Невеста плейбоя - Донован Сьюзен - Страница 30
- Предыдущая
- 30/81
- Следующая
Толливер надел пальто от Армани классического покроя, и мысли его вернулись к Саманте. Странным образом думать о ней было легче и приятнее, чем о своей собственной жизни. Хорошо бы она смогла пережить то, что случилось в машине, и не напрягаться по этому поводу. Действительно, что такого случилось-то? Вот лично он, Толливер, уже все забыл! Тот всплеск эмоций можно рассматривать как естественную реакцию здоровой женщины, которая слишком долгое время была лишена нормальной для ее возраста сексуальной жизни. «Точно, если окажется, что она все еще переживает по этому поводу, я ей так и скажу», – решил Джек, приглаживая волосы и застегивая пальто.
Он подхватил со столика ключи и бумажник и вдруг решил, что сегодня Сэм непременно должна быть в красном. Ей пошло бы длинное облегающее красное платье с разрезом сбоку, так чтобы видно было стройную ногу… Ну насчет ног – это просто его фантазии, потому что он еще ни разу не видел ее в юбке. При каждой встрече на ней были либо брюки, либо джинсы. И то и другое сидело идеально и подчеркивало весьма соблазнительные бедра и круглую попку, но все же это было как-то неоткровенно.
Потом он вспомнил, что обычно встречался с гораздо более высокими женщинами. И чтобы подойти под его стандарт, Сэм пришлось бы подрасти и порядком похудеть. С другой стороны – что такое стандарт? Может, ему пора переходить на эксклюзив? Ведь невозможно спорить с тем, что Саманта необыкновенная и очень сексуальная женщина, пусть и небольшого роста. Толливер по-прежнему стоял в гардеробной и невидящим взглядом смотрел в большое зеркало. Он пытался представить себе, что именно скрывают свитерочки и джинсы миссис Монро. Она рыжая, значит, у нее очень нежная кожа. Светлая и в веснушках. Подтянутые мышцы, круглые колени и стройные икры. И маленькие пальчики с розовыми ноготками. Они будут чудесно смотреться, выглядывая из босоножек на каблуках-шпильках. И он с удовольствием перецеловал бы их все по очереди.
Джек очнулся, с укором взглянул на свое отражение в зеркале и поспешил в подземный гараж. Конечно, он позабыл о той сцене в машине и о том, какая она была горячая и как хотела его. И как она пахла. А когда она сказала, что хочет заняться с ним сексом, он чуть не кончил прямо там, в машине. «Господи, – с тоской подумал Толливер, – кого я пытаюсь обмануть? Я ничего не забыл, и воспоминание об этом эпизоде еще долго будет лишать меня сна и покоя».
Саманта все пыталась понять, почему, собираясь на мероприятие, испытывает стойкое чувство дежа-вю. И это странно, так как симфонические благотворительные концерты категорически не вписывались в ее стиль жизни.
– Т-ты выглядишь просто шикарно, ма, – заявил Грег, одной рукой сжимая пальчики Дакоты, а другой – пакет с пирожками. Пирожки и братца стоило держать отдельно. – Во сколько ты вернешься?
Саманта улыбнулась растроганно: от ее слуха не ускользнули ревнивые нотки в голосе сына. К тому же последнее время голос Грега обрел некую хрипловатую надтреснутость, что свидетельствовало о переходе ее сына от мальчишеской ипостаси к мужской.
– Точно не знаю. Как ты думаешь, Джек, сколько времени продлится концерт?
Джек не ответил. Она обернулась и внимательно осмотрела своего спутника. Он был неправдоподобно хорош. Безупречная внешность, дорогой смокинг. Можно повесить ярлычок с какой-нибудь поясняющей надписью: «Мечта любой женщины» или «Идеальный мужчина». Правда, у данного идеального образца сегодня наблюдались проблемы с концентрацией внимания. Например, все время своего недолгого присутствия в доме он молча, но неотрывно пялился на Саманту. В основном на ее ноги, то и дело мелькавшие в разрезе платья. Саманта даже покраснела от смущения. Ох, зря она поддалась на уговоры Монти и купила это платье. Все в нем было слишком. Слишком красное, со слишком большим декольте и слишком большим разрезом сбоку. Она никогда в жизни не рискнула бы надеть что-то подобное, но в тот момент в магазине, слушая стенания Монти о собственной бесцветности, она вдруг вспомнила, что решила противиться обстоятельствам и не превращаться в скучную мамашу. И купила красное платье.
– Джек?
Мужчина вздрогнул и вышел из транса. Несколько секунд он просто таращился на детей, потом, видимо, вернулся мыслями к действительности и ответил:
– Думаю, что-то около полуночи. То есть концерт кончается в десять тридцать, но потом будет прием.
– А кто привезет маму домой? Вы? – спросила Лили, уперев руки в бока и подозрительно оглядывая Джека.
– Да. Буду шофером и телохранителем. И вот еще что. Давайте-ка я оставлю вам номер своего мобильника: вдруг что-то понадобится или вы соскучитесь. А мы будет на связи.
– А он головастый, – пробормотала Лили и, прежде чем Саманта успела выговорить ей за грубость, быстро исправилась: – Нам будет гораздо спокойнее, если мы будем иметь возможность связаться с вами или мамой. Спасибо.
Хмыкнув, Толливер покинул кухню и отправился в сторону кабинета, видимо, на поиски ручки и бумаги. Сэм тут же повернулась к дочери и прошипела:
– Если бы я тебя не любила и не вложила бы в тебя столько сил, я бы сейчас с удовольствием свернула твою худую шею.
– А можно я поучаствую? – кровожадно поинтересовался Грег.
– Мама! Не уходи! – Грег на минуту ослабил внимание, и Дакота вырвал ручку у брата и бросился к матери. Саманта не успела ничего сделать: перепачканные маслом от пирожков ручонки Дакоты крепко-накрепко вцепились в подол платья.
– Зайчик мой, маме нужно на работу. Ну же, отпусти. Я скоро вернусь, обещаю!
Она попыталась разжать его пальцы, но Дакота упрямо выкручивался, и несколько красных бусинок, нашитых на подол в качестве украшения, уже опали на пол красными осенними ягодами.
– Дакота, прошу тебя, не рви мамино платье! Мама идет на праздник и должна быть красивой. А это единственное платье, которое у меня есть!
– Нет-нет-нет! – Малыш изо всех сил цеплялся за Саманту, и единственным утешением для нее явилось то, что следы от грязных пальчиков были практически не видны благодаря тем же бусинкам и глубокому тону ткани. А ведь хотела купить белый брючный костюм – вот тогда точно идти было бы не в чем!
– Эй, Дакота Бенджамин.
Голос Джека был спокоен и звучал негромко, но малыш тут же уставился на Толливера круглыми голубыми глазками. Несколько секунд он сопел, потом вдруг успокоился. Пальчики разжались, и очередные бусинки посыпались на ковер. Дакота улыбнулся и сказал:
– Привет, мистер Джек.
Джек протянул мальчику карандаш и со всей серьезностью попросил:
– Ты не мог бы мне помочь? Я буду говорить цифры, а ты запишешь номер моего мобильного телефона.
Дакота отвел глаза и нахмурился. Вытер нос. Облизал варенье, обнаруженное на запястье. Потом не без укора заявил:
– Мне всего тли годика. И я не знаю пока цифл. Зато я знаю буквы! Некотолые… Вот «Д» знаю, потому что мое имя начинается с «Д». А Глег и Лили знают все цифлы и буквы.
– Понял, – огорченно протянул Джек, и Сэм улыбнулась.
Толливер был явно обескуражен, но она все равно была приятно удивлена тем, что он нашел быстрый и верный способ отвлечь малыша. А то, что не рассчитал с возрастом – неудивительно для мужчины, который вообще никогда прежде не имел дела с маленькими детьми.
– Мы можем сделать это вместе, – сказала Лили.
Она взяла у Джека блокнот и карандаш и села на пол так, чтобы братику было видно, что она пишет. Толливер говорил цифры, Дакота важно и громко повторял, а девочка писала.
Когда номер был записан полностью, Дакота счастливо засмеялся и, показывая Джеку большие пальцы, заявил:
– Я тебе сегодня позвоню, мистел Джек.
Иной раз Кристи Скоэн казалось, что она обладает экстрасенсорными способностями. Особенно ярко этот дар проявлялся, когда дело касалось Джека Толливера. И иногда, после нескольких бокалов мартини, она позволяла себе сесть, расслабиться и испытать огромное чувство удивления и восхищения перед вселенной, где ничего не бывает просто так. Все имеет смысл – тайный или явный. И все всегда взаимосвязано. Вот взять хоть Джека. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что он в комнате. Она просто сразу же ощущала его присутствие. Возможно, это знак того, что именно этот мужчина – ее вторая половинка. Сколько бы людей не было в помещении, какая бы толпа не отделяла их друг от друга – Кристи всегда знала, что он близко. Наверное, в прошлой жизни они были любовниками и эта любовь убила их, а теперь они обречены на вечные встречи и расставания, на печаль и неудовлетворенность.
- Предыдущая
- 30/81
- Следующая
