Воевода заморских земель - Посняков Андрей - Страница 34

• Предыдущая
• 34/79
• Следующая

– И что… Как – привели? – Адмирал-воевода оторвался от груды бумаг. – Давайте его сюда. И зовите Геронтия.

Поддерживая под руки, слуги ввели Ваню. Да… Действительно, почти невменяем. Упился, что ли? Нет, бражкой вроде не пахнет… Какой странный у него взгляд – словно бы и не узнает. Зрачки расширены. То плачет, то смеется. Ха!

Олег Иваныч хлопнул себя по лбу.

Наркотики!

Явно чего-то нанюхался парень! Или обкурился. От чего здесь можно так забалдеть? Кокаин? Нет, тот южнее, в Перу, у инков. Значит, еще какая местная дрянь. Куда Ваня ходил-то? А к знахарю! Вот завтра этому знахарю…

– Ведите-ка его спать, – приказал Олег Иваныч. – Только, сперва умойте. Завтра, ужо, разберемся. Кто его привел-то?

– Парень один. Местный. Ушел уже.

– Ушел… Ну, ладно.

Только наркомана нам и не хватало! Олег Иваныч потряс головой. Сердито сдвинул к краю стола кучу бумаг – отчеты, карты торговых путей, списки имущества – возился с ними с утра, сам уже как наркоман стал. О доме позабыл, о жене. Бедная Софья! Последнюю неделю сидит все вечера одна-одинешенька – местные языки учит. Эх, в кино б ее сводить или на концерт. В крайнем случае – в кабак… А что? Неплохая идея.

Улыбнувшись, Олег Иваныч накинул кафтан и, пристегнув к поясу шпагу, поднялся этажом выше – в собственные жилые апартаменты.

Софья еще не ложилась, сидела грустная – ждала мужа. Дал же Бог счастье такое…

– Не спишь, Софьюшка?

Боярыня оторвалась от книги:

– Олег! Наконец-то.

– А пойдем-ка в корчму завалим!

– Так ведь… Поздно уже.

– А и что, что поздно? Идем, развеемся. Наших позовем, Гришаню с Ульянкой.

Софья лишь рассмеялась и махнула рукой. Выбрала самый красивый летник – цвета весенней листвы. Погляделась в зеркало:

– Ну, идем, что ли?

В корчме – ближней, на главной площади, что называлась по имени хозяина «У Мирона» – плясали. Народу было порядочно – почти все с кораблей. Выкушав пару кружек бражки, Олег Иваныч поцеловал жену и, вытащив ее из-за стола, закружил в танце. Местные музыканты играли на свирелях. Цыкали бубенцы и трещотки.

Welcome to the hotel California… – подпевал Олег Иваныч. Как раз в тему!

В палатах адмирал-воеводы ждали гостей – купцов из дальних земель. Суетились-бегали слуги, повар готовил угощенье – обычную в Ново-Михайловском посаде смесь русской и индейской кухонь, с пирогами, лепешками и ухой. Олег Иваныч затеял эту встречу не просто так – купчишки-то с далекой стороны пришли, из города Семпоалы, что на восточном краю земель отоми. Стало быть – знали дороги, перевалы, ночевки. Может быть, и про металлы ведали, хотя, конечно, о железной руде вряд ли – железа индейцы не знали. Камень: кремень, обсидиан, яшма, – медь, золото – это да, это использовали, а вот железо… Даже мечи из дерева делали, потом втыкали по периметру широкого лезвия острые обсидиановые кусочки – неплохо выходило, остер такой меч гораздо, правда, по боевым качествам со стальным ну никак не сравнится – тяжел и неудобен, фехтовать таким – рука устанет. Но не может же такого быть, чтоб железной руды нигде поблизости не было! Найти надо, да желательно еще и селитру.

Купцы явились к вечеру, важно вылезли из носилок, поклонились, по русскому обычаю, в пояс – встречал сам хозяин, Олег Иваныч с супругой, боярыней Софьей. Закончив раскланиваться, тощий, похожий на растрепанную ворону купец через переводчика приветствовал «белого новомихайловского владыку» в самых высокопарных выражениях. Его напарник – пучеглазый толстяк – лишь растянул толстые губы в улыбке, которая стала еще шире, как только он узрел за столом большие кувшины с октли.

Олег Иваныч усадил купцов за стол:

– Кушайте, гости дорогие!

Похоже, тех – особенно толстяка – и не надо было долго упрашивать. Уселись, сразу приступили к еде, словно только того и ждали. Переводчик – мальчишка-индеец – почтительно стоял сзади.

Олег Иваныч поднял бокал:

– За дружбу между нашими народами.

Софья улыбнулась самой лучезарной улыбкой – толстяк с нее глаз не сводил, видно, понравилась. Чуть не подавился рыбьей костью, чучело пучеглазое.

После третьей кружки Олег Иваныч перешел к делу. Порасспросив гостей о красотах их родного города – те отвечали словно бы не очень охотно – адмирал-воевода ловко перевел разговор на торговые пути, тропинки, перевалы. Тут купцы отвечали подробней, но как-то… У Олега Иваныча сложилось впечатление, что говорил больше переводчик. Тощий и пучеглазый отделывались короткими фразами, а у переводчика получалась целая речь с подробным описанием местности. Олег Иваныч хорошо понимал купцов – он на их месте тоже бы не выкладывал все тайны первому встречному владыке – сегодня он для них пир горой устроил, а завтра, может, войной пойдет! Всякое бывает – осторожность, она в купеческих делах не помеха. Потому, услышав краем уха, как в перерывах между тостами тощий купец, обернувшись, что-то строго сказал переводчику, лишь понимающе усмехнулся. Видно, одернул парня купец, чтоб болтал меньше. Тот, бедный, аж съежился. Явно купчишки что-то скрывают – блюдут свои интересы. А ну-ка, поставим их ра… тьфу… как бы это помягче… в неудобное положение.

Олег Иваныч незаметно подмигнул Софье и обратился к тощему:

– Сколько еще времени почтенные купцы намерены пробыть у нас?

Купцы переглянулись, переговорили по-своему. Толстяк улыбнулся, ответил уклончиво:

– Кто знает? Может, мало, а может, много. Как пойдут дела.

– Хорошо, – кивнул Олег Иваныч. – Тогда не согласятся ли почтенные купцы, чтобы их переводчик хотя бы чуть-чуть поучил нас вашему языку? Кажется, он несколько отличается от языка, на котором говорят наши соседи-масатланцы.

Тощий нахмурился, опустил веки – видно, думал, как половчее отказать. Предложение адмирал-воеводы явно не вызвало у него особого энтузиазма.

– Э… К сожалению, мы сами плохо знаем язык новгородичей, поэтому постоянно нуждаемся в переводчике, – высказался наконец тощий. – И только из исключительного уважения и безграничного почтения к владыке белых людей мы, конечно, выполним вашу просьбу. Тламак – так зовут переводчика – будет у вас каждый вечер в течение трех дней… Смотри, порождение ящерицы, не сболтни лишнего! – строго предупредил он Тламака.

Олег Иваныч удовлетворенно кивнул. Он давно уже заметил на левой руке юного индейца изображение зигзагов и линий. Именно такая татуировка была у того скромника, что не так давно привел обкурившегося пейотлем Ваню и быстро удалился, не дожидаясь слов благодарности.

Ближе к ночи, выпроводив с почетом гостей, Олег Иваныч пересек просторный двор с хозяйственными постройками и цветником и, пройдя сквозь небольшую дверцу в стене, оказался во внутреннем дворике небольшого домика лекаря.

– Не помешал? – поднимаясь по невысоким ступенькам, весело спросил адмирал-воевода.

Геронтий – как всегда, аккуратный, подтянутый, с черной холеной бородкой – оторвался от своих дел – толок что-то в небольшой медной ступке – встал навстречу гостю, пододвинул резное кресло:

– Садись, Олег Иваныч. Завсегда тебе рады. Кваску?

Адмирал-воевода кивнул. Маисовый квасок у Геронтия был знатный – все признавали.

Выпив с хозяином, Олег Иваныч поинтересовался Ваней. Где, мол, младого вьюношу черти носят?

– На залив ушел, рыбу ловить. Скоро вернуться должен. – Геронтий заметил беспокойство, промелькнувшее в глазах гостя. – Да не волнуйся ты, Олег Иваныч, не один ведь пошел-то, с дружинниками. Хороший парень там есть, Николай Акатль, надежный, богобоязненный. В хоре у отца Меркуша поет.

• Предыдущая
• 34/79
• Следующая