Тайна горы Сугомак - Гребеньков Юрий Киприянович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/21
• Следующая

С тех пор вытянулось Иртяш-озеро от Каслей до Кыштыма. Светлая, ключевая вода его потемнела. Плещутся в озере мутно-зеленые волны. И бегут, словно речка, в одном направлении. Изумрудное плесо, возле которого жил удивительный мастер Тарас, прозвали в народе Колесовым.

И нет на белом свете края краше наших мест. А все потому, что полюбила здесь девушка Росяница крепостного уральского парня. И лежит на берегу Колесова плеса большая гранитная плита. Положена она на четыре квадратных белых камня. Когда по безлюдью вспыхнет заря над лесом, приходит сюда девушка красоты необыкновенной. Подолгу сидит на каменной скамейке. Слушает пение волн. А когда уходит, вспыхивают кусты и деревья, скалы и камни разноцветной росой.

За годом год — и жизнь пройдет. На молодость оглянешься — и сам себе не понравишься, если никакой памятки трудом и работой людям не оставишь. Людская же память длинная, как все уральские речки, вместе взятые.

Вот и опять под стволами сосен бугорки обозначились. Наступи ногой на такой бугорок — и хруст услышишь. Это грузди о себе знать дают. И сказывают старики, что росли они на Урале у всех на виду. Как сейчас маслята или подберезовики. И не прятались в хвойные подушки, не таились от людского глаза. Только тогдашняя жизнь такой случай выкинула.

До безумия любил соленые груздочки торгован Бутыльчик. В Каслинском заводе по имени да отчеству его Спиридоном Игнатьичем только в лавке навеличивали. А так прозвищем обходились. На широкую ногу размахнулся жить торгован. Мастеровому люду приходилось перед ним шапки ломать. Поясные поклоны бить. Иначе-то как? Коль конторского провианта хватало до белых мух, а зиму да весну народ от голода пух.

А Бутыльчик харчи в долг давал. Не отказывал. Но за долги семь шкур норовил содрать. Чуть ли не весь заводской поселок в работниках у торгована ходил.

Дом у Бутыльчика из лиственничных бревен был скатан. Величиной с два больших пятистенника. Наличники и навес крыши с тонкой ажурной резьбой. Под домом подвалы огромные. В них лавки с товарами. Рядом амбары поставлены. Аршинные стены из серого плитняка сложены. На дверях запоры железные с висячими замками двухпудовыми. Не жилье, а крепость.

Среди подслеповатых избенок мастерового люда дом торгована на дворец смахивал. И по прозвищу-то Бутыльчик должен бы этакой пузатой глыбой представляться. На самом же деле он на воробья походил. Если его случайно на заводской улице встретишь, то от мастерового, что с работы идет, вряд ли отличишь. Бутыльчик в посконных портках да в заплатанной линялой рубашонке красовался. Лыковой веревкой подпоясывался. При полном богатстве форсу не оказывал. На ногах лапти носил. Словно змеюка, за бедняцкую одежу гадючье жало прятал.

На заводе мастеровые наломаются и к Бутыльчику спешат долги отрабатывать. Цельная окольцовка была. Один за муку должен, другой за соль, третий на водке закабалился. По-разному занимали, а в одной упряжке, артельно, Бутыльчиков воз тянут.

Бутыльчик же возле должников порхает. По кулям да тюкам похлопывает, что работникам плечи давят. В кулачок похохатывает. С напевом приговаривает:

— Плати долг исправно, не будет душе накладно. А закончишь работать, должен я тебе подать. Бутыльчиком горло промочишь, соловьем пропеть захочешь.

Как горохом, словами сыплет, а сам бесстыжие глаза прячет. Лисью мордочку набок клонит. Будто бы к каждому присматривается. А что же еще с работника взять? И спаивал в Каслинском заводе мужиков крепко. В каждую семью Бутыльчикова водка разлад вносила.

Среди каслинских мастеровых, словно доменные сполохи, слухи метались про торгашеское богатство. Человеческой кровью оно пахло. Всего несколько лет прошло, как жил Бутыльчик в захудалой развалюхе на берегу Каслинского озера. По хилости да слабости тела огневщиком при заводской конторе состоял. Еще тогда невзлюбили мастеровые Бутыльчика. Наушничал тот приказчику здорово.

С высокой горы далеко окрестные леса видно. Хвойное море от пожаров огневщики и стерегли. На самых заметных шиханах их посты располагались. Работа, понятно, сезонная. Вместе с весенними опалами начиналась. Огневщики заранее хворост заготавливали. Дымное смолье рубили. И на видном выступе скалы в кучи складывали. Тут тоже уменье да сноровка требовались. Чтобы в любую минуту, мгновенно костры зажечь. Сигнал о лесном пожаре подать. Зажженный костер знаком служил. На заводе с пожарной каланчи за теми сигнальными кострами дозорные следили, с огневой азбукой знакомые. Как только огневщик с горы пламенный знак подавал, сразу же в сторону таежного пожара людей посылали. Таким вот образом берег заводчик от огня лесное добро.

Однажды после долгой жары затяжное ненастье на Урал опустилось. Горные дали закрыло. До малой травинки землю промочило. Как и другие огневщики, стал Бутыльчик домой собираться. Пустую котомку на плечи закинул, топор за кушак воткнул. С горы по сырой траве мигом скатился. А там осклизлая тропа мимо хмурых лиственниц запетляла. К звонкому ключевому ручью вывела. И в рассыпном бисере незабудок, возле воды, наскочил Бутыльчик на стонущего, окровавленного человека.

Человек-то беглым золотоискателем оказался. Песок промывал в горных ручьях да речках. Блестящие крупинки старательского счастья в кожаный кисет ссыпал. Тайком, по-варнацки, от расторгуевских сыщиков промышлял. На хороший песок в этом ручье натакался. От удачи в азарт вошел. А на песчаной косе медвежий водопой был. Матерый зверь к воде и вывернулся. Видно, не понравилось медведю, что на его водопое еще кто-то объявился. Бросился он на золотодобытчика. И задрал бы. Но выхватил старатель кинжал из-за пояса. И всадил его зверю под левую лопатку. Прямо в сердце попал. Но от боли сознание потерял.

Открыл старатель глаза, когда шаги человека услышал. И на узкой звериной тропе взгляд варнака со взглядом Бутыльчика встретился. Руками красными от своей и медвежьей крови потянулся золотоискатель к заветному потайному карману. Кожаный кисет достал. К ногам огневщика кинул. Посинелыми губами еле слышно выдохнул:

— Спаси только! Все тебе отдаю. Ради бога, спаси. Помереть не дай! В охотничьей избушке от сыщиков укрой, дорогой человече. От хворобы отойду, вовек твоей доброты не забуду.

Бутыльчик кисет на лету поймал. Тугое устьице растянул. Золотой блеск жаром сердце обнес. Неожиданное богатство в руки свалилось. Словно ворон крылом, черная мысль в голову ударила: «Сейчас, пока в беде, золото варнак предлагает. А потом, когда поправится, обратно потребует. Не бывать этому!» И выхватил Бутыльчик острый топор из-за кушака. На старателя пошел. Все понял варнак. Не мигая, в глаза убийцы взглянул. И выкрикнул напоследок:

— Золотом владей, золотом людей губи! На мраморной жиле споткнешься!

До глубокой зимы не оказывал Бутыльчик золотого припаса. Лишь тогда к тайному скупщику обратился, когда налетели из-за гор студеные, обжигающие ветры. Каслинский завод снегами засыпали. И сразу Бутыльчик деньгами забренчал. Но понимал: золотишко-то похоже на колобок — от тебя уйдет, к другому пристанет, да и там долго-то не задержится. Надо деньги в ход пускать. При золотом даре лучше жить при наваре. Решил Бутыльчик торговлю открывать. Тут без приказчиковой дружбы не обойтись. К приказчику подкатился. Золотую пилюлю ему поднес, на винном угаре настоянную. Первым гостем стал у Бутыльчика каслинский приказчик. В ту пору и родилась в Каслях поговорка: за богатым застольем — приказчик, Бутыльчик да поп, а за бедным — мастеровые, водичка да клоп.

С золотой пилюли Бутыльчиково богатство, как на дрожжах заподнималось. Торговля тоже дело сделала. В карманах у Бутыльчика капитал прижала. Монету к монете. Да и сам заводчик-то, Расторгуев, из купцов был. Торговцам богатеть не препятствовал.

При золоте да деньгах и черт тебе не брат. Устроил как-то раз Бутыльчик шумливую пирушку. Вся каслинская знать собралась в хоромах у торгована. Поп с дьяконом на левом краю стола водку хлещут. Приказчик с десятком прихлебал уже песни поют. Бутыльчикова жена с кухарками еду да питье подносят. Дорогих гостей потчуют. Гулянка в полном разгаре. А за окнами майский закат алым цветом набух. Словно кровь пролилась. Несмотря на веселье, от сумерек тревога сочится.

• Предыдущая
• 8/21
• Следующая