Три - Толок Игорь - Страница 4

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая

Как и следовало ожидать, в течение нескольких следующих за несчастьем недель информационное пространство было переполнено документальными очерками, блогами, выдержками из биографий погибших, чьими-то мнениями, которые распаляли нездоровое внимание общественности к самим катастрофам, а также к детям, выжившим после этих крушений, которых еще называли просто «Три». Но тогда никто не мог предугадать цепочки страшных событий, которые последовали, а также скорости, с которой они разворачивались.

Как и в романе «За решеткой», посвященному моему расследованию преступления с применением огнестрельного оружия, совершенному американскими подростками в возрасте меньше шестнадцати лет, я решила, что если уж собираюсь присоединить свой голос к общему хору, то единственным способом хоть как-то продвинуться вперед будет критическое составление объективной картины, где я дам высказаться людям, непосредственно участвовавшим в происшедшем. С этой целью я обратилась к многочисленным источникам, включая неоконченную биографию Пола Крэддока, подборку переписки Чийоко Камамото и интервью, которые лично взяла во время и сразу после упомянутых событий.

Я не собираюсь приносить извинения за то, что включила в книгу (хотя некоторым это может показаться оскорбительным) такие материалы, как рассказы людей, первыми оказавшихся на месте трагедии, заявления бывших и действующих памэлистов, ишо, обнаруженные на месте падения самолета «Сан Эйр», а также никогда ранее не публиковавшееся интервью с экзорцистом, которого нанял Пол Крэддок.

Хотя я честно признаю, что в качестве контекста (а также в какой-то степени в интересах стройности повествования) включила в роман выдержки из газетных репортажей и журнальных статей, моим главным мотивом, как и в «За решеткой», было обеспечение непредубежденной платформы для того, чтобы поближе рассмотреть главных участников событий, имевших место с января по июль 2012 года. Помня об этом, я призываю читателей не забывать, что рассказ мой все-таки является субъективным и им следует делать из него собственные выводы.

Из первой главы романа «Охраняя Джесс: моя жизнь с одним из Трех» Пола Крэддока (в соавторстве с Мэнди Соломоном)

Я всегда любил аэропорты. Зовите меня старым романтиком, но я получал громадное удовольствие, наблюдая, как соединяются после разлуки родственники и возлюбленные, – тот самый первый момент, когда, усталые и загоревшие, они входят в зал через раздвижные стеклянные двери и в глазах у них вспыхивает огонек узнавания. Поэтому когда Стивен попросил меня встретить его с девочками в Гатуике, я был более чем рад этому.

Я выехал, оставив себе в запасе добрый час времени. Мне хотелось приехать туда пораньше, взять кофе и немного понаблюдать за окружающими. Странно вспоминать такое сегодня, но в тот день я был в прекрасном настроении. Мне перезвонили насчет роли гея-дворецкого в третьей серии «Кавендиш-холла» (это, конечно, могло обернуться созданием стереотипа для ролей на будущее, но Джерри, мой агент, считал, что это может стать моим большим прорывом), да к тому же удалось найти место для парковки хоть и далековато, но все же не в дне пути от главного выхода из аэропорта. Это был один из тех дней, когда я сижу на диете, так что я взял только латте с дополнительными сливками и направился к толпе, которая дожидалась, пока из зала выдачи багажа хлынет поток прибывших пассажиров. Рядом с магазинчиком «Кап-энд?Чау» бригада каких-то постоянно ссорящихся практикантов занималась малопривлекательной работой по разборке потрепанного рождественского стенда, который нужно было демонтировать уже очень давно, и я немного понаблюдал за разворачивающейся там мини-драмой, тогда как моей личной драме только еще предстояло начаться.

Я не подумал о том, чтобы свериться с табло и убедиться, что мой самолет прибывает вовремя, поэтому несколько гнусавый голос диктора, прозвучавший из динамика, застал меня врасплох.

– Всех ожидающих прибытия рейса двести семьдесят семь компании «Гоу! Гоу! Эйрлайнс» из Тенерифе просим пройти к стойке службы информации, спасибо.

«Но ведь это рейс Стивена», – подумал я и полез в свой «блэкберри», чтобы это перепроверить. Я был не слишком обеспокоен. Думаю, тогда я полагал, что рейс просто задерживается. Мне и в голову не пришло удивиться, почему Стивен не позвонил и не предупредил, что задерживается.

Никогда не думаешь, что такие вещи могут случиться с тобой, верно?

Сначала нас была только небольшая группка – таких же встречающих, как я, которые приехали заранее. Красивая девушка с крашеными рыжими волосами и привязанным к палочке воздушным шариком в форме сердца, здоровенный парень с фигурой борца и дредами, супружеская пара средних лет, оба с нездоровой кожей заядлых курильщиков, одетые в одинаковые спортивные костюмы светло-вишневого цвета. В общем, не совсем та публика, с которой я обычно предпочитаю общаться. Просто удивительно, насколько обманчивым может быть первое впечатление. Сейчас я считаю всех их своими лучшими друзьями. Что ж, такие вещи очень сплачивают людей.

По шокированному выражению на лицах прыщавого молодого человека, сидевшего за стойкой информатора, и нависавшей над ним очень бледной женщины из службы безопасности аэропорта я должен был бы догадаться, что произошло нечто ужасное, но тогда единственным, что я испытывал, было чувство раздражения.

– Что происходит? – выпалил я со своим лучшим акцентом из сериала «Кавендиш-холл».

Заикаясь, юноша за стойкой сумел выдавить из себя, чтобы мы прошли за ним туда, где нам «предоставят более подробную информацию».

Мы все сделали так, как было сказано, хотя, клянусь, я удивился, что пара в спортивных костюмах не начала скандалить хотя бы для проформы: они не были похожи на людей, выполняющих чужие распоряжения. Но, как они сами сказали мне через несколько недель на одном из собраний нашей организации «277 – все вместе», в тот момент они были в состоянии отрешения. Они просто не хотели ничего знать и, если уж с самолетом случилось что-то нехорошее, не желали услышать это от мальчишки, едва достигшего возраста половой зрелости. Молодой человек понесся вперед – наверное, чтобы ни у кого не было возможности его расспросить, – и провел нас через неприметную дверь служебного входа рядом с офисом таможенной службы. Нас повели по длинному коридору, который, судя по облупившейся краске на стенах и затертому полу, относился к той части помещений аэропорта, которая обычно скрыта от глаз посторонней публики. Помню, я сразу уловил резкий запах сигаретного дыма, которым пахнуло откуда-то сбоку, несмотря на строгий запрет курить на территории.

Нас привели в угрюмого вида комнату для отдыха персонала, обставленную потертыми креслами бордового цвета из зала ожидания. На глаза мне попалась старая урна-пепельница в форме трубы времен семидесятых годов, наполовину спрятанная за искусственной гортензией из пластика. Удивительно, какие подробности фиксирует наша память, правда?

Нам навстречу, захлопнув планшет с бумагами, направился какой-то мужчина в костюме из полиэстера – адамово яблоко у него ходило вверх-вниз, как будто он страдал синдромом Туретта. Хотя сам он был мертвенно бледен, щеки его продолжали жить – на них красовалось сильное раздражение после бритья. Глаза его беспокойно бегали по комнате, а после того, как на мгновение встретились с моими, взгляд его устремился куда-то вдаль.

• Предыдущая
• 4/24
• Следующая