Девять дней в мае - Непогодин Всеволод - Страница 40

• Предыдущая
• 40/40

   Он посмотрел в интернете фотоотчёт о том, как одесские патриоты не побоялись провокаций неонацистов и возложили цветы к вечному огню в парке Шевченко. Он мысленно перенёсся в Одессу и почтил память всех жертв фашизма. Вениамин улыбнулся, когда увидел снимок, на котором Кураховская воинственно размахивала кулаком и что-то произносила в мегафон. «Мисс баррикада» не струсила и не стала отсиживаться в засаде, а это верный признак того, что русская Одесса не собирается сдаваться. Небеседин прочитал новость о том, что депутат-коммунист Акимов уехал в Крым восстанавливать здоровье. Вениамин решил, что в сложившейся ситуации он поступил абсолютно верно. Фашисты всегда первыми пытаются уничтожить коммунистов, и ему не стоит рисковать своей жизнью, находясь в Одессе. Небеседин наткнулся на интервью с матерью братьев Давыденко. Она говорила о необходимости продолжения протестного движения в городе и требовала власть освободить её старшего сына, до сих пор находящегося в киевском изоляторе СБУ. Как всегда в её словах женские эмоции и материнские инстинкты преобладали над холодным рассудком. Матери, ничего не знающей о судьбе своих двоих сыновей, трудно оставаться уравновешенной.

   Вениамин присел на скамью на Воздвиженке и принялся размышлять о судьбе своих предков. Его деда приглашали в Москву на хорошую должность в министерство путей сообщения, но он не решился на переезд. Его мать училась в Москве в институте на дневном отделении, но по распределению попала в Одессу. Может у него все-таки сложиться с Москвой…

  На Воздвиженке к отдыхающим приставали назойливые цыганки и поэтому он перебрался в Александровский сад. Он сел в тени прямо на ухоженную лужайку рядом с кремлёвской стеной и опять набрал Астафьеву. Результат был прежним - «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Вениамин начал расстраиваться. Скорее всего, Арина плюнула на него и развлекается как всегда.

   Он загрустил, и целый час просидел в Александровском саду. Все вокруг улыбались, смеялись, шутили, баловались, а Вениамин был печален. Он чувствовал себя брошенным и никому не нужным в эти минуты. Он оказался вдалеке от своего дома. Его никто не любит и никто не ждет. С понурым лицом он побрел к памятнику Пушкину через Манежную площадь. Он ощущал себя чужим на празднике Победы. Вениамину было больно видеть радостные лица влюбленных пар. Он присел на скамейку и хотел было нырнуть в фонтан от отчаяния, но тут у него неожиданно зазвонил телефон. Его голос хотела услышать Арина.

- Приветик, ты где? – спросила Астафьева.

- Приветик, я на Тверском бульваре через дорогу от памятника Пушкину. А чего у тебя сегодня весь день был выключен телефон?

- А ты разве не догадался?

- Нет.

- Веня, включи соображалку!

- Была на каком-нибудь хипстерском экофестивале. На лонгборде каталась. Минералкой отпаивалась после ночных гулек. Котика нового выбирала.

- Всё гораздо проще!

- Ну я не знаю…

- Веня, что я по жизни делаю, а?

- Отдыхаешь!

- Елки-палки, ты сегодня, наверное, не с той ноги встал!

- Ариш, я сдаюсь. У меня больше нет версий.

- Стихи я писала! Надо ведь сегодня поздравить ветеранов!

- Как я сразу не догадался! Извини, пожалуйста!

- Я отключила телефон, чтобы никто меня не отвлекал от творческого процесса!

- Теперь понятно.

- Я только что выложила стихи «вконтакте» - можешь прочесть.

- Сейчас же непременно прочту!

- Ты будешь там же на Тверском?

- Да.

- Я через полчасика подтянусь. Жди меня! – сказала Арина.

- Да куда я денусь!

  Вениамин вздохнул с облегчением и сразу же открыл страничку Астафьевой «вконтакте», где наткнулся на свежий стих под названием «Спасибо! С Днем Победы!»:

Слава Героям Великой Страны!

Слава и выжившим и не дожившим!

стих ужасающий голос войны,

и пулеметов не слышно.

- жил бы я, деда, коль ты б не погиб

в этой ужасной схватке?

старый портрет возле койки молчит.

бабушка плачет украдкой..

бабушка шепчет - и нет тишины!

шепчет и еле дышит:

- Слава Героям Великой Страны,

Слава и выжившим и не дожившим!

Чуть ниже было ещё одно новое безымянное стихотворение Арины:

страшно мне - и к нам пришла Война.

покрывает избы черный дым.

я всю ночь молилась у окна:

- Господи, верни его живым.

опустились ставни у старух,

неживой на улицах покой.

что есть сил, я повторяла вслух:

- Господи, верни его домой.

ветер растрепал мою косу,

в пепелище превратился сад.

я все в голове своей несу:

- Господи, верни его назад.

и ползли мучительно года,

вечностью казаться стали дни.

я шептала, сидя у пруда:

- Господи, верни его, верни..

за спиной послышались шаги,

и затихли прямо за спиной..

голос и касание руки:

- я вернулся, милая, Домой.

Вся грусть Вениамина моментально улетучилась после прочтения этих стихотворений. Он приободрился, воспрял духом и стал дожидаться возлюбленную. Арина приехала на Тверской бульвар ровно через час после своего звонка, хотя обещала быть через тридцать минут, но Небеседин не обиделся на неё за опоздание. Она была в легком черном платье, белых балетках и как всегда с голубым рюкзачком на спине. Их губы слились в страстном и продолжительном поцелуе. На них стали глазеть любопытные малыши и седые блюстительницы общественной морали, но это не смущало Астафьеву и Вениамина. Они наконец-то оба поняли, что не могут жить друг без друга.

- Женишок, а что мы будем делать сегодня вечером? – спросила Арина.

- Русских!

- В смысле?

- Русских людей! Ты забыла, сколько русских погибло второго мая в доме профсоюзов? Надо кое-кому родить новых русских патриотов, готовых сражаться за отчизну! Займемся практическим решением демографической проблемы! – с улыбкой объяснил Небеседин.

- Рожу я тебе русских, не переживай! – смеясь сказала Астафьева.

Взявшись за руки, они пошли по Тверскому бульвару в сторону старого Арбата. И так случилось, что они в унисон стали напевать старинную песню на стихи Геннадия Шпаликова:

Бывает всё на свете хорошо,

В чём дело, сразу не поймёшь, –

А просто летний дождь прошёл,

Нормальный летний дождь.

Мелькнёт в толпе знакомое лицо,

Весёлые глаза,

А в них бежит Садовое кольцо,

А в них блестит Садовое кольцо

И летняя гроза.

А я иду, шагаю по Москве,

Но я пройти ещё смогу

Солёный Тихий океан,

И тундру, и тайгу.

Над лодкой белый парус распущу,

Пока не знаю с кем,

Но если я по дому загрущу,

Под снегом я фиалку отыщу

И не было в тот майский вечер в Москве счастливее влюбленной пары, чем Арина и Вениамин. Они без устали целовались, обнимались, ходили на носочках по бордюрам, рассказывали друг дружке стихотворения, кормили голубей ржаным хлебом и танцевали под песни уличных музыкантов на Арбате. И ведь не зря первого числа Бондарь сказал Небеседину, что всё будет хорошо. У Вениамина вечером девятого мая все было не то, что хорошо, а просто отлично!

Май – Июль 2014

• Предыдущая
• 40/40