Выбери любимый жанр

Учиться, влюбиться... убиться? - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 24


Изменить размер шрифта:

24

Неудивительно, что кристалл распределил ее к боевикам.

— Цела? — рядом материализовался Ведун.

— Вполне. Ты ее ауру уже видел?

— Ага. В первый же день посмотрел.

— И как тебе впечатление?

— На следующие пятнадцать лет Универ приобрел себе персональное шило в нежном месте.

— Развлекаться будешь?

— Наслаждаться. Сам знаешь, нам вредно, когда все тихо и спокойно.

— Еще бы.

Маги хитро переглянулись. Самым страшным кошмаром для мага является рутина. Однообразие. Тогда гибнут самые сильные. Самые стойкие.

Именно рутина заставляет терять магические способности, красит ауру в серый цвет… именно поэтому среди магов так мало преподавателей. Труб преподавателя в общем-то рутинный. И если не гореть интересом к своей работе, если не воспринимать ее, как постоянное приключение — вряд ли что получится.

Увы, таких мало.

Поэтому все преподаватели в Универе делятся на две категории. Энтузиасты. Лучшие и любимые. И 'отстойник'. Который Директор чистит и разгребает, но без которого все равно никуда. Не во всех же предметах есть свои энтузиасты. И появляются такие 'серые крыски'. Которые начитывают предмет, рассказывают, показывают, объясняют, но для них это просто работа. Отчитал — и свободен. Заработок. Не душа, не любовь и не дело жизни.

Настоящие энтузиасты таких не уважают.

И Директор уже предвкушал, как Ёлка взбаламутит отстойник. Развлечения над непонравившимися преподавателями были еще одним способом тренировки учеников. А заодно давали возможность убрать самых противных типов.

— Ладно, она минут через пять очнется. Пошлю в лазарет. Так что топай, чтобы тебя не видели.

— А то! Я же не должен ничего знать про дуэли.

Мужчины ухмыльнулись.

— Пусть боятся и конспирируются.

— а то обнаглеют и вообще на шею сядут — директор ухмыльнулся еще более вредно и соединил руки в жесте телепортации.

Магистр Истрон проводил его взглядом и похлопал девушку по щеке свободной рукой. — Давай, просыпайся. Пора.

Ёлка застонала. Магистр прищелкнул пальцами, активируя небольшое количество молекул аммиака вокруг ее головы. Воздух — он все содержит. Только умей воспользоваться.

Ёлка вздрогнула и открыла глаза.

Выглядела она — краше в гроб кладут. Но магистра это не смутило.

— Жива? Здорова? Как самочувствие?

— Явно жива. Не знаю. Хреново.

— Тогда сейчас позову твоего друга и ползите в лазарет. Жить будешь и неплохо. Про амулет — молчи. Ага?

Ёлка послушно кивнула. Магистр ухмыльнулся и распахнул двери, в которые тут же влетел встрепанный Эвин.

— Ёлка!?

— Да все с ней будет хорошо. Тащи в лазарет. Пусть приведут в себя. И все будет пятачком, — напутствовал их магистр.

Дождался, пока оборотень взвалит подругу на хребет, убрал угвазданную простыню (сжег, чтобы не оставалось никаких следов) и отправился отмывать амулет. Да и библиотеку надо бы проветрить.

* * *

Эвин практически тащил меня на себе. Ощущения были… омерзительные!

Меня тошнило, голова кружилась, подкатывала слабость, а желудок вообще обосновался где-то у гланд и при каждом движении пытался вырваться наружу. Но говорить получалось.

— Что там? Неизвестно?

— Не знаю. Я тебя ждал. Но вряд ли кто-то теперь решится нарываться. Ты выиграла и честно. А если ты уделала боевика восьмого курса, всякая мелочь тем более будет осторожна.

— а те, кто круче?

— Не станут связываться с соплюшкой. Но тебя могут попросить объяснить, что ты сделала.

Я прикусила губу. Упс.

А вот это плохо. Магистра я выдать не могу.

— Ты тоже?

— Хотелось бы.

— Я не мгу рассказать. Я слово дала.

— Почему?

— Заклинание слишком мощное. Магистр сказал, что вооружать нас таким нельзя. Перекалечим друг друга.

— Так всем и говори. Авось, отстанут.

— Так и буду.

Оборотень доволок меня до симпатичной беленькой двери с большим голубым кругом. Ну не было тут красных крестов. Зато прижились голубые одежды лекарей и голубые круги, как знак их профессии. Распахивать дверь пришлось лапой. За что мы тут же и поплатились.

— Куда грязными лапами в больницу!? Побрею налысо!

Мы хлопнули глазами и уставились на человека в голубом балахоне. Впрочем, гневался он недолго. Сверкнул глазами на Эвина и переключился на меня.

— Так. Ранена?

Я замотала головой.

То есть попыталась. Потому что желудок предупреждающе шевельнулся, и меня чуть не вывернуло прямо на загривок оборотню. Этого мужчине хватило.

— Тащи ее в первую палату по коридору и сгружай на кровать. Я сейчас подойду.

Эвин послушался.

В палате было хорошо и уютно. И она вовсе не походила на палату. Да, одна кровать посередине. Но в остальном — стены, разрисованные под цветочную поляну. Веселенькие занавесочки в ромашку. Покрывало, за которое дома, то есть в мире техники, пришлось бы заплатить бешеные деньги. Толстый пушистый ковер…

Магистр появился почти как из воздуха.

— нравится?

— Д-да…

— Тогда постарайся больше не попадать в госпиталь. А то переведу в каземат. Ясно?

Я кивнула.

— Теперь полежи смирно. Я проведу диагностику. Кстати, можешь звать меня магистр Фейрл.

— Ёлка… ученица.

— Эвин. Ученик первого курса факультета боевой магии. Мы коллеги.

— Да неужели? — прищурился магистр. — Где вляпались? На дуэли?

— Дуэли запрещены, — вывернулся Эвин.

— С лестницы упали?

— Вроде того, — улыбнулась я.

— Так. По воздействию на ауру… все нормально, последствий нет. Аура не нарушена. Есть остаточные болевые последствия. Обезболивать не буду.

— Мне на лекции! — взвыла я.

— Через час. А пока — лови.

Мне в ладонь лег голубоватый шарик диаметром сантиметров пятнадцать.

— Взять в руки, сконцентрироваться на нем и внимательно смотреть. Сама вляпалась, сама и лечиться будешь. Так полезнее.

— просто сконцентрироваться?

— Да. Через час я приду.

Я послушалась. Взяла шарик. Слегка обхватила пальцами. Он оказался теплым и слегка пружинистым.

А теперь вглядеться внутрь и сосредоточиться?

На первый взгляд — обычный шарик. На второй — я словно оказалась высоко в небе. В том, как мы его себе представляем. Как видим во сне. И послушно полетела внутрь. Как птица. Внутри шарика кружились облака. Там было весело, спокойно, уютно, я наблюдала за их танцем, а они переплетались, перетекали из одной формы в другую, дразнили, танцевали… звали меня за собой…

* * *

Эвин довольно кивнул, когда подруга откинулась назад, крепко сжимая в руках восстановитель. Хорошая вещь для людей с повреждениями ауры. Если были бы физические проблемы — было бы серьезнее. А у нее только энергетические проблемы. Если их запустить, они доставят не меньше проблем, чем рваные раны. Но сейчас все сделано вовремя.

Ёлка поправится. И очень быстро. Интересно, что она видит внутри. Эвин, например, бежал по лесу. А кто-то плавал в воде. Летал, Или танцевал с огнем.

— Через час позовешь, — распорядился магистр Фейрл.

И улетучился.

Оборотень остался наедине с подругой. Улегся на мягкий ковер, положил голову на лапы — и задумался.

Что-то странное было в этой дуэли. Пусть другие верят в заклинания. Он — не поверит. Он ощущал запах девушки, и понимал, когда та врала. О дуэли она сказала неправду.

Но Эвин будет последним, кто ее разоблачит.

А если кто-то и догадается — промолчит тоже.

Вызывать на дуэль первокурсницу — подло.

Пытаться заранее 'зарядить' место дуэли — еще омерзительнее.

А Ёлка — неплохой человек. Эвин не воспринимал ее, как девушку, чего не было, того не было. Оборотню вообще больше нравились высокие, пышногрудые и с рыжими волосами. Ёлка же… она другая. Но тоже симпатичная. И не злая.

Нет, он промолчит про дуэль. А всем остальным скажет, что девушка была на восстановлении в госпитале…

Размышления прервал возглас.

24
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело