Приключения Карандаша и Самоделкина (с иллюстрациями) - Постников Валентин Юрьевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/47
• Следующая

Сначала Прутик не хотел умываться, потом Прутик не желал пить молоко.

– Если ты не будешь каждое утро умываться, если ты не будешь пить молоко, – сказал тогда Самоделкин, – я не сделаю для тебя кораблик.

Прутик моментально выпил молоко и съел румяную булку.

Карандаш приготовил для Самоделкина все инструменты, какие нужно было. Но пока он их рисовал, неугомонный Самоделкин учил Прутика разговаривать:

– Скажи: моторчик.

– Мотор-чик, – повторил мальчик.

– Скажи: лампочка.

– Лам-поч-ка!

– Ты очень способный мальчик! – похвалил Самоделкин.

– Я оч-чень способный мальчик.

– Тогда скажи: вертолёт.

– Вер-то-лет.

– Просто замечательно! – радовался учитель. – Мы сегодня выучим самые хорошие слова!

Но через несколько минут Прутику стало скучно. Вместо «вентилятор» он говорил «вертилятор», а вместо «лопатка» – «копатка».

– Ты его замучил, – вмешался Карандаш. – Нельзя так учить, все в один день! Мальчик все перепутает!

– Вот-вот, – обиделся учитель. – Мне говорил, а сам что делаешь? Мешаешь воспитывать! Я тебе советую…

– Ты сначала сам нарисуй такого мальчика, потом советуй, – перебил Карандаш. – Мне кажется, у него даже голова заболела!

– Заболела! – весело повторил мальчик.

Тогда и Карандаш и Самоделкин подбежали к нему, стали щупать голову мальчика, ахать и охать.

– Просто ему жарко, – сказал Самоделкин.

– Жарко, – подхватил мальчик.

– Надо что-то придумать! – заволновался Самоделкин.

– Я нарисую снег. Мальчику будет прохладней, – решил художник.

А между тем и в самом деле было очень жарко. Цветы на бульваре перестали пахнуть. Летнее солнце так нагрело улицы, каменные дома, что все окна в городе блестели жарким огнём. Автомобили-фонтаны ездили по городу, поливали мостовые, тротуары, газоны, деревья, мальчишек. А взрослые смотрели на них и почему-то вздыхали.

Самоделкин тоже нагрелся – ведь он был железный.

– Ты горячий, как утюг, – сказал Карандаш, рисуя белый снег на зелёной травке.

– Чудо! Чудо! Смотрите, снег! – закричали вдруг на бульваре мальчишки. – Настоящий снег!

– Невероятно! – сказали прохожие. – В самом деле снег! Просто чудо!

Снег лежал чистый, прозрачный, белый-белый, очень холодный! Рядом шуршали зелёными листьями деревья, на клумбах цвели горячими огоньками яркие цветы. Люди вздыхали от жары, обмахивались носовыми платками, га-зетами. У продавщиц мороженого таяло в ящиках эскимо. А тут искрился на солнце крепкий льдистый снежок. Настоящий снег! Его трогали пальцами, гладили, улыбались ему. Фотолюбители снимали снег на цветную плёнку. Один художник-любитель тут же стал писать картину под названием: «Летний снег». И все были рады. Всем как будто стало прохладнее.

Подошла тётя в белой косынке, в белой куртке, с белым ящиком на ремне через плечо, посмотрела на снег, потом на Карандаша и ахнула:

– Где же ты его достал, такую радость? У меня мороженое тает! Лёд на базе кончился! «Ну, – думаю, – пропала. Погибнет мороженое!» Вдруг слышу, кричат: «Снег, снег!..»

Она поставила ящик в свежий хрусткий снежок. Потом вынула завёрнутое в серебряную запотевшую бумажку эскимо и дала Карандашу, Самоделкину и Прутику.

– Берите, милые, гостинчик. Берите, не стесняйтесь…

Это была Продавщица мороженого.

Если бы кто-нибудь остановил её в ту минуту и рассказал ей, какие беды принесёт Карандашу и Самоделкину эскимо на палочке, она, весёлая Продавщица, никогда и ни за что не дала бы Карандашу мороженого.

К сожалению, никто ничего не сказал, и Карандаш мигом уплёл мороженое и облизал палочку.

• Предыдущая
• 12/47
• Следующая