Князь (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 34
- Предыдущая
- 34/76
- Следующая
— Это со страху. А то что руки не натружены, так вы не видите, вот у него на пальцах мозоли. От кнута это, пастух он. Али может в банду молодым взяли вот и не знает крестьянского труда.
— Хотя да, кто ещё тут может быть на моих землях? Значит так, двадцать плетей и не снимать его с перекладины. Есть не давать, только поить. Там посмотрим.
— Сделаем, барин.
Приоткрыв глаза, я успел заметить как здоровый косматый мужик с длинной и кустистой нечёсаной бородой опускает мне на голову приклад древнего ружья, кажется даже ещё кремневого. У меня только и мелькнула мысль, что время скорее всего на данный момент колеблется от времён Суворова, до Николая Второго. То есть большевики-отморозки ещё к власти не пришли.
Очнулся я, похоже, довольно быстро, ещё бы, голова у меня крепкая. Вот только болит зараза, да ещё этот урод похоже, когда бил порвал кожу над бровью и та склеила глаз. Лес вокруг покачивался в такт движению телеги, на которой меня везли. Приподняв голову, я быстро осмотрелся и снова сделал вид, что нахожусь без сознания.
Судя по состоянию тела меня явно ещё и отпинали пока я был без сознания. Хорошо так наставив синяков. Но, похоже, серьёзно я не пострадал, били со злости, но не калеча. Далее, в телеге я находился не один, трое нас было. Рядом валялся спутанный, как и я по рукам и ногам, мужичок затрапезного вида с такой же косматой бородой, как и у Авдея и возница что правил смирной коняшкой по лесной дороге. Колеса телеги постоянно попадали то в ямы, то наезжали на корни деревьев, от чего качало как при сильной волне.
Руки были связаны за спиной, быстро самому развязаться не получиться, однако рядом валялся мужичок, который за мной наблюдал с интересом. Враг моего врага мой друг. Покосившись на возничего, который на нас особо и не смотрел, я повернулся к мужичку спиной и, дотянувшись пальцами до его рта, вырвал кляп, после чего сунул под нос связанные руки, чтобы он смог зубами попробовать развязать мне верёвки.
Тот возился на удивление долго, слюнявя мне руки и веревку. Один раз возничий обернулся, мельком посмотрев на нас, мы замерли, успев отодвинуться друг от друга, поэтому он вернулся к управлению лошадью. Мы же продолжили благое дело.
Почувствовав, что верёвки начали ослабевать, я зашевелил руками и освободил одну руку. Но тут внезапно обернулся возница, и зло оскалившись схватив лежавшую рядом узловатую дубинку, успел ударить меня по голове, прежде чем я откатился в сторону. В очередной раз я потерял сознание. В этот раз похоже надолго, первый удар тоже не прошёл бесследно.
Мерзко и зло свистел кнут, и раздвоенный кончик с хлюпаньем врезался в мою спину, где уже не было живого места. Я не орал, трудно это делать с вставленной в рот деревяшкой, только с ненавистью мычал, шумно дыша. А ещё то-то удивляется, что Посредники становятся злодеями. Я после этого стану Сверхзлодеем.
Мой счёт к местному владетелю вырос многократно. Пока не вырежу всех кто живёт в его поместье, всех кто наблюдал за экзекуцией невиновного, все они умрут. Умрут без сомнения, но тут главное выжить. Я сделаю все, чтобы выжить, при возможности бежать и вернуться.
Наконец кнут опустился на мою многострадальную спину в последний, двадцатый раз, и Авдей сматывающий кнут, удивлённо смотрел на меня. Я до сих пор был в сознании, это его и удивляло.
Дальше меня оставили под испепеляющим солнцем, только одна дорожная женщина с брезгливо поджатыми губами, поила меня. Эта тварь, прежде чем вливать мне воду в рот демонстративно в него плевала.
Ночь принесла некоторую радость, прохлада остудила раскалённую спину, которая буквально горела. Никто не лечил мою спину, даже не прикрыл от солнца, я так и висел привязанный веревками к столбу.
Когда меня стегали кнутом, я дергался туда-сюда, пытаясь вырваться и веревки до боли врезались в кожу повреждая её. Теперь у меня на кистях были кровоточащие ссадины. Я не скажу, что верёвки сильно ослабли, но вот та, что была на левой руке, позволяла. Посмотрев на постройки и сам каменный дом уснувшего поместья, я продолжил шевелить руками, стараясь не издавать ни звука. Наконец на левой руки, верёвки стали скользкими от крови, вытянув пальцы, отчего кисть стала чуть тоньше я потянул руку. Та застряла, но я продолжал попытки, мне казалось, это длилось целую вечность, но наконец, я смог вырвать руку из капкана верёвки и тихо проскулил от боли. Болело всё, сознание плавало, но я крепился. Левая рука плохо меня слушалась, однако я без промедления стал развязывать узлы на правой руке непослушными пальцами, пятная землю под ногами каплями крови из ран.
Неожиданно громко зазвенел цепью дворовый пёс, заставив меня замереть, но прислушавшись к оглушающей тишине, я продолжил свою работу. Наконец и правая была освобождена, я застонал от боли, когда кровь хлынула по венам, разрабатывая обе руки. После этого я занялся верёвками на ногах. Освободившись, я прислушался, пёс забурчал у себя в будке, но быстро стих.
О мести в данный момент я даже не думал, мне бы сил хватило отползти подальше от поместья, а не совершать на данный момент вендетту.
Пошатываясь, я отошёл от своих столбов, мельком посмотрев на такие же, вкопанные рядом. Мужичок, которого били до меня, конец экзекуции не пережил, помер, так что от него остались только обрезанные верёвки. Я смотрел, как его бьют, пока меня привязывали к соседним столбам, но ничего сделать не мог. Всё время у меня был вставлен кляп. Я даже не мог сказать что не того поймали, это было самое обидное. Да и когда кляп меняли не дощечку, тоже не успел ничего сказать, но зато с удовольствием помочился на Авдея, обрызгав его под смех толпы. Тот с бранью тогда отскочил от меня и пнул между ног. Так что у меня ещё гематома внизу и яйца опухли. Так что ноги я переставлял с трудом.
Как уйти от помещика, для которого охота развлечение и охота на людей в удовольствие, тем более у него были и собаки и следопыты? Правильно, может помочь только река. Конечно, с ранами лезть в неё не очень умная затея. Но рана весь день была не прикрыта, ветер и пыль загрязнили её, так что река поможет уйти от людишек помещика, заодно я промою раны. Мне ещё заражения не хватало.
Пошатываясь, я направился к деревянному дощатому забору, что окружал территорию поместья. К воротам я решил не идти. Там собака спит, да ещё и сторож в своей будке. Лучше так перелезу… как-нибудь.
Чтобы перелезть через забор мне пришлось приложить немало усилий. Упав с другой стороны, как мешок с картошкой я тяжело дыша, лёг на бок и протёр левой рукой мокрый от пота лоб. За забором забрехала собака услышавшая шум и видимо почуявшая свежую кровь, поэтому собрав остаток сил, я побрёл от поместья дальше. Метрах в двухстах от него, буквально в пятидесяти метрах от опушки леса, я расслышал крики и, обернувшись, заметил, как там забегали с факелами. Похоже, была обнаружена моя пропажа. Поэтому я заторопился.
Честно говоря, я не знаю где находиться река и шёл на удачу, вблизи её не было видно. Пруд мелькнул серебристой гладью сбоку, но и только. Мне он ничем помочь не мог. Мелькнула мысль залезть в него и помыться, смывая хотя бы запах, но сил почти не было, и так шёл на одной злости, чувствуя, как озноб сотрясает моё тело.
Войдя в лес я продолжил машинально переставлять ноги, плохо их чувствуя, как и всё тело. Всё время пока шёл от поместья, я пытался вызвать свечение в руках. То, что заполучил меч от архангела и большой кусок облака, я помнил, но пока это всё никак не проявлялось. Особо я не паниковал, в прошлый раз у меня это тоже не сразу проявились, но вот ждать год как в прошлый раз не особо хотелось. Нужно пытаться и дальше, теперь то я знаю, что можно вызвать свечение и залечивать раны. Смущало только то, что отрезал тогда большой кусок облака. А что? Халява она и есть халява. В общем, размер был большой и я не знал, что за этим последует. Да и меч себя никак не проявлял. Попытки вызвать его, тоже оказались обречены на провал.
- Предыдущая
- 34/76
- Следующая
