Тутанканара – тот, кого остановить невозможно - Подгорных Сергей - Страница 42
- Предыдущая
- 42/73
- Следующая
– А вот и наш охотник, – кивнул Квадрат в сторону трупа. – Где же твой лифт, Джаггер? Пора линять с этой обгорелой крыши, пока нас окончательно не накрыли.
Полностью согласившись с Касперским, я двинулся к разбитой кабине лифта.
Лифт, конечно же, не работал. Как многое не работало сейчас в этом полуразрушенном гнезде рабовладельцев. Нисколько не заботясь о лифте, я выстрелом из гранатомета разнес вдребезги остатки его кабины. Включив бортовой компьютер, я приказал ему перейти на инфракрасный диапазон волн и смело шагнул в шахту.
Падали мы долго. Двигатели ранцев натужно ревели, испуская огненные снопы в темноте шахты. Путешествие в кабине лифта показалось бы мне более удобным и практичным, чем такое свободное падение, но выбирать не приходилось. Через тридцать этажей мой бортовик, наконец, доложил, что внизу твердая основа. Мы прибыли в подземелье замка.
В овальной комнате никого не было. Помня, чем закончилось предыдущее посещение этого места, я запустил предварительно в комнату с люком мину-паука. Пауков у меня была дюжина, и я без сожаления расстался с одним из них.
“Безопасность дороже”, – решил я, выпуская эту адскую машинку в коридор. Я не знал, есть ли там враги, но уж точно знал, что друзей там нет.
Паук, разбрасывая веером игольчатые гранаты, влетел в овальную комнату, и спустя минуту мы последовали за ним. Комнату было трудно узнать. Хорошо постарался паук. Стены, потолок и пол словно избороздили острыми шипами. От впившихся повсюду многочисленных игольчатых осколков комнату было не узнать. Но это была она. Та самая, где ранили Стоуна. Та самая, где находился таинственный прозрачный люк.
Самого люка не было. От разрывов игольчатых гранат он просто перестал существовать. Вместо него в полу чернела большая дыра. Большая черная дыра в окоемке гранитного основания.
– Жди меня здесь, Квадрат. Если через полчаса я не поднимусь, можешь возвращаться.
– Удачи тебе, Джаггер. И помни – ты Тутанканара. Тебя остановить невозможно. Не сдавайся ни в коем случае. Что бы ни случилось, иди вперед, как тот тектотанк. Только так мы сможем выжить и победить в этой неравной борьбе, – проговорил Касперский, занимая оборону за остатками гранитного основания люка.
– Я не остановлюсь. И не сдамся. Я никогда не сдаюсь, – отозвался я и, выстрелив гарпуном автолебедки в потолок комнаты, прыгнул в черный провал.
Я не знал, как глубоко уходит туннель в глубь планеты. Какой он протяженности. Но надеялся, что трех комплектов автолебедок мне должно хватить. Я установил регулятор разматывания пластоверевки на указатель “без ограничений”, готовый в любой момент одним нажатием тормоза остановить стремительное падение вниз. Секунды текли, но бортовой компьютер моей брони безмолвствовал. Твердой поверхности внизу и не предвиделось. Инфракрасное пятно вверху уже давно погасло, а дна колодца все не было. Я уже опустился на несколько сот метров, когда падение плавно остановилось. Пластоверевка лебедки закончилась. Я, готовый к этому, но все же удивленный глубиной необычного колодца, включил фонарик, встроенный в шлем брони.
В неровном свете фонаря перезарядил лебедку вторым комплектом. После этого продолжил падение. Пока все шло нормально. Температура стен отвесного колодца постепенно увеличивалась. Воздух понемногу нагревался. Будь я без брони, давно бы задохнулся в окружившей меня духоте. Но кондиционеры брони прекрасно справлялись со своими функциями. Чувствовал я себя так, словно плавал в гидромассажной ванне, а не стремительно падал в горячем воздухе. Падал вниз. Навстречу неизвестности.
Все шло нормально, пока не закончилась вторая автолебедка. Я впервые стал сомневаться в том, что смогу достичь дна казавшегося безразмерным колодца.
Это ощущение стало усиливаться, когда закончился третий комплект лебедки.
Повиснув в воздухе, я задумался. Логика, здравый смысл говорили мне: “Брось эту бессмысленную затею, возвращайся. Это не твое дело. Пусть эту планету спасет кто-нибудь другой. Ты сделал все, что мог. Все, что было в твоих силах”.
Навязчивые мысли порою столь сильны, что я на миг засомневался, что делать дальше. Возвращаться – значит, проиграть. Бросить все те миллионы несчастных, которые томились на этой планете рабства. Забыть о погибших друзьях. Забыть Майю. Двигаться дальше – точная смерть. Казалось, дна у этого колодца нет вовсе, и страх липкой рукой сжал мое сердце. Я весь покрылся холодным потом. Я готов уже был вернуться обратно, но что-то остановило меня. Какая-то всплывшая нечаянно в памяти фраза. Чьи-то слова. Давно забытый звук.
“Что бы ни случилось, иди вперед!” “Что бы ни случилось, доставь маршрутизатор!” “Спаси эту планету от рабства!” – Я Тутанканара – тот, кого остановить невозможно, – закричал я обступившей меня со всех сторон темноте, – и я никогда не сдаюсь!
Закричал своему, почти победившему меня страху. Совсем уговорившему меня чувству здравого смысла. Естественному чувству самосохранения. Закричал – и отцепил автолебедку. Мгновенно ощущение свободного падения, ощущение невесомости охватило меня. Во избежание столкновения со стенами туннеля я отдал приказ бортовику поддерживать вертикальность падения, и сам, стараясь помочь моему компьютеру, стал координировать движение вниз.
Кибернетический помощник израсходовал совсем немного горючего. До дна колодца оставалось не больше нескольких сот метров. Спустя считанные секунды падение замедлилось, и я, освещаемый выхлопами, из сопл реактивного ранца, плавно опустился на землю.
Я попал в еще больший, но уже горизонтальный туннель. Даже по самым скромным подсчетам, подземная дорога была огромной. В высоту не меньше тридцати метров. Ширину же этот туннель имел около сотни метров. То, что это был именно туннель, а не пещера, я понял, когда отчаялся увидеть с помощью фонаря, где нахожусь. Включив радар, я на матовом экране защитного стекла шлема смог оценить габариты этого места. И если сверху и по сторонам, хоть и на большом расстоянии, находились стены, то впереди и сзади луч радара терялся в бесконечности.
“Ничего себе туннельчик”, – удивился я и посмотрел под ноги в поисках А-маршрутизатора.
Цилиндр прибора лежал тут же, прямо под моими ногами. Судя по всему, падение с большой высоты нисколько не повредило его. Я поднял то, за чем так рвался в это преддверие ада, и включил маршрутизатор. Тотчас на второй половинке прибора замигал индикатор. Катушка с подпространственной нитью начала разматываться.
Облегченно вздохнув, что так легко отделался, и посмеиваясь над своими недавними страхами, я собрался подниматься, как вдруг увидел нечто необычное. Увидел зрелище, от которого волосы встали дыбом, и сердце бешено заколотилось. Прямо на меня шел человек. Освещаемый тонким лучом электрического фонаря, человек, не останавливаясь, двигался прямо на меня. Он смотрел мне в лицо глазницами вытекших глаз. Все лицо незнакомца было изъедено земляными червями. Он был в такой же броне, как я, но шлема у него не было. От шлема незнакомца остался один защитный обод. Я, парализованный ужасом, едва среагировал на приближение странного человека и, с трудом сбросив оцепенение, выстрелил из обоих плазменных пистолетов в зловещую фигуру. Плазма, ударившись в тело незнакомца, мгновенно превратила его в груду ярко горящих угольков. Под сводами туннеля пронесся душераздирающий крик, и я вновь остался один.
“Боже мой, – ужасная догадка мелькнула в голове, – это же был я! Я мертвый, с выбитыми глазами!”
Не понимая, что происходит, я хотел тут же покинуть зловещее место, но не успел. Со всех сторон послышались душераздирающие вопли. Я стал лихорадочно оглядываться. В бешено мелькающем свете фонаря я увидел ужасную картину. Ко мне со всех сторон шли люди. Если их можно было так назвать. Это были мертвецы. Трупы людей, которых я знал. Вот показалось перекошенное злобой либо кривоногого контрабандиста. Крот, с разорванным брюхом, из которого выпали кровавые внутренности, словно зомби, вытянув вперед руки, шел прямо на меня. А это надвигается убитый мною здоровяк Стероид. Поддерживая руками сломанную шею, он безостановочно хохочет, предвкушая скорую победу надо мной. Я увидел и зловещую улыбку Отстоя, Старший надзиратель, с отстреленным по пояс телом, на руках ползет ко мне. Из оставшейся половины тела работорговца кровь льется рекой, но он, не обращая на это внимания, короткими рывками неуклонно сокращает расстояние между нами. А вот неотвратимо надвигается палач из лагеря рабов – Жирный, тряся своей изорванной в клочья тушей.
- Предыдущая
- 42/73
- Следующая
