Буря мечей. Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 29

• Предыдущая
• 29/110
• Следующая

Дотракийцы бросились в атаку, а Безупречные сомкнули щиты, опустили копья и устояли перед двадцатью тысячами вопящих наездников с колокольцами в волосах.

Восемнадцать раз дотракийцы ходили в атаку и всякий раз разбивались об эти щиты и копья, словно волны о скалистый берег. Трижды Теммо высылал вперед своих лучников, и стрелы сыпались на Безупречных градом, но те лишь поднимали щиты над головой, пока стрелки не проносились мимо. В конце концов у них осталось только шестьсот человек… но дотракийцев полегло более двенадцати тысяч, в том числе кхал Теммо, его кровные всадники, его ко и все его сыновья. Утром четвертого дня новый кхал провел уцелевших перед городскими воротами торжественным маршем, и каждый воин срезал свою косу и бросал ее к ногам Безупречных.

С тех пор городская стража Квохора набирается только из этих солдат, и у каждого на копье висит коса из человеческих волос.

Вот что вы можете приобрести в Астапоре, ваше величество. Бросьте якорь там и продолжайте путь в Пентос по суше. Это займет у вас несколько больше времени, верно… но когда вы преломите хлеб с магистром Иллирио, за вами будет тысяча мечей, а не четыре.

В этом есть правда, подумала Дени, но…

– На что я куплю тысячу рабов? Единственная моя ценность – это корона, подаренная мне Турмалиновым Братством.

– Драконы будут в Астапоре не меньшим чудом, чем в Кварте. Тамошние работорговцы, возможно, осыплют вас дарами, как квартийцы. Если же этого не случится… то три этих корабля везут не только ваших дотракийцев и их коней. В Кварте они загрузили множество товаров. Я сам видел в трюмах шелк и тигровые шкуры, янтарь и яшму, шафран, мирру… рабы дешевы, ваше величество, а тигровые шкуры дороги.

– Шкуры принадлежат Иллирио.

– Иллирио – друг дома Таргариенов.

– Тем больше причин не присваивать его имущество.

– На что нужны богатые друзья, если они не предоставляют свои богатства в ваше распоряжение, моя королева? Отказав вам, магистр Иллирио станет Ксаро Ксоан Даксосом с двумя подбородками. Если же он искренне предан вашему делу, то не станет сердиться на вас из-за каких-то трех кораблей. Если его тигровые шкуры помогут заложить основу вашего войска, их нельзя употребить с большей пользой.

Да, это верно. Дени чувствовала, как растет ее волнение.

– Столь долгий переход по суше может быть опасен…

– В море тоже немало опасностей. Пираты постоянно рыщут вокруг южного торгового пути, а в Дымном море к северу от Валирии водятся демоны. Следующий шторм может потопить нас или разметать, кракен может утащить нас на дно… или мы снова окажемся в полосе штиля и умрем от жажды, дожидаясь ветра. На суше, конечно, свои опасности, моя королева, но их не больше, чем в море.

– А что, если капитан Гролео откажется изменить курс? И как поведут себя Арстан и Бельвас?

– Мне думается, теперь самое время это выяснить. – Сир Джорах встал.

– Да. Так я и сделаю! – Дени отбросила одеяло и спрыгнула с койки. – Сейчас же позову капитана и прикажу ему идти в Астапор. – Она откинула крышку сундука и схватила первое, что попалось под руку – шаровары из песчаного шелка. – Подай мне мой пояс с медальонами, – бросила она Джораху, натягивая их. – И мою безрукавку… – Она обернулась к нему и почувствовала на талии его руки.

– О-о, – только и успела вымолвить Дени, прежде чем его губы прижались к ее губам. От него пахло потом, солью и кожей, и железные заклепки на его кафтане вдавились в ее обнаженную грудь, так крепко он прижал ее к себе. Одной рукой он держал ее за плечо, другая скользнула вниз по ее спине, и ее рот раскрылся под напором его языка, хотя она совсем не хотела его открывать. У него каленая борода, подумалось ей, но поцелуй его сладок. Дотракийцы не носят бород, у них только усы, а она до сих пор целовалась только с кхалом Дрого. Он не должен был делать этого. Я не его женщина, я его королева.

Дени не знала, сколько длился этот поцелуй, но наконец и он закончился. Сир Джорах отпустил ее, и она отпрянула назад.

– Ты… ты не должен был…

– Я не должен был ждать так долго. Мне надо было поцеловать вас еще в Кварте, в Вейес Толорро, в красной пустыне. Я должен был целовать вас ежедневно и еженощно. Вы созданы для поцелуев, частых и глубоких.

Он смотрел на ее груди, и Дени прикрыла их руками, боясь, что соски ее выдадут.

– Это… это нехорошо. Я твоя королева.

– Да, моя королева, и самая желанная, и храбрая, и прекрасная женщина, которую я знал. Дейенерис…

– Ваше величество!

– Ваше величество, – уступил он, – помните, что у дракона три головы. Вы пытались разгадать эти слова с тех самых пор, как услышали их в Доме Праха. Так вот: на Балерионе, Мираксесе и Вхагаре ездили верхом Эйегон, Рейенис и Висенья. Трехглавый дракон дома Таргариенов – это три дракона и трое всадников.

– Да, но мои братья мертвы.

– Рейенис и Висенья были не только сестрами Эйегона, но и женами. У вас нет братьев, но вы можете взять себе двух мужей. И скажу по чести, Дейенерис: нет на свете мужчины, который был бы хоть наполовину предан вам так, как я.

Гряда холмов поднималась из земли внезапно – длинная каменная складка, похожая на коготь. Внизу на ее склонах росли сосны, боярышник и ясень, но выше шла голая почва, и гряда четко вырисовывалась на пасмурном небе.

Он почувствовал, что эти камни зовут его, и помчался вверх, все быстрее и выше, пожирая подъем своими сильными лапами. Птицы вспархивали с ветвей у него над головой и с шумом взлетали в небо. Он слышал вздохи ветра в листве, стрекот белок, даже звук падения сосновой шишки, и запахи вокруг сливались в песнь доброго зеленого мира.

Раскидывая лапами гравий, он преодолел последние несколько футов и встал на вершине. Солнце, огромное и красное, висело над высокими соснами, а под ним, сколько видел глаз и чуял нос, тянулись леса и холмы. Высоко вверху кружил ястреб, темный на розовом небе.

«Принц». Человечье слово возникло у него в голове неожиданно, но он знал, что оно правильное. Принц зелени, принц Волчьего леса. Он силен, проворен, свиреп, и все, что обитает в этом добром зеленом мире, боится его.

Далеко внизу, под деревьями, что-то двигалось. Серое пятно мелькнуло и пропало снова, но он успел насторожить уши. Там, вдоль быстрого зеленого ручья, бежало что-то. Волки, понял он. Его мелкие родичи гонят какую-то дичь. Теперь принц рассмотрел их получше – тени на быстрых серых лапах. Стая.

У него тоже раньше была своя стая. Их пятеро и шестой, который держался в стороне. Где-то внутри у него звучали имена, которыми называли их люди, чтобы отличить одного от другого, но он их различал не по звукам, а по запаху. Все его братья и сестры пахли похоже, стаей, но и по-своему тоже.

Сердитый брат с горящими зелеными глазами и теперь где-то близко – принц знал это, хотя давно уже не видел его. Но с каждым заходом солнца он все больше отдаляется, и он последний. Всех остальных разметало, как листья на ветру.

Иногда он чувствовал, будто они по-прежнему с ним, только прячутся за валунами и стволами деревьев. Он не чуял их, не слышал по ночам их воя, но чувствовал их присутствие у себя за спиной… всех, кроме сестры, которую они потеряли. Его хвост опускался, когда он вспоминал о ней. Теперь их только четверо. Четверо и еще один, белый, не имеющий голоса.

Эти леса принадлежали им: заснеженные склоны и каменные холмы, большие зеленые сосны и покрытые позолотой дубы, быстрые ручьи и обрамленные инеем голубые озера. Но сестра покинула лес и ушла в человечьи жилища, где правят другие охотники и откуда нелегко выбраться обратно. Принц помнил, как это трудно.

Ветер внезапно переменился.

Олень, и страх, и кровь. Запах добычи пробудил в нем голод. Он принюхался и побежал по верху гряды, слегка разжав челюсти. Обратный склон был круче того, по которому он поднимался, но он уверенно перескакивал через камни, и корни, и гнилые листья. Запах манил его, заставляя бежать вниз еще быстрее.

• Предыдущая
• 29/110
• Следующая