Современные писатели – детям. Сказки - Бурмистрова Екатерина Алексеевна - Страница 19
- Предыдущая
- 19/24
- Следующая
– Смотри! – взревел водяной и бросился на рыцаря, широко распахивая пасть, полную острейших зубов.
Хурра и глазом не успел моргнуть, как водяной ударил копытами в рыцарскую грудь – только Эльтарт как-то ухитрился выхватить свой красный щит и от этого страшного удара прикрыться. А потом ещё и сумел съездить тяжёлым кулаком по длинному чёрному уху, которым водяной махал на манер кролика.
Кельпи возмущённо всхрапнул – как обыкновенная наземная лошадь. А Эльтарт отшвырнул щит и принялся угощать водяного увесистыми тумаками – да так, что голова у водоконя на длинной породистой изогнутой шее моталась из стороны в сторону. От каждого удара где-то в глубине чёрного тела раздавалось приглушённое бульканье. Водяной пребывал в ошеломлении – было видно, что подобного отпора он явно не ожидал.
– Ага! – восторженно завопил Хурра, вылезая на поверхность из норы, которую он уже успел выкопать под елью. – Так тебе и надо! Будешь знать, как чужих пап воровать, лошадяга!
Такого водяной не стерпел. Он взревел, схватил пастью рыцаря за плечо и потащил. И как Эльтарт ни сопротивлялся, как ни колотил водяного по ушам и наглой чёрной морде, кельпи упорно тянул строптивую добычу в озеро. Рыцарь ничего не мог сделать – ноги его скользили в прибрежной грязи, маленькие серебряные шпоры не могли зацепиться за ил, а рядом, как назло, не было ни одного деревца, чтобы ухватиться за его ветви.
Хурра понял, что дело плохо. Ещё немного – и рыцаря затянет в воду. И будут тогда у водяного двое слуг водоросли причёсывать.
А им с мамой что же – за двоих выкуп платить придётся?!
Мысль эта так ужаснула лесовичка, что он поднял над головой свою боевую корягу и с воинственным кличем кинулся на водяного коня.
Кельпи небрежно отмахнулся от него копытом и вместе с рыцарем упал в озеро.
И туман сомкнулся над ними.
Бульк. Бульк. Бульк.
Хурра сидел на берегу и печально бросал шишки в туман. Рассеянные лучи солнца, процеженные сквозь синие лапы елей, слегка золотили туман, но почему-то его совсем не рассеивали.
Постепенно лучи становились всё длиннее и всё больше краснели. Шишек на берегу почти не осталось. А противников всё ещё не было видно. Только пару раз из глубины озера поднялись большие воздушные пузыри и с едва слышным плеском растворились в воздухе.
В остальном же на озере стояла тишина, разбиваемая монотонным глухим грохотом водопада.
Хурра зашвырнул последнюю шишку в туманную даль и с тоской понял, что придётся идти домой.
Он представил, как вернётся несолоно хлебавши и мама строго спросит, где он потерял такого красивого серебряного рыцаря, совсем новенького, и так плохо стало лесовичку, что хоть кидайся в озеро следом за водяным конём. Папу не освободил, рыцаря утопил, водяному нагрубил…
В довершение всех бед Хурра не заметил, как во время битвы с водяным (ну, это всё-таки была битва, Хурра его почти ударил) с ноги слетел липовый башмак. Совсем новый. Мама его только позавчера вырезала!
Лесовик заметил пропажу, когда башмак уже, бойко покачивая боками, исчезал в тумане. По уверенному движению его острого носа было ясно, что башмак дрейфовал к водопаду.
«Теперь лучше сразу в воду. – Хурра всхлипнул. – Там хоть с папой повидаюсь».
Продолжая всхлипывать, он взобрался на толстую ветвь ели, далеко протянутую над самой водой, и осторожно подобрался к самому её краю – туда, где дрожали нежные иголки лазурного цвета.
Под его невеликой тяжестью ветка всё же согнулась и уже почти касалась чёрной воды, курящейся белым паром.
Хурра поглядел вниз. В ответ из воды на него взглянул маленький лесовик. Глаза у него были огромные, испуганные и обиженно мерцали зелёным огнём. Шапка из ивовой коры сбилась назад, дрожащие руки вцепились в ветку, губы кривились, глаза слезились… В целом было ясно, что дела у лесовика идут неважно.
Хурра набрал воздуха в грудь. Потом выдохнул – потому что подумал, что лишний воздух помешает ему сразу попасть на дно. Потом снова набрал, потому что стало страшно. Потом снова выдохнул, потому что запутался – что ему делать, вдыхать или выдыхать?
А потом он увидел быдру.
Выдра была обычного для них, быдр, цвета – такого, знаете, глазо-выпадательного цвета. Как говорят в Синем лесу, есть вещи, которые не знает никто. Сколько лет Старому Вязу, куда полетят в этом году семена ивобабов и какого цвета будет быдра, которую вы встретите на своём пути.
Хурра, например, увидел оранжевую быдру с фиолетовыми полосками на боках. Она прыгала на трёх лапах по берегу, то и дело посматривая в воду бойкими чёрными глазами. В четвёртой (передней) лапе быдра держала потерянный Хуррин башмак и с видимым удовольствием обгрызала его с краёв. На шее у быдры болтался тяжёлый булыжник в хитрой верёвочной оплётке.
Из её узкой пасти так и летела щепа и стружка, но за поеданием башмака быдра успевала ещё и что-то напевать себе под нос.
Мотивчик был настолько бодрый, что Хурра поневоле прислушался.
– Ой! – подал голос Хурра, и быдра тут же прекратила пение. Замерла, принюхиваясь и поводя острой головой с пышными усами. – Тут я, – подсказал Хурра. – На ветке, уважаемая быдра.
– О! Лесовичок! О!
Хурра не понял, что это было, – вопрос или утверждение, и на всякий случай решил не возражать.
– О! А? Хм… А что ты здесь делаешь?
Хурра развернулся, ползком вернулся по ветке к стволу и спрыгнул на землю. Подошёл кбыдре, которая насторожённо посверкивала на него пытливыми глазками.
Выпрямился. Откашлялся. И торжественно начал:
– Дорогая быдра…
Быдра с хрустом перекусила башмак. Хурра сбился и замолчал.
– Извини, это я случайно. – Быдра стыдливо загребла лапой остатки башмака назад. – Ты говори, говори, не смущайся.
Хурра набрал воздуха в грудь, вспомнил все уроки хороших манер, которые ему преподавала мама, и начал заново:
– Дорогая, нет, уважаемая… то есть глубокоуважаемая быдра. Я хотел бы… не хотела бы ты… не желали бы вы… не нырнули бы внутрь… не пошли бы вы… Ой!
Глаза у быдры немного остекленели, и Хурра понял, что что-то не так. Или он невнимательно слушал маму, или она чего-то напутала с хорошими манерами.
Зверь нервно сглотнул липовую щепку, застрявшую в уголке рта, умылся лапой и спросил:
– Ну ладно. Забудем. Чего случилось, лесовичок?
Хурра поглядел в чёрную воду и пожаловался:
– Рыцарь у меня там.
– Уронил, что ли? – уточнила быдра.
– Ну да. – Хурра всхлипнул. – Они с водяным подрались. Тот его укусил, а он его по уху, а потом по морде кулаком, а тот его зубами схватил и в водуууу…
Последние слова лесовичок уже прорыдал.
– Погоди-погоди. – Быдра замотала головой в явном непонимании. – Твой рыцарь подрался с кельпи Чёрного водопада? Когда?
– Уууутрооом.
– И с тех пор никто из озера не вылезал?
– Нееет!
– Очень интересно! – Быдра от возбуждения даже заколотила по земле плоским хвостом. – Как интересно. А от меня ты чего хочешь, лесовичок?
Хурра перестал реветь и неожиданно чётко сказал:
– Ты же плаваешь лучше всех. Посмотри, чего они там так долго копаются?
- Предыдущая
- 19/24
- Следующая
