Лунариум - Тудэв Лодонгийн - Страница 64

В тот момент, когда я был полон отчаяния и готовился к близкому концу, я неожиданно увидел большой каньон. Я обрадовался так, словно вышел на Большой проспект Васильевского острова.

Вот удача! Не инстинкт ли вывел меня, когда я перестал мудрить и высчитывать?

Однако моя радость скоро опять сменилась тревогой. В какую сторону идти? Вправо или влево? Совершенно потерял ориентировку! Попробовал испытать свой «инстинкт», но на этот раз он безмолвствовал. Шаг направо — инстинкт не возражает, шаг налево — то же самое.

Пришлось вновь обратиться к помощи «верхней коры головного мозга» — размышлять. Когда я вышел из ракеты, то повернул направо. Значит, теперь надо свернуть налево. Пойдем налево.

Так я шел, вероятно, не меньше часа. Голод давал себя чувствовать. А конца каньона все еще не было видно. Странно. Ведь первый раз я шел до поворота менее получаса. Значит, иду не в ту сторону. Повернуть назад? Сколько потерянного времени! Я продолжал упорно идти вперед. Вдруг каньон сузился. Ясное дело — иду не в ту сторону. Назад скорее!

Солнце уже палило немилосердно. Пришлось накрыться белым плащом. Голод все больше мучил меня, начала сказываться и усталость, но я прыгал и прыгал, словно за мной гнались неведомые чудовища. Внезапно мне путь преградила трещина. Она невелика, через нее можно перескочить. Но этой трещины я не встречал, когда шел сюда! Или, замечтавшись, я перепрыгнул ее, не заметив? Меня прошиб холодный пот. Сердце лихорадочно забилось. Гибну! Я принужден был лечь, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. С черного неба на меня смотрело синее мертвое Солнце. Вот так же безучастно оно будет освещать мой труп… Нет, нет! Я еще не умер! У меня есть запас кислорода и энергии… Вскочив, одним махом я перелетел через трещину и побежал… Куда? Вперед, назад — все равно, только бы двигаться!

Каньон расширился. Я прыгал безостановочно не менее часа, пока не упал, вконец изнеможденный. И тут впервые по-настоящему почувствовал недостаток воздуха. Это уже не было самообманом. В движении я слишком много тратил кислорода, и запас его истощился раньше времени.

Конец, конец… Прощай, Тоня!.. Армения…

В голове начало мутиться…

И вдруг я увидел над собой ярко освещенный Солнцем бок нашей яйцевидной ракетки. Меня ищут! Спасен! Собрав последние силы, вскакиваю, машу руками, кричу, совершенно забывая о том, что мой крик не уйдет дальше скафандра… Увы! Радость угасла так же быстро, как и вспыхнула: меня не заметили. Ракетка пролетела над каньоном и скрылась за вершиной горы…

Это была последняя вспышка энергии. Затем мною овладело безразличие. Недостаток кислорода сказывался. Тысячи синих солнц замелькали перед глазами. В ушах зашумело, и я потерял сознание.

Не знаю, сколько времени пролежал я без чувств.

Потом, еще не открывая глаз, я глубоко вздохнул. Живительный кислород вливался в мои легкие. Я открыл глаза и увидел над собой склоненное лицо Соколовского. Он озабоченно смотрел в стекло моего скафандра. Я лежал на полу внутри нашей ракеты, куда, очевидно, меня принесли. Но почему же они не снимают с меня скафандра?

— Пить… — произнес я, не соображая, что меня не слышат. Но Соколовский, вероятно, по движению губ понял мою просьбу. Он усадил меня в кресло и, подвинув свой скафандр к моему, сказал:

— Вы хотите пить и есть, конечно?

— Да.

— К сожалению, придется потерпеть. У нас авария. Горный обвал в ущелье причинил некоторые повреждения ракетке. Камнями разбиты оконные стекла.

Я вспомнил «сторонние» удары, которые почувствовал, когда мы вылетали из «ущелья Смерти». Тогда я не обратил на них внимания.

— У нас есть запасные стекла, — продолжал Соколовский, — но, чтобы вставить их и запаять, нужно немало времени. Словом, мы скорее доберемся до нашей большой ракеты. Лунное путешествие придется закончить.

— А зачем вы меня перенесли внутрь ракеты?

— Затем, — отвечал Соколовский, — что мне придется развить очень большую космическую скорость, чтобы за два-три часа доставить вас на место. Взрывы будут сильные, увеличение тяжести тела многократное. Вы же слишком слабы и не удержитесь на верхней площадке. Да и профессор Тюрин тоже будет вместе с вами в кабине.

— Как я рад, дорогой мой, что вы живы! — услышал я голос Тюрина. Мы уже потеряли надежду найти вас…

В этом голосе была неожиданная теплота.

— Теперь лягте лучше на пол. Я тоже лягу с вами, а товарищ Соколовский сядет у руля.

Через минуту наша ракета с разбитыми стеклами уже взвилась над горными вершинами. Крутой поворот на запад. На мгновение ракетка почти легла на бок. Под собою я увидел бездну лунной трещины, которая едва не погубила нас, и посадочную площадку с каньоном. Ракетка дрожала от взрывов. Тело словно наливалось свинцом. Кровь приливала то к голове, то к ногам. У меня опять начали мутиться мысли… Я впал в легкий обморок, который на этот раз преодолел сам. Кислород — великолепное живительное средство. Чувствовалось, что Соколовский позаботился о том, чтобы в мой скафандр поступали усиленные дозы кислорода. Но давление не должно было превышать одной атмосферы, иначе не выдержал бы костюм. Он и так раздулся, как раздувается водолазный, когда «заедает» золотник, выпускающий излишек воздуха.

К концу этого путешествия я оправился настолько, что мог самостоятельно выйти из ракетки и перебраться в наш большой межпланетный корабль.

С каким удовольствием я сбросил костюм «водолаза»! А пил и ел за пятерых!

К нам быстро вернулось хорошее расположение духа. И я уже со смехом рассказывал о своих злоключениях, о научных открытиях и никак не мог простить себе того, что упустил «лунную черепаху», которую принял за камень. Впрочем, я уже сомневался в ее существовании. Быть может, это была только игра моего расстроенного воображения. Но мхи, «ползучие мхи», лежали в моей сумке, как трофей, принесенный из «страны Снов».

Наша экспедиция на Луну при всей ее кратковременности дала богатые научные результаты. У нас было много сенсаций для земных ученых.

Обратный путь прошел хорошо. Не было той подавленности, которая невольно овладевает человеком перед неизвестным. На Звезду Кэц мы летели как «домой». Но где она? Я посмотрел на небо. Где-то вверху над нами висел серп «новоземли». Внизу половину небосклона занимала Луна. Несмотря на то, что я едва не погиб на ней, ее вид не возбуждал страха-

Я ходил по этой Луне, следы наших ног остались на ее поверхности, «кусочки Луны» мы везли с собой на Кэц, на Землю. Это по-новому сближало, почти роднило нас с Луной…

 Панорамные снимки лунной поверхности, переданные станцией «Луна-13», существенно расширили материал для изучения строения лунной поверхности. «Луна-13» подтвердила полученные ранее заключения об отсутствии заметного слоя пыли, о наличии множества камней на ее поверхности, о преобладании отрицательных форм рельефа. Кроме того, станция «Луна-13» провела первые измерения физикомеханических свойств поверхностного слоя грунта, что позволяет еще дальше продвинуться в изучении природы Луны…

В месте посадки АМС «Луна-13» на поверхности, по-видимому, залегает слой зернистого материала с объемным весом 0,8 грамма на кубический сантиметр или несколько меньше, состоявший из зерен и гранул из пористого минерального вещества, слабо связанных между собой в местах контакта… Толщина этого слоя в точке измерения не менее 5 сантиметров.

«Первые панорамы лунной поверхности»

 До полетов космических кораблей серии «Аполлон» прямых определений возраста лунного вещества, конечно, не существовало. Были только установлены относительные возрасты различных частей лунной поверхности. Тем не менее многие ученые считали, что подавляющее большинство самых крупных форм лунной поверхности являются очень древними. Они полагали, что преобладающая часть лунных пород должна быть древнее, чем самые древние породы Земли, возраст которых исчисляется, по крайней мере, в 3 миллиарда лет. Нередко думали, что Луна явится ключом к раскрытию многих тайн ранней истории солнечной системы, и поэтому допускали присутствие на ней пород, датированных предполагаемым временем образования Луны и Земли — 4,5 миллиарда лет. Ожидалось, что эти древнейшие породы могут быть найдены в материковых, наиболее древних районах Луны.

Новая эра в исследовании Луны открылась запуском советского космического аппарата «Луна-3» 4 октября 1959 года. Этот аппарат облетел вокруг Луны и передал на Землю серию фотографий, по которым советские исследователи смогли составить карту обратной стороны Луны, никогда прежде не наблюдавшейся. Обратная сторона Луны характеризуется теми же топографическими элементами, что и видимая сторона; можно только отметить, что на ней значительно меньше крупных морей.

В течение первой половины 60-х годов НАСА осуществляло программу «Рейнджер», предусматривающую фотографирование лунной поверхности с близкого расстояния. Аппараты «Рейнджер» начинали передавать изображения в тот момент, когда находились в 20 минутах полета от поверхности Луны, и продолжали передачу до момента удара о лунную поверхность. В результате взору человека открылись впервые детали лунной поверхности размерами до нескольких десятков сантиметров в поперечнике — это было в тысячу раз лучшее разрешение, чем то, которое могло быть достигнуто при наблюдениях в самые высококачественные телескопы при оптимальных условиях.

2 февраля 1966 года совершила мягкую посадку на лунную поверхность и передала на Землю фотографии советская автоматическая станция «Луна-9». К большому облегчению инженеров, проектирующих корабли для полета и посадки на Луну человека, лунная поверхность оказалась вполне устойчивой и способной выдержать космический аппарат. 3 апреля 1966 года «Луна-10» с установленным на ее борту у-спектрометром впервые начала облет Луны. Данные исследования лунной поверхности у-спектрометром явились первыми прямыми геохимическими сведениями о Луне. Согласно полученным спектрам содержание калия, тория и урана оказалось сравнимым с содержанием этих элементов в земных базальтах и было несовместимо с гранитным, ультраосновным, а также хондритовым составом поверхности.

Примерно в то же самое время НАСА приступило к осуществлению программы «Сервейор». Все аппараты, за исключением последнего, совершили посадку в морских районах экваториальной зоны. «Сервейор-7» был послан в район, наиболее интересный в научном отношении. Этот материковый район примыкает к кратеру Тихо, имеющему наиболее значительную среди лунных кратеров систему лучей.

Космические аппараты «Сервейор» доставили огромное количество научной и инженерной информации о местах их посадки. Однако для геологов и геохимиков наиболее ценными данными были первые химические анализы лунного вещества. Они выполнялись при помощи анализа обратного рассеяния а-частиц от источника (кюрия-242), установленного на аппарате. Данные анализов по обратному рассеянию а-частиц подтвердили выводы советских исследователей, сделанные на основе у-спектрального эксперимента, о том, что, по крайней мере, часть лунной поверхности имеет базальтовый состав. Они показали, что различные моря имеют сходный, но не идентичный химический состав, а материковые районы имеют родственный им состав, в котором, однако, имеется недостаток железа и избыток алюминия.

Основная цель программы «Аполлон» состояла в высадке человека на лунную поверхность. На первых этапах программа «Аполлон» предусматривала лишь обработку различных систем корабля при полетах вокруг Земли и вокруг Луны. Все эти предварительные запуски завершились полетом «Аполлона-11» — первым полетом с высадкой человека на лунную поверхность. Геолог мог с восторгом наблюдать уникальный эксперимент: космонавт Нейл Армстронг ступил на лунную поверхность и отобрал совком первый образец лунных пород.

Группа по предварительному изучению лунных образцов, исследовавшая минералогию и петрологию доставленного материала, разделила его на следующие четыре группы:

Тип А: мелкозернистые пузырчатые кристаллические изверженные породы, аналогичные земным базальтам.

Тип В: среднезернистые кавернозные кристаллические изверженные породы, аналогичные земным долеритам.

Тип С: микробрекчии — раздробленный и вторично сцементированный мелкозернистый материал с включениями мелких обломков пород и минералов.

Тип Д: мелкозернистый рыхлый материал, состоящий из частиц диаметром менее 1 сантиметра.

Основными лунными минералами являются пироксен, плагиоклаз, ильменит (>10 процентов), оливин, кристобалит, тридимит, пироксферроит (1 — 10 процентов); медь, железо, никелистое железо, троилит, армалколит, шпинель и ряд Аругих. Все обнаруженные минералы встречаются на Земле, за исключением троилита (он обнаружен в метеоритах), а также пироксферроита и армалколита; последний минерал назван в честь трех космонавтов «Аполлона-11» — Нейла Армстронга, Эдвина Олдрина и Майкла Коллинза.

В общем, минеральный состав лунных пород аналогичен минералогическому составу земных базальтов, но отражает особенности химического состава и физикохимических условий кристаллизации, неизвестных в земных породах. В частности, малая летучесть кислорода при кристаллизации лунных пород приводит к образованию металлического железа и практическому отсутствию окиси железа — явление, чрезвычайно редкое для Земли. Вследствие этого мы находим здесь такие экзотические минералы, как троилит, пироксферроит и армалколит.

У. Мэйсон, Б. Meлеон, Лунные породы