, но ты еще слишком молода, милочка, — ответил тот.

— Мне двадцать два.

— Ты слишком молода, — повторил он. — Приходи годика через три.

Мэйзи вернулась на Стилл-Хаус-лейн как раз вовремя, чтобы разделить тарелку куриного бульона и ломтик хлеба недельной давности с Гарри и мамой.

На следующий день она встала в очередь еще длиннее, к «Харвис», виноторговцам. Тремя часами позже, достояв до конца, она услышала от человека в белом накрахмаленном воротничке, с узким черным галстуком, что они принимают только соискателей, обладающих опытом.

— И как же мне приобрести опыт? — спросила Мэйзи, пытаясь не поддаваться отчаянию.

— Присоединившись к нашей системе ученичества.

— Тогда я присоединюсь, — заявила она крахмальному воротничку.

— Сколько вам лет?

— Двадцать два.

— Вы слишком стары.

Мэйзи дословно пересказала шестисекундное собеседование матери за тарелкой разбавленного бульона из той же кастрюли и корочкой от той же буханки.

— Ты можешь устроиться в порт, — предложила мать.

— Что ты имеешь в виду, мама? Мне записаться в грузчики?

Мама не рассмеялась, но Мэйзи и не могла припомнить, когда в последний раз слышала ее смех.

— У них всегда есть работа для уборщиц, — пояснила она. — И видит бог, они тебе кое-чем обязаны.

На следующее утро Мэйзи встала и оделась задолго до восхода солнца; поскольку завтрака на всех не хватало, голодной отправилась в долгий пеший путь до порта.

Добравшись, она сказала человеку на воротах, что ищет работу уборщицы.

— Обратитесь к миссис Неттлс, — посоветовал тот, кивнув в сторону большого здания из красного кирпича, в которое Мэйзи однажды уже чуть не зашла. — Она заведует наймом и увольнением уборщиков.

Он явно не запомнил ее по прошлому разговору.

Мэйзи неуверенно направилась к указанному зданию, но замерла, не дойдя нескольких шагов до входной двери. Она стояла и смотрела, как вереница хорошо одетых мужчин, в шляпах и плащах, с зонтами, проходит в двойные двери.

Застыв на месте и дрожа на утреннем холоде, Мэйзи все собиралась с духом, чтобы последовать за ними. Она уже почти решилась уйти, когда заметила пожилую женщину в рабочем халате, входившую в другую дверь, сбоку здания. Мэйзи бросилась за ней.

— Чего тебе? — спросила та подозрительно, когда Мэйзи нагнала ее.

— Я ищу работу.

— Хорошо, — сказала она. — Нам бы пригодился кто помоложе. Обратись к миссис Неттлс, — добавила она, указав на узкую дверцу, которую нетрудно было бы принять за чулан для метел.

Мэйзи решительно направилась туда и постучалась.

— Войдите, — ответил усталый голос.

Она вошла и увидела женщину примерно одних лет с матерью Мэйзи, сидевшую на единственном стуле в окружении ведер, швабр и нескольких больших брусков мыла.

— Мне посоветовали обратиться к вам насчет работы.

— Правильно посоветовали. Если, конечно, тебе охота работать столько за эти деньги.

— Сколько и за какие деньги?

— Приступаешь в три утра — и должна убраться из помещения уже к семи, до того, как объявятся все эти важные шишки, что хотят видеть свои кабинеты без единого пятнышка. Или можешь начать в семь вечера и работать до полуночи, как тебе удобнее. Что ни выбери, оплата та же — шесть пенсов в час.

— Я возьмусь за обе смены, — решила Мэйзи.

— Хорошо, — согласилась женщина, выбирая ведро и швабру. — Тогда увидимся сегодня в семь вечера, и я покажу, что к чему. Меня зовут Вера Неттлс. А тебя?

— Мэйзи Клифтон.

Миссис Неттлс бросила ведро на пол и прислонила швабру обратно к стене. Она подошла к двери и распахнула ее.

— Для вас, миссис Клифтон, здесь работы нет, — заявила она.

Весь следующий месяц прошел в поисках работы. Мэйзи пыталась получить место в обувном магазине, но управляющий сказал, что не может взять на работу женщину в дырявых туфлях; у модистки, где собеседование завершилось, как только выяснилось, что она не умеет складывать числа; и в цветочной лавке, где даже не рассматривали кандидатуры работников, не имеющих собственного сада. Дедушкин съемный огородик в расчет не пошел. В отчаянии она попыталась устроиться официанткой в местную пивную.

— Прости, детка, — сказал ей владелец, — но сиськи у тебя маловаты.

В следующее воскресенье в церкви Святого Рождества Мэйзи преклонила колени и попросила Господа протянуть ей руку помощи.

Этой рукой оказалась мисс Манди, сообщившая Мэйзи, что у нее есть подруга, которая держит чайную на Бродстрит, и она ищет официантку.

— Но у меня нет опыта, — предупредила Мэйзи.

— Вполне возможно, что это окажется преимуществом, — сообщила мисс Манди. — Мисс Тилли весьма разборчива и предпочитает обучать собственный персонал на свой лад.

— Может, ей покажется, что я слишком стара или слишком молода.

— Вы не слишком стары и не слишком молоды, — заверила ее мисс Манди. — И конечно, я бы не стала вас рекомендовать, если бы не считала, что вам это по плечу. Но должна вас предупредить, Мэйзи, что мисс Тилли не терпит пустой траты времени. Приходите в чайную завтра, до восьми утра. Если опоздаете, то тем самым произведете не только первое, но и последнее впечатление.

На следующее утро Мэйзи стояла перед чайной «У Тилли» уже в шесть утра и за два часа не сдвинулась с места. Без пяти восемь полная, нарядно одетая дама средних лет, с волосами, убранными в аккуратный узел, и очками-полумесяцами, сидевшими на кончике носа, повернула табличку «Закрыто» другой стороной, где значилось «Открыто», и впустила закоченевшую Мэйзи внутрь.

— Вы приняты, миссис Клифтон, — первым делом произнесла ее нанимательница.

Когда Мэйзи уходила на работу, Гарри оставался на попечении бабушки. Хотя платили всего девять пенсов в час, ей разрешалось оставлять себе половину чаевых, так что в конце удачной недели она могла принести домой и целых три фунта. Неожиданной надбавкой оказалась еда. Как только в шесть часов вечера табличка «Открыто» вновь поворачивалась стороной «Закрыто», мисс Тилли разрешала Мэйзи забрать домой все остатки. Слово «черствый» в устах посетителя было недопустимо. Мисс Тилли была так довольна успехами Мэйзи, что шесть месяцев спустя поручила ее заботам собственные восемь столиков, а еще через полгода несколько постоянных клиентов уже настаивали, чтобы их обслужила именно она. Из этого затруднения мисс Тилли нашла выход, увеличив число столиков до двенадцати и повысив ее жалованье до шиллинга в час. Мэйзи получала конверты с зарплатой дважды в неделю и вскоре снова смогла носить оба кольца, обручальное и свадебное, а посеребренное чайное ситечко вернулось на свое место.

То, что Стэна выпустили из тюрьмы за примерное поведение всего через восемнадцать месяцев, оказалось, говоря откровенно, довольно сомнительным благом.

Гарри, которому уже исполнилось три с половиной года, пришлось вернуться в комнату матери, и Мэйзи старалась не задумываться о спокойной жизни без брата.

Она удивилась, когда Стэна взяли на прежнюю работу в порту, как будто ничего не случилось. Это только убедило ее, что он знал об исчезновении Артура куда больше, чем можно было предположить. Но сколько она его ни расспрашивала, Стэн упорно молчал, а однажды, когда она малость переборщила с настойчивостью, он сильно ее ударил. Хотя на следующее утро мисс Тилли сделала вид, будто не замечает ее подбитого глаза, пара клиента обратила на него внимание, и Мэйзи больше не поднимала эту тему в разговорах с братом. Но когда бы Гарри ни принимался расспрашивать об отце, Стэн придерживался семейной версии.

• Предыдущая
• 21/81
• Следующая