Малыш и Странник (СИ) - Буевич Владимир Вацлавович - Страница 37

Однажды один из таких агентов выдал информацию о проходе каравана с наркотой. Разведвзвод выехал на место перехвата. Как всегда организовали засаду и стали ждать. Ночь была лунная и бледный свет заливал окрестности. Видимость была отличная, на расстоянии в 25–30 метров можно было отчётливо видеть движущегося человека.

Малыш возглавлял группу захвата. Получив условный сигнал по радио — "три", приготовились к встрече. Три еле слышных щелчка затворов автоматов, и передовая группа духов перестала существовать. При детальном осмотре трупов в душу Малыша закралось сомнение, только один был вооружен старинным карабином, а двое других, совсем подростки были вообще безоружны. Странное получалось сопровождение для каравана с наркотой. Малыш хотел, было, предупредить по радио Панина о своих опасениях, но не успел. Взрывы и автоматные очереди разорвали ночную тишину. Пока Малыш с товарищами добежал до места боя, всё уже было кончено. Мёртвые животные и люди лежали на земле. Между трупов бродили разведчики. В этот раз разведвзвод уничтожил караван беженцев, двигавшихся к границе с Пакистаном. На верблюдах были навьючены пожитки идущих людей, только четверо из 23-х имели оружие. Основной состав каравана составляли женщины и подростки. Панин матюгался на весь белый свет. Обращаясь к Малышу, он сказал — "Эти ё…ные шакалы из штаба со своими агентами нас подставили и мы теперь в глубокой жопе. Надо рвать отсюда когти". Вот здесь-то разведчики и совершили непозволительную ошибку. Всегда после боя проверялись трупы духов на предмет обнаружения раненных. Сегодня же жертвами оказались гражданские лица и подобной проверки никто не провёл. Одна из женщин была легко ранена, но притворилась мёртвой среди нескольких трупов. Так же выжили два подростка. После ухода разведчиков они добрались до ближайшего поста Царандоя и всё рассказали о ночном происшествии. Те сразу доложили своему командованию и машина разборок между Царандоем и Советским командованием стала неумолимо набирать обороты.

Разведчики находились ещё на 17-той заставе, когда поступила команда срочно вернуться в часть. На КПП части Панин, а также весь сержантский состав были арестованы и доставлены в камеры особого отдела. Чуя неладное, ещё на заставе, Панин предупредил каждого: "Не поддавайтесь ни на какие провокации следователей, особистам говорите только правду о произошедшем".

Две недели провели они в камерах особого отдела. Покоя не было ни днём, ни ночью. Бесконечные допросы в любое время суток и изощрённые попытки следователей выжать из ребят как можно больше нужной им информации. Итогом этих разборок стало обвинение Панина по нескольким статьям и передача его в военный трибунал. Спасая ребят от тюрьмы, он принял весь груз обвинения на себя: "Бойцы выполняли мой приказ: Согласно Устава приказ сначала исполняется, а потом может быть обжалован в установленном порядке. За невыполнение приказа я самолично расстрелял бы любого на месте и мои подчиненные это хорошо знали. Уничтожение каравана мы проводили по наводке разведотдела, нам была поставлена чёткая задача и условия её выполнения. Духи через двойного агента просто подставили нас. Как офицер, руководящий действиями своего подразделения, всю ответственность за произошедшее беру на себя. Прошу военную прокуратуру принять мой рапорт во внимание и снять обвинения с сержантов и рядовых отдельного разведвзвода". Это строки из рапорта Панина, поданного военному прокурору.

Впоследствии Малыш узнал, что трибунал приговорил Панина к восьми годам лишения свободы: За "Совершение преступлений против гражданских лиц во время проведения военных действий на территории другого государства".

Ребята, благодаря рапорту Панина, отделались выговорами по комсомольской линии, лишением очередных званий и наград, находящихся в стадии наградных листов.

Командиром разведвзвода был назначен лейтенант Зотов, до этого командовавший пехотным взводом 3-го батальона. Этот недальновидный и немного туповатый офицер был просто родственником одного из штабистов при штабе армии. Для него разведвзвод был просто ступенькой на карьерной лестнице. Он даже не стремился вникнуть в специфику работы разведвзвода, зная, что через полгода продвинется на должность комроты с повышением звания до капитана. Нечепорук видел таких "фазанов" немало за свои семь лет службы в Афгане. Приходили лейтенанты, а уже к концу четвёртого года службы уходили в Союз майорами. Зотов как раз был из их числа. Карьера превыше всего, а остальное это ерунда — таков девиз этих офицеров. К разведчикам он испытывал открытую неприязнь, называл их мародёрами, детоубийцами и наглой, не управляемой бандой.

В первый же вечер, после обмывания своего назначения, он явился в палатку разведчиков пьяный как туз и высказал своё мнение о них. Поднятый среди ночи с постели Малыш, сначала никак не мог понять, чего от него хочет новый командир. Но после высказанных обидных слов в свой адрес, просто не сдержался и врезал между глаз пьяному лейтенанту. Тот от неожиданности отлетел в сторону и вырубился. Малыша оттянули от неподвижно лежащего Зотова и спрятали в парке у мазутчиков. Пришедший в сознание командир грозился отдать Малыша под трибунал, но весь состав взвода стал убеждать его в том, что он случайно споткнулся и упал, ударившись о спинку кровати, а всё остальное — лишь плод его воображения. Утром устроили разборки по поводу ночного происшествия. Все как один, разведчики подтвердили факт отсутствия Малыша в расположении взвода и описали подробности падения пьяного лейтенанта.

Скандал замяли, но Зотов навсегда затаил обиду на Малыша и пообещал отомстить рано или поздно. И отомстил таки самым наглым образом, чуть было не стоявшим Малышу свободы.

Через неделю, после смены комсостава, взвод отправился на плановую зачистку зелёнки. Проведя около недели в бесплодных поисках, переходах и марш-бросках, разведчики уже собирались домой, как вдруг произошел из ряда вон выходящий случай. Во время одного перехода Малыш шел старшим передовой группы, состоящей из Худого и Чижа. Чиж выступал в роли радиста и поддерживал связь с основными силами.

Как обычно расстояние между группами составляло 200-300-та метров. При переходе небольшой речушки, Зотов решил сделать привал. Передовой группе он не соизволил сообщить о задержке, и Малыш спокойно вел своих бойцов дальше. Расстояние между группами неумолимо росло. Небольшое ущелье с тихо журчащей речкой изгибалось в дугу.

Судя по карте, за поворотом должна была находиться неширокая рощица. Выйдя за поворот, ребята нос к носу столкнулись с духовским постом, охранявшим спокойствие отдыхавших в тени деревьев моджахедов. Доли секунды и те, и другие застыли в недоумении, но инстинкты разведчиков сработали быстрее. Худой очередью "ПКа" снёс оторопевших духов. Спохватившиеся враги, отдыхавшие в зелёнке, видя своё численное превосходство, ответили ураганным огнём. Они прижимали разведчиков к стене скал. Первой задачей для ребят было найти подходящее укрытие, организовать оборону и держаться до подхода основных сил взвода. Группка небольших валунов стала временной крепостью. Чиж хотел выйти на связь и сообщить своим о сложившейся ситуации, но пуля снайпера сразила его наповал. Духи, видимо, заметили антенну рации и постарались сразу обезвредить радиста. Лишенных связи разведчиков, они хотели захватить живыми. Двадцать духов против двоих загнанных в угол шурави. Обстрел позиции разведчиков был очень плотным и те еле успевали отстреливаться короткими очередями. "ПКа" Худого пока ещё сдерживал атакующих, пользуясь удобным моментом, Малыш запустил две красные сигналки. Духи поняли, что ребята подали знак о помощи и усилили свои атаки. Нужно было находить позицию понадёжнее.

"Беги к скалам, я прикрою" — крикнул Худой. Два раза просить Малыша не надо. Бросив в сторону духов гранату, он, пригнувшись, рванулся к ближайшим скалам. Пулемёт Худого заливался длинными очередями. Уже до скал остаётся метров пять. "Сейчас я укроюсь и прикрою тебя, друг", подумал Малыш. В этот момент его словно палкой ударили по ногам и, потеряв равновесие он, уже на пузе, достиг спасительных скал. Ещё не понимая, что ранен в обе ноги, он развернулся и открыл огонь по духам. Его крик: "Худой, вперёд, я прикрываю", — утонул в грохоте взрыва. На месте позиции Худого вырос огненный куст. Малыш всадил всю злость вместе с длинной очередью в гранатометчика, убившего его друга.