Самый темный соблазн (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 100

• Предыдущая
• 100/101
• Следующая

Они что-то говорили, но Парис не слышал их. Они стояли между огромными белыми колоннами в храме.

— Я мертва, — сказала Сиенна, — но я живу. И поэтому я могу делать то, что даже Крону было не под силу, когда он был на троне. Я могу путешествовать туда. Я могу говорить с ними. И думаю, я даже могу вернуть Бадена обратно.

Слёзы внезапно навернулись на глаза Париса. Опять как баба, да плевать. Эта была мечта, которая осуществлялась, всё это.

— Я хотел бы этого. Спасибо.

Ее глаза затуманились, и она прочистила горло.

— Ладно, итак, какую новость хочешь услышать сперва: хорошую или плохую?

Было еще что-то? Его грудь сжалась.

— Плохую. Скажи мне, что бы это ни было.

— Со смертью Крона его враги стали моими. Не совсем уверена, кто они, поэтому не знаю, кому доверять. К тому же Неназываемые освободились, и я должна защитить от них Галена.

Парис с облегчением выдохнул. Он не был уверен, чего ожидал, но точно не этого.

— Мы расправимся с врагами, когда они появятся. Что касается Галена, обсудим это позже.

Она запечатлела еще один поцелуй на его шее.

— Отлично, потому что это прекрасный переход к хорошим новостям.

Он никогда не устанет от ее нежности. Парис повернул голову, чтобы она снова его поцеловала.

— Каким?

— Ну, они состоят из двух частей. Первая: практически все Ловцы уничтожены. Вторая: Гален отдал мне Покров Невидимости.

— Подожди, подожди. Повтори. Что?

— Ты наконец свободен от врагов.

— Я не…, — не мог подобрать слов, понял он. Парис испытал шок, затем волнение, недоверие, и снова шок. Он боролся с Ловцами так долго. Тысячи лет. Чтобы вдруг узнать, что он никогда не будет с ними бороться? Чересчур много, чтобы принять.

Когда он снова мог говорить, ему удалось выдавить.

— Почему Гален отдал тебе свой единственный артефакт?

— Ну, когда умерли Крон и Рея, как я говорила, Неназываемые освободились. Теперь они пытаются захватить его. Он дал мне Покров, а взамен я предложила ему свою защиту. Ему это было ненавистно, и я сократила срок всего лишь до двух лет.

— Зря старалась. Во-первых, здесь все хотят его смерти независимо ни от чего, во-вторых с Ловцами больше не влияющих на ситуацию, мы справимся и без Плаща. Нам не нужно будет использовать его, чтобы проникнуть на вражескую территорию.

— Не стоит благодарности, — сказала она, подняв подбородок.

— Прости, прости. Я благодарен, клянусь. Это случайно вырвалось. Просто ненавижу тот факт, что он ввел тебя в мир чувственных наслаждений, а теперь ты должна защищать его, — это означало, что Парис тоже вынужден его защищать.

Она смягчалась.

— Тебе все еще нужен Плащ. Ты не уверен, что никто больше не восстанет против тебя, и для тебя лучше иметь все оружие в своем распоряжении, вместо кого-то еще.

— Такая умная девочка.

Наша девочка.

Определенно.

— Кроме того, теперь мы сможем найти ларец, — сказала она, улыбаясь.

Все четыре артефакта, подумал он, склоняясь перед своей женщиной. Она права. Им были нужны артефакты не только для того, чтобы держать их подальше от Ловцов, но чтобы найти ларец Пандоры и уничтожить его прежде, чем кто-либо использует его против них. Это цель, ради которой они работали так слаженно и долго, и сейчас она была ближе, чем никогда ранее.

— Давай отложим поиски ларца на какое-то время, — сказал он, стаскивая с нее одежду.

— Такой умный мальчик. — Она встретила его ожидающий рот своим собственным, облизывая, целуя и посасывая. — Мы будем искать позже. Намного позже.

Да! Я на борту!

В уголке разума Сиенны, появились мысли человека. Да что такое с этим дерьмом? Еще одно извинение к списку.

Голос Страйдера, поняла Сиенна. Сейчас он направлялся к их комнате.

Я пытался уговорить Париса отказаться от его девушки, так же, как и Амуна, и они оба от этого страдали. Не говоря о том, что должны были чувствовать их женщины. И это из-за меня. С меня хватит. Больше никакого вмешательства в дела моих друзей и их женщин. Но теперь, только двое остались без пары, Торин и Кейн, но Торин отшельник, так что он не в счет. И если когда-нибудь Камео приведет в дом парня, все отменяется. Он должен будет доказать, что достоин ее, неважно каким образом. И, черт, я почти пришел. Кайя должна будет меня хорошенько поблагодарить, поскольку именно она настаивала на этом. Я ненавижу извинения, а Парис — мстительный тип. Он заставит меня умолять на коленях, от чего я буду жутко смущен. И к тому же это больно.

Тук-тук.

— Убирайтесь, — крикнул Парис, сжимая руками попку Сиенны.

— Мне необходимо поговорить с тобой, мужик, — ответил Страйдер, чей голос заглушала дверь. — Также с Ее Высочеством, которая, как я предполагаю, рядом с тобой. Я ведь на самом деле не должен называть ее Ваше Высочество, не так ли?

— Да, должен. Но поговорим позже.

— Послушайте… Так, э… хорошо. Извиняюсь. Пока, — "ага, обиделся настолько сильно, как я и ожидал", — подумал Страйдер.

Его шаги удалялись.

— О чем это он? — спросил Парис.

Собственные мысли наполнили голову Сиенны. "Я не засмеюсь".

— Обо мне. Он извинялся за то, что подкалывал тебя из-за меня. На самом деле, он извиняется перед нами обоими.

— Я люблю тебя, малыш, — сказал Парис.

Ее губы растянулись в улыбке.

— Я тоже тебя люблю.

Когда они оба обнажились, он погрузился в нее. Он был дома, наконец-то дома. И вокруг царил мир. Его женщина была с ним, и она не бросит его. Они будут неразлучны.

Кто бы ни пришел и что бы ни случилось, они будут вместе, так как он хотел с самого начала.

Как только Захариил снова оказался высоко в небе, рядом с Лисандром, парочка смотрела вниз наблюдая за очень довольными Парисом и Сиенной.

— Я получил её согласие на сотрудничество, — сказал он, — Но не тем способом, которым ты хотел. Парис хочет присоединиться к ней здесь.

— Это не тот сценарий, которого я боялся, — ответил Лисандр. — Когда имеешь дело с людьми и их эмоциями, всегда должны быть скидки. Я иногда это забываю.

Эмоции. Бесполезная трата энергии, по мнению Захариила. Вы жили, вы воевали и в один прекрасный день вы умерли. Все остальное просто лишнее.

Лисандр продолжил.

— Я удивлен, что они служат дополнением друг другу так хорошо, даже более удивлен, что они фактически дополняют друг друга и эмоционально и физически. Я никогда не предположил бы такое.

Не он. Парис должен был ослабить Сиенну. У нее не должно было хватить решимости и сил его остановить.

— Что будет теперь?

— Теперь, я начну обучение Сиенны и возьму ответственность за Париса на себя. А ты в свою очередь, обратишь внимание на новый порядок Божества.

— Очень хорошо. — Новый порядок Божества или скорее приговор прибыл только этим утром. Захариил был вызван в храм Божества, где второе наказание за его прежние грехи, было брошено на его голову, как будто ему вечного снегопада не хватает. — Ты должен признать, что у тебя более легкая задача.

— Правда. Я не завидую тебе, мой друг.

Захариил должен возглавить свою собственную армию. Воинов таких же как он, только намного хуже. Мужчин, которые бросали вызов слишком много раз. Мужчин, которые могут, предположительно, преподать ему важность небесных законов.

Они не походили на других ангелов, с которыми он когда-либо имел дело. Некоторые имели возлюбленных. Некоторые ругались и пили. Некоторые имели татуировки и пирсинги, и столь же темные души, как у многих людей.

Если он обучит их хорошо, Божество провозгласит, и снег перестанет падать с его крыльев, а также позволит оставаться на небесах одному. Если он потерпит неудачу, если они потерпят неудачу, они все вместе падут, навсегда наложив запрет на единственный дом, который они когда-либо знали.

Чего бы это ни стоило, Захариил должен остаться на небесах. Его величайшее сокровище находится здесь, и он скорее умрет, чем расстанется с ним. Он не считал свою привязанность эмоциональной, а скорее необходимой для его выживания.

• Предыдущая
• 100/101
• Следующая