Астровитянка (сборник) - Горькавый Ник - Страница 61

• Предыдущая
• 61/86
• Следующая

– Умные люди не тратят время на высосанные из пальца задачи, – пожал плечами профессор. – Дурацких вопросов больше, чем мудрецов…

– Вольдемар, вы можете нам помочь? – обратилась в пространство Никки.

– За последние пять секунд я рассчитал двести вероятных моделей такого взаимодействия, – раздался голос компьютера Колледжа. – Показываю результаты.

На экране аудитории появилась Земля, окружённая кольцевыми траекториями мелких спутников. На поверхность планеты обрушивались тысячекилометровые астероиды, вызывающие взрывы, по сравнению с которыми воинские арсеналы человечества выглядели детскими хлопушками. Удары астероидов выбрасывали в космос обломки земной коры и разбрызгивали огненную мантию.

– Не столкнувшись с телами на околоземных орбитах, частицы коры улетают к Солнцу или падают на Землю, – пояснял Вольдемар. – Но взаимодействие даже с небольшими спутниками кардинально меняет динамику выброшенного вещества. Обломки, двигающиеся в том же направлении, что и орбитальные спутники, при соударении меняют свою траекторию и уже не падают на Землю, а присоединяются к спутниковому облаку, быстро увеличивая его массу.

Никки улыбнулась и уселась поудобнее.

– Согласно моим расчётам, этот механизм достаточен для образования Луны того же химического состава, что и кора Земли. Новый механизм предпочтительнее теории мегаимпакта, которая не может объяснить возраст и состав многих лунных пород и доминирование больших кратеров-морей на стороне Луны, повернутой к Земле. Кроме того, теория мегаимпакта предсказывает расплавление Земли и Луны в момент удара, но геохимики не находят признаков такого расплавления.

Этого Никки не знала и обрадовалась хорошей новости.

– В новой модели старые проблемы теории мегаимпакта находят объяснение. Из моделирования следует, что Земля обладала несколькими спутниками, включая самую крупную и близкую Луну. Позже приливы отодвинули Луну, и она поглотила мелкие и более дальние спутники. Это вызвало феномен тяжёлой бомбардировки Луны около четырёх миллиардов лет назад, до сих пор остававшийся необъяснённым…

Профессор Дермюррей слушал увлекшегося Вольдемара, и его лицо быстро наливалось кровью.

Затем Волди посмел сказать, что ответ Никки Гринвич про образование Луны на вступительных экзаменах не засчитан им, Вольдемаром, неправильно, и он две секунды назад обратился с ходатайством к администрации школы об увеличении экзаменационной оценки мисс Гринвич на двести баллов.

Профессор побагровел до сизого оттенка.

Когда же умный, но наивный Вольдемар порекомендовал профессору Дермюррею рассмотреть вопрос о публикации модели образования Луны, предложенной мисс Гринвич… тут профессор не выдержал и закричал на Вольдемара совершенно несолидным образом.

Вольдемар пытался воззвать к логике, но он, со своими электронными нервами, не мог понять несокрушимую силу такой человеческой эмоции, как уязвлённое самолюбие!

Прозвенел звонок, и студенты потянулись на выход, а разъярённый профессор всё продолжал орать на несчастного Волди… Никки даже пожалела бедный компьютер, и ещё она немного опасалась за здоровье апоплексически-краснолицего профессора Дермюррея.

Зато он начисто забыл про злополучный реферат.

Последней парой шли спортивные упражнения, что вполне можно было рассматривать как начало отдыха. В приподнятом настроении от этой мысли Никки быстро зашагала по длинному коридору, привычно отстраняясь от летающих и бегающих киберов, которые успевали оглядываться и провожать её внимательным взглядом. Но даже в пустынных закоулках этажей чувство одиночества ни у кого не возникало – в Школе Эйнштейна слишком многое было себе на уме. В первую очередь – сама Школа.

Потолок колледжского кафе был мечтателем и эстетом. Он любил показывать уходящие ввысь темнорёбрые арки старинных соборов или яркие фрески и мозаики известных музеев. Из зданий потолок предпочитал миланский Домский собор. Когда же потолок хандрил, то мучил всех мрачными сталактитовыми пещерами с гадостными нетопырями.

По утрам потолок обычно отражал земное небо над Эдинбургом. Трансляция английского неба помогала школьникам следовать привычному земному ритму дня и ночи, подчинённому на Луне гринвичскому времени.

Почему романтичный потолок выбирал Эдинбург? Верно, был наслышан, что именно в Шотландии располагаются самые волшебные школы. Кроме того, Северная Англия имела самую разнообразную погоду и доставляла максимум впечатлений завтракающим школьникам. Действительно, шотландская погода менялась на глазах – моросящие дождевые облака сменялись ярким солнцем, которое через несколько минут затягивалось сизыми тучами с шлейфами мокрых снежных хлопьев.

Впрочем, мрачную погоду потолок не любил и в таких случаях быстро сползал по Гринвичскому меридиану к Канарским островам, где резвились весёлые стада белых облаков. А то – застывал жарким марокканским светло-голубым небом.

Полы и стены холлов Колледжа сливались с экранами и могли представить любые трёхмерные сцены и космические пейзажи.

Даже коридоры Школы отличались фантазиями и шалостями: могли прикинуться зарослями колючек, или опасным болотом с зелёной ряской, или красноватой марсианской пустыней с такими реалистичными камнями, что неопытный школьник в испуге шарахался, опасаясь о них споткнуться. В конце концов, нанокиберам устроить такие штуки с помощью лазерной голографии – пара пустяков, зато сколько удовольствия детям!

Обычных кошек или собак в комнатах Колледжа держать запрещалось – звери жили лишь в лесу и в мини-зоопарке у профессора Франклин.

Зато по Колледжу бродили толпы хитроглазых кибер-животных. Слабая лунная гравитация позволила размножиться разнообразнейшим летающим роботварям. Опираясь на плавательные пузыри, жужжа винтами, хлопая крыльями и посвистывая дюзами, они стаями сновали по коридорам и залам – всех сортов и размеров, от бесшумных дирижаблей до стремительных реактивных мини-драконов. Они служили персональными компьютерами, почтальонами, представителями хозяев на различных зрелищах, иногда даже на лекциях, хотя это не приветствовалось администрацией Школы.

В последние годы роботы-птицы держали первенство в классе персональных зверей, и часто на плече школьника, спешащего на лекцию, сидел гордый ястреб с жёлтыми глазами или дятел, весьма натурально чистящий перышки длинным клювом. Ну а школьники Ордена Совы почти поголовно ходили при разного окраса робосовах с круглыми жёлтыми глазами и кривыми клювами.

Как известно, Антишпионской Конвенцией ООН запрещалось бесконтрольное использование роботов мельче мухи, а также роботов, не видимых человеческому глазу. Но робопчёлы и малозаметные кибербогомолы активно применялись излишне любопытными школьниками в целях сбора информации, вызвав распространение электронных контрразведчиков, обнаруживающих и уничтожающих мини-шпионов.

Обширный отряд персональных киберов составляли домашние робоживотные в виде собак, кошек, сусликов, черепах, жаб, змей – кого только тут не было, включая самых фантастических существ, в том числе зелёного джедая Йоду. Практичнее и популярнее всех были собакоразмерные роботы-кентавры, которые с хозяйским имуществом на спине катались на ногах-колесиках и быстро карабкались за владельцами по лестницам. Крупный робот Дзинтары не только охранял принцессу, но и таскал с собой старинную гитару – чтобы госпожа всегда имела под рукой любимый музыкальный инструмент.

Когда хозяева обедали, механические собаки, совы и игуаны тоже терпеливо пристраивались возле электрических розеток и подзаправлялись, не сводя внимательных сенсоров с любимых хозяев. Сенсоры – то есть глаза и уши роботов – варьировались чрезвычайно, следуя технологии и моде. Электронно-механические друзья человека ощупывали дорогу перед собой лазерными лучами, ультразвуковыми импульсами и чувствительными усами, распознавали препятствия и лицо хозяина по стереоскопическим фото с двух видеокамерных глаз или инфракрасным изображениям.

• Предыдущая
• 61/86
• Следующая