Шпион - Скотт Джастин - Страница 44

— Да, мэм. Так я это и вижу. Но я бы заплатил за то, чтобы пойти туда, где меня не ударят по голове.

— Ты стоишь прямо перед ним.

И она кивком головы показала на здание оперы. Скалли посмотрел на высокие окна второго этажа.

— Здесь? Здесь я только что слушал оперу.

— Наверху есть место для богатых посетителей. Сможешь попробовать свой опиум. И всякое другое.

— Прямо здесь?

Скалли почесал голову и сделал вид, что смотрит, разинув рот. Сыск привел его очень близко. Но без этой женщины он мог бы смотреть целую неделю. Доказательство, что добрые поступки вознаграждаются.

— Поднимайся на балкон, словно хочешь послушать оперу. Поднимись на самый верх, увидишь маленькую дверь. Постучи, и тебя впустят.

— Так просто?

— Для китайцев есть только два типа людей. Чужаки снаружи, семья и друзья — внутри.

— Но я чужак.

— А ты скажи, что тебя послала Сэди, и не будешь чужаком.

Скалли улыбнулся.

— Значит, играешь с огнем?

— Нет, — рассмеялась она и хлопнула его по плечу. — Вовсе нет. Но я знаю кое-кого из девочек.

Скалли снова купил билет, поднялся на балкон, повернулся спиной к воплям, доносящимся со сцены, поднялся по лестнице и постучал в дверь, о которой ему рассказали. Он услышал, как изнутри открылся глазок, и улыбнулся неуверенной улыбкой человека, который оказался не на своей территории. Дверь притворилась, оставаясь закрытой на толстую цепь.

— Чего надо? — спросил крепкий китаец.

Скалли видел рукоять ножа, торчащую из-под его рубашки.

— Я от Сэди.

— А. — Охранник снял цепочку, открыл дверь и улыбнулся. — Входи.

Он показал на лестницу, застланную ковром, и Джон Скалли, поднявшись, оказался в зале, наполненном сладким запахом дыма.

В первые мгновения детективу Ван Дорна не понадобилось притворяться удивленным деревенщиной при виде огромного пространства, залитого золотым светом. Над головой колыхался полог из красной ткани, и все стены были закрыты тканями, коврами и шелковыми вышивками, изображающими драконов, горы и танцующих девушек. Обставленное роскошной резной мебелью, освещенное разноцветными фонарями, это место, подумал Скалли, похоже на тронный зал императора в Пекине, вот только стражи из евнухов не хватает.

Смертельно опасные на вид гангстеры из Хип Синг, вооруженные ножами и топориками, присматривали за колесами рулетки-фараона, столиками для игры в фантан и за красивыми девушками, которые разносили клиентам на мягких диванах трубки с опиумом. Девушки в юбочках по колено все были белые, хотя волосы выкрашены для пущего сходства с китаянками. Как и сказали Скалли на улице, китаянки в Чайнатауне встречались реже, чем зубы у кур.

На диванах полулежали клиенты, желтые и белые. Скалли видел преуспевающих китайских купцов — некоторые были в традиционной одежде мандаринов, другие в просторных костюмах и в шляпах или котелках. Среди белых попадались богатые обитатели Пятой авеню и студенты колледжей, из тех, кто рассчитывает на чековые книжки отцов, чтобы уплатить карточные долги. Но интереснее прочих были двое гангстеров в тесных костюмах и ярких галстуках. Скалли готов поспорить на месячное жалованье, что это «гоферы» из Адской кухни.

Давно ли они здесь? Он не один час простоял снаружи, но не видел, как они входили. Очевидно, у заведения был еще один вход с другой улицы. Скалли прохаживался у черного хода, а они заходили через парадный.

Сидевший на диване белый мужчина нахлобучил на голову шляпу, свесил ноги с дивана и неуверенно встал. А когда встал, их взгляды встретились. Скалли едва не разинул рот. Что здесь делает Гарри Уоррен?

Оба детектива резко отвернулись друг от друга.

Неужели до Гарри дошли те же слухи, что и до него? Нет, подумал Скалли. Гарри Уоррен следит за «гоферами». Вот как он здесь оказался. Специалист по бандам еще не знает о союзе Хип Синг и «гоферов». Он пошел за «гоферами» и оказался внутри, не сумев сложить два и два. Я далеко опередил Гарри с его хвалеными экспертами, гордо подумал Скалли. Побил нью-йоркских ван дорнов в их родном городе.

К нему подошли две девушки.

Одна — ирландка с отличной фигурой, накрашенная, как китаянка. Другая — рыжеволосая красавица, с такими яркими голубыми глазами, что они блестели в тусклом свете. Она напомнила Скалли Лилиан Рассел[30] в годы ее учения. Хотя, возможно, виной тому была ее огромная шляпа, с приподнятыми полями, или естественная реакция Скалли на едкие клубы остро пахнущего дыма, или толстый, как у актрисы, слой косметики на лице, которое в косметике совершенно не нуждалось.

Рыжая коротким кивком отослала вторую девушку.

Сердце у Скалли забилось чаще. Как ни молодо выглядела рыжая, вела она себя по-хозяйски. Подруга босса Хип Синг, за которой он охотится?

— Добро пожаловать в наше скромное заведение, — сказала она, напомнив Скалли китайскую принцессу из водевиля. Только выговор у нее — Адская кухня чистой воды. — Как вы нас нашли?

— Меня прислала Сэди.

— Сэди оказывает нам большую честь. Каких удовольствий желаете, сэр?

Скалли выглядел так, словно его угнетали открывшиеся возможности. Он и впрямь был слегка подавлен. Она говорила о деле, как хозяйка притона, но при этом так смотрела в глаза, будто предлагала себя. При том, что она, вынужден был признать ошеломленный Скалли, куда выше обычного уровня.

— Так что вам угодно?

— Я всегда хотел попробовать опиум.

Она глядела разочарованно.

— Могли бы получить его у своего аптекаря. Откуда вы?

— Из Скенектеди.

— Разве человек с вашими возможностями не может купить опиум в аптеке?

— Дома я немного робею, если вы понимаете, о чем я.

— Конечно. Понимаю. Что ж, пусть будет опиум. Идемте.

Она взяла его руку в свою, маленькую, сильную и теплую. Провела к кушетке, полускрытой занавесями, и помогла сесть поудобнее, опираясь головой на подушки. Одна из накрашенных «китаянок» принесла трубку. Рыжая сказала:

— Наслаждайтесь. Я подойду к вам позже.

— «Гоферы» ранили одного из моих парней, — позвонил Исааку Беллу в «Никербокер» Гарри Уоррен.

— Кого?

— Маленького Эдди Тобина, самого молодого.

Белл отправился в больницу Рузвельта на углу Пятьдесят девятой улицы и Северной авеню.

В вестибюле его встретил Гарри.

— Я поместил его в отдельную палату. Если босс за нее не заплатит, я заплачу сам.

— Если босс не заплатит, заплачу я, — сказал Белл. — Как он?

— Его пинали в лицо мысками ботинок, свинцовой трубой разбили голову и сломали правую руку и обе ноги.

— Он выкарабкается?

— Тобины с Статен-Айленд — контрабандисты, матросы на буксирах, ловцы устриц. Он крепкий парень. Трудно сказать, насколько оправится человек после таких побоев. Как я понял, их было четверо. У него не было ни единого шанса.

Белл прошел в палату и, стискивая кулаки, постоял над лежавшим без сознания детективом. Вся его голова была замотана белыми бинтами, выпачканными кровью. Врач водил стетоскопом по груди раненого. Рядом стояла сестра в накрахмаленном белье.

— Не жалейте никаких денег, — сказал Белл. — Я хочу, чтобы при нем круглосуточно была сиделка.

Он присоединился в коридоре к Гарри Уоррену.

— Это твой город, Гарри. Что нам делать?

Специалист по бандам колебался. Ответ, который он собирался дать, ему явно не нравился.

— Сами по себе они не связываются с «ван дорнами». Но «гоферов» намного больше, чем нас, и, если дойдет до войны, они будут воевать на своей территории.

— Война уже началась, — сказал Исаак Белл.

— Копы нам не помогут. Так уж устроен этот город, что политики, строители, церковь, копы и гангстеры делят его между собой. И, пока никто не жадничает и не старается ничего изменить, они не станут тревожить друга из-за какого-то избитого частного детектива. Мы предоставлены сами себе. Но послушай, Исаак. Это очень странно. Не в обычаях Томми Томпсона нарываться на неприятности, если их можно избежать. Он дает нам понять «держитесь подальше»? Так можно поступить по отношению к другой банде — «дастерам» или «пятиточечникам». Но так не обходятся с «ван дорнами». Он прямо признается, что исполняет приказы шпиона.