Женщина, которая легла в кровать на год - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 54

Как путешествие начинается с первого шага, так и толпа собирается с одного человека. Сэнди Лейк была вызывающе английской дамой сорока одного года от роду, считавшей, что если носить броские цвета и эксцентричную шляпу, то удастся заставить окружающих думать о тебе как о выдающейся и оригинальной личности. Она одной из первых завопила на Уимблдоне «Давай, Тим!»[26] с трибуны центрального корта и даже отважилась еще разок крикнуть после того, как арбитр призвал к тишине. За что получила персональное предупреждение от азиатского арбитра и сочла сей инцидент волнительным и забавным.

Сэнди прочла о Еве в Твиттере. Многие Твиттеряне считали, что мудрая Ева не встает с постели, потому что протестует против ужасов мира — голода, войн, умирающих детей и тому подобного (хотя частично в смерти детей повинны их матери, которые нарожали кучу младенцев и решили поселиться в десяти километрах от ближайшего источника воды). А на сайте «Одиночки» Сэнди узнала, что Ева способна связываться с мертвыми и предсказывать будущее.

После этого Сэнди незамедлительно почувствовала острый позыв оказаться рядом с Евой и два дня назад переехала из своего дома в Далвиче на тротуар у дома Боберов, прихватив палатку, спальный мешок, коврик с подогревом, складной стул, переносную плитку и коробку сухих пайков на всякий случай.

Исследовав ареал обитания Евы, она обнаружила приятный променад с магазинчиками. Для Сэнди было важно, чтобы в пешей доступности имелся газетный киоск. Знакомым она шутливо признавалась, что впала в легкую зависимость от журналов о знаменитостях. Ничто не доставляло ей такого удовольствия, как фотография фигуристой теледивы Кэрол Вордерман со стрелочкой, указывающей на целлюлит.

Сэнди унаследовала большой особняк в Далвиче, забитый темной тяжелой мебелью, уилтонскими коврами и обвисшими шторами. Обитала она на кухне, редко заглядывая во все прочие комнаты. Свой несколько скудный гардероб держала на вешалке в бывшем чулане дворецкого, а спала на стареньком диване, на котором раньше почивали родительские собаки.

Она отказывалась продавать дом за «смешные деньги». Ей было известно, что такой особняк стоит больше миллиона фунтов и является «весьма желанной резиденцией», но при этом она не раз слышала, что агенты по недвижимости сплошь жулье, а хорошего друга, способного дать дельный совет по части недвижимости, денег и вещей, у Сэнди не было.

Зато в интернете она обрела миллионы друзей! Друзей, которые исправно сообщали, где будет организована особо интересная очередь, а где запланирована демонстрация. Сэнди много раз маршировала по Трафальгарской площади по самым несопоставимым поводам. Не придерживаясь каких-то определенных политических взглядов, она вышагивала в одном строю с кем угодно, от Организации освобождения Палестины до Сынов Сиона, и со всеми ей было приятно и весело, ведь демонстранты — сплошь «такие милые люди с хорошими лицами».

Любимой очередью Сэнди была та, что тянется перед Уимблдоном к билетной кассе центрального корта; за ней следовала очередь жаждущих лишнего билетика на последний из «променадных» концертов[27] в Альберт-холле. Сэнди знала назубок весь текст патриотического марша «Земля надежды и славы».

В 1999 году оркестровое исполнение «Вальса цветов» привело ее в такой трепетный восторг, что она согласилась слиться в экстазе прямо за углом Альберт-холла с Малькольмом Хореком, неприметным учителем с рыжими ресницами. Из подробностей их свидания Сэнди запомнилось лишь то, что после ей так и не удалось оттереть кирпичную пыль с бледно-зеленой куртки. На следующий год она заметила Малькольма в очереди, но он не обратил внимания на приветственный взмах ее руки и притворился, будто увлечен оберткой шоколадного батончика, который в тот момент жевал.

Одним из самых запоминающихся событий минувшего года для Сэнди стал первый день продаж последней версии айпэда. Организованная толпа на тротуаре перед фирменным магазином «Эппл» на Риджент-стрит пребывала на грани истерики. Там собралась в основном молодежь, но Сэнди всем объяснила, что молода душой, задействовав множество современных словечек вроде «аццкая сотона», «походу» и «печалька». Сэнди видела, что производит впечатление на подрастающее поколение, когда вворачивает в речь эти отпадные словечки.

Она старалась постоянно обновлять свои гаджеты. Хорошо, что мама и папа оставили ей солидную сумму на банковском счете, но как быть, если деньги вдруг закончатся и ей придется прозябать со старьем безо всякой перспективы нагнать прогрессивный мир?

Сэнди всегда было куда пойти. Послерождественские распродажи на Оксфорд-стрит приносили немало радости, а без них на рождественских каникулах и поговорить-то особо не с кем. Да, ее зажали в толпе, а потом сбили с ног в давке за столовыми приборами за полцены в «Селфриджес», но она сумела подняться и умудрилась ухватить поварешку до того, как снова рухнула на пол.

Сэнди никогда не чувствовала себя одинокой — всегда находилась очередь, в которую можно встать. Она не тушевалась, оказавшись среди молодняка лет на тридцать моложе. И без стеснения признавалась, как влезла перед ребенком в очередь за последним томом «Гарри Поттера». В магазине было ограниченное количество экземпляров с автографом автора, к тому же эти книги слишком хороши для детей. Когда Джоан Роулинг заявила, что больше о Гарри Поттере писать не собирается, Сэнди впала в уныние, но нашла утешение в фанфиках на сайте «Маглы».

А теперь у нее появилась Ева, ее прекрасная Ева.

Сэнди не знала, долго ли Ева останется в постели, — но как бы ни сложилось, она не сомневалась, что 2012-й станет для нее продуктивным годом. Ожидается много очередей за сданными билетами на Олимпийские игры, старт продаж третьего айпэда и пятого айфона. И уже забронирована поездка в Диснейленд во Флориде. Она слышала, что аттракционы там весьма впечатляющие, а очереди к всевозможным чудесам порой двигаются так медленно, что в пиковые периоды можно простоять часа два, прежде чем наконец пройдешь за ограждение. За это время она обзаведется массой новых друзей со всего света.

Сэнди лишь какой-то час сражалась со злобным восточным ветром, норовившим сорвать палатку, прежде чем к одинокой паломнице присоединилась Пенелопа, истово верящая в ангелов среди нас, — и Ева, несомненно, «весьма старый ангел», застрявший между небом и землей. А в постель она легла, чтобы спрятать крылья.

Из окна Евы вылетело белое перышко и, подхваченное ветром, приземлилось у ног Сэнди.

— Вот видишь! — вскричала Пенелопа. — Я же говорила! Это знак, что твой ангел-хранитель рядом.

Сэнди уверовала мгновенно.

Поразмыслив, она вспомнила, что всегда обожала ангелов, а ее любимая рождественская песенка — «Вести ангельской внемли». Да, теперь все ясно. Не случайно папочка называл ее «мой ангелочек», хотя она чуть не в два раза превосходила родителя в размерах. Сэнди весила около ста килограммов — почти критическая масса для ее складного стула.

Ева впервые увидела Сэнди и Пенелопу, вынырнув из глубокого забытья без сновидений.

Она выглянула в окно и заметила на тротуаре двух женщин средних лет. Одна была в забавном колпаке с колокольчиком, а другая смотрела в бинокль, беззастенчиво направив его на окошко Евы.

Незнакомки приветственно замахали руками, и Ева машинально махнула в ответ и плюхнулась обратно на постель, где ее не могли видеть с улицы.

В трех километрах от дома Боберов Абдул Анвар, позевывая, сидел за кухонным столом, наблюдая, как жена наполняет его коробку для завтрака маленькими алюминиевыми контейнерами с завинчивающимися крышками. Абдул глянул на фотографии Евы и своего собрата, таксиста Барри Вутона, на вырванной первой странице «Лестер Меркьюри».