Илиада Капитана Блада - Попов Михаил Михайлович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/65
• Следующая

— Лейтенант Уэддок.

— Пусть отправит наряд в дом Биверстоков в Порт-Ройяле. Нужно срочно арестовать управляющего Троглио.

— Слушаюсь, милорд.

В это время в гавани Бриджфорда заканчивалась погрузка на большой сорокапушечный корабль «Агасфер», названный так его хозяйкой мисс Лавинией не в честь известного библейского персонажа, но в память о первом из Биверстоков, появившемся в этих краях. Агасфер Лионелл Биверсток — авантюрист, сорвиголова, человек, не умевший подчиняться, но умевший подчинять, которому всегда поклонялась Лавиния, с тех пор как начал проявляться ее характер.

Корабль был куплен с месяц назад на Тортуге, там же хорошо отремонтирован и великолепно снаряжен для дальнего и длительного плавания. Будучи существом страстным и порывистым, Лавиния не была лишена и известной предусмотрительности. Заметив слежку за своим домом и за своими передвижениями, она поняла, что сэр Блад подозревает ее. Он был единственным человеком на острове, к уму которого она относилась с уважением и кого, стало быть, всерьез опасалась. Она понимала, что рано или поздно наступит момент, когда ее не смогут защитить ни богатство, ни хитроумные уловки и придется отвечать. Отвечать она, естественно, не желала, поэтому и позаботилась о путях к отступлению. Разумеется, ее бегство произведет плохое впечатление на общественное мнение Порт-Ройяла. Но ей на него всегда было плевать, а теперь и подавно. Конечно, сэр Блад захочет наложить арест на имущество Биверстоков ввиду подозрений о причастности его владелицы к преступным деяниям, но вряд ли он решится на это до формального завершения дела и приговора по нему. Слишком уж известна фамилия Биверстоков, ее связи при сент-джеймском дворе вполне могут оказаться более весомыми, чем ретивость провинциального губернатора. Через полгода, в течение которого будет длиться плавание «Агасфера», положение дел вообще может измениться, и сэр Блад, возможно, и не удержится на своем посту. В других частях Нового Света у Биверстоков тоже была собственность, и немалая. Например, на другом конце Антильского архипелага, на Тринидаде. Можно некоторое время пожить и там.

Примерно такими размышлениями была занята голова Лавинии, когда она, стоя у фальшборта, смотрела на панораму Бриджфорда и на приближающуюся к борту «Агасфера» последнюю шлюпку. Ей было отлично видно, как на набережную вылетели несколько кавалеристов и остановились там, паля в воздух из пистолетов и поднимая лошадей на дыбы.

— Вы, как всегда, оказались правы, миледи, — сказал Троглио, появившись за спиной хозяйки, — эти люди хотели вас арестовать.

Лавиния ничего не ответила. Ей вдруг стало грустно, ей показалось, что она покидает Ямайку навсегда. Она в принципе не была расположена к сантиментам и легко подавила в себе это неуместное чувство.

— Миледи, я думаю, что нам не надо тянуть с отплытием, губернатор мог выслать за нами не только драгун, — сказал капитан Фокс, тоже подошедший к борту.

Лавиния повернулась к нему: весь ее облик выражал решимость, она была собрана и спокойна.

— А мы разве еще не плывем?

Посылая людей на поиски Лавинии, сэр Блад был в глубине души уверен, что сегодня ее поймать не удастся. Если до сих пор она проявляла невероятную хитрость и изворотливость, почему она должна была отказать ей именно на этот раз? Когда Уэсли извиняющимся тоном сообщил, что видел только корму корабля, на котором бежала прекрасная плантаторша, губернатор только кивнул.

Лорд Лэнгли и мистер Фортескью, оставшиеся в кабинете губернатора в ожидании результатов погони, молчали, покуривая свои трубки и выжидательно глядя на его высокопревосходительство.

— Господа, — сказал он, — сейчас будет гонг к обеду, давайте пройдем в столовую и там обсудим наши дальнейшие действия.

Так и поступили; лакей разлил по тарелкам графиолевый суп, некоторое время все молча ели. Подняв стакан с золотистым хересом и промокнув губы салфеткой, сэр Блад сказал:

— Я рад, господа, что последние события произошли у вас на глазах и я избавлен от необходимости пускаться в какие бы то ни было объяснения.

— Насколько я вас понимаю, у нас здесь нечто вроде военного совета? — спросил лорд Лэнгли.

— Если угодно.

— И главный вопрос, который предстоит обсудить, — до какой степени вы можете использовать свое официальное положение для решения семейных проблем?

— Я не смог бы выразиться точнее.

Мистер Фортескью тихо вздохнул — он понял, что сейчас наступает момент, когда может сбыться его заветная мечта.

— Вы знаете, лорд Лэнгли, что последние пятнадцать лет я верой и правдой служил его величеству и Англии и нареканий на меня поступало значительно меньше, чем это обычно бывает при отправлении должности типа моей. Вы видели, что в последние месяцы, когда мне трудно было не воспользоваться своим положением, я сумел воздержаться от этого.

Королевский инспектор кивал в ответ на каждую его фразу.

— Но теперь вы не можете не признать: настал такой момент, когда мне уже невозможно оставаться при должности. С одной стороны, служебный долг, с другой — обязанности главы семьи. Это нельзя совмещать.

Лорд Лэнгли понимал, что рано или поздно этот разговор возникнет, и отдавал должное сэру Бладу в том, что он хорошо держался до самого конца.

— Что касается семьи, то я не вправе давать вам советы... — начал было лорд Лэнгли, но сэр Блад не дал ему договорить.

— Однако, если я попытаюсь вывести в море Ямайскую эскадру, вы будете против?

Инспектор кивнул.

— Я понимаю, — продолжал сэр Блад, — что это будет началом войны с Испанией и потянет за собой события в самой Англии. Виги получат отличную возможность нанести удар тори. Католики обрушатся на протестантов. Вильгельм Оранский попытается высадиться на островах...

— И поэтому вы не выведите Ямайскую эскадру в море, — мягко сказал лорд Лэнгли.

Сэр Блад допил свой херес и негромко позвал:

— Бенджамен.

— Да, милорд.

— На камине в кабинете лежит пакет, запечатанный моей печатью, давай его сюда.

Через несколько секунд пакет был в руках губернатора.

— Никогда не думал раньше, что это произойдет подобным образом. Но тем не менее...

— Что это, сэр? — с осторожной надеждой спросил мистер Фортескью.

Губернатор протянул пакет лорду Лэнгли:

— Это прошение об отставке.

Несмотря на то что оба джентльмена ждали этого — один со смешанным чувством, другой с нетерпением, — несмотря на то что они, что называется, были к этому готовы, слова губернатора произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Через час сэр Блад уже сидел за другим столом и в другом месте. Хрусталь и серебро сменила посуда из олова, и не херес, а ром наполнял стаканы. Но не это было главным. Главным было то, что теперь вокруг бывшего губернатора Ямайки сидели Хантер, Доусон и Болл. Надо сказать, что друзья сэра Блада тоже, как лорд Лэнгли и мистер Фортескью, давно уже ждали отставки своего друга с поста, связывающего его по рукам и ногам, но и они, как и те двое, открыли рты, когда он объявил эту весть.

— Ну и что теперь? — первым отозвался Хантер.

— Теперь? — усмехнулся сэр Блад. — Теперь у меня есть возможность прогуляться до Санта-Каталаны.

— Ты собираешься пытаться один? — ехидно поинтересовался Болл.

— Нет, есть у меня три приятеля, которым я хочу предложить составить мне компанию.

— Только знаешь что, — сказал Болл, — ты сам поговоришь с Ангелиной. А то зачем тебе в походе инвалид?

— Ты знаешь, — сказал Доусон, — что я оказался неплохим проповедником среди охотников и лесорубов к северу от Порт-Ройяла. Мое слово там кое-что значит. Думаю, сотня или чуть больше этих ребят поверят мне, что хорошенько встряхнуть испанцев — это сейчас самое богоугодное дело.

Хантер хитро прищурился и сказал:

— Кстати, месяца два назад мне пришло в голову, что «Уэссекс» и «Моммерсетшир» нуждаются в ремонте. Я загнал их в западный док — тот, что за апельсиновым холмом. И сегодня комиссия, наверное, признает их непригодными к дальнейшему использованию и спишет на дрова.

• Предыдущая
• 45/65
• Следующая