Рассвет - Майер Стефани Морган - Страница 67
- Предыдущая
- 67/123
- Следующая
— Хм-м… — протянул Эдвард. Я подняла глаза и увидела, что он стоит, небрежно прислонившись к стволу дерева, и задумчиво смотрит на меня.
— Не очень хорошо получилось, да? — Я перепачкалась с ног до головы, волосы сбились в комок, а заляпанное кровью платье висело лохмотьями. Когда Эдвард возвращался домой с охоты, виду него был более презентабельный.
— Ты молодчина, — успокоил меня он. — Просто… смотреть было довольно жутко.
Я растерянно взглянула на него.
— Ну, ты же боролась со львом! Я за тебя боялся.
— Глупости!
— Знаю. От старых привычек трудно избавиться. Зато мне по душе твое платье.
Если бы я могла покраснеть, непременно бы покраснела. Вместо этого я сменила тему:
— Почему я до сих пор хочу пить?
— Потому что ты молода.
Я вздохнула.
— И вряд ли поблизости есть еще горные львы.
— Зато полно оленей.
Я наморщила нос.
— Они невкусно пахнут.
— Потому что травоядные. У хищников запах больше похож на человеческий.
— Ни капельки не похож, — возразила я, стараясь не вспоминать запретный аромат.
— Можем вернуться, — сказал Эдвард, и в его глазах сверкнул хитрый огонек. — Если те люди — мужчины, они с удовольствием погибнут от твоих рук. — Он вновь окинул взглядом мое порванное платье. — Вернее, они решат, что уже умерли и попали в рай.
Я фыркнула.
— Лучше съедим парочку вонючих травоядных.
По дороге домой мы нашли большое стадо чернохвостых оленей. Эдвард охотился вместе со мной, поскольку я уже поняла тактику. Я завалила большого самца: грязи получилось столько же, сколько и со львом. Пока я возилась с одним оленем, Эдвард выпил двоих и даже прическу не испортил. На рубашке — ни пятнышка крови! Мы бросились за напуганным и разбежавшимся стадом; на этот раз я не пила, а наблюдала за мужем и старалась понять, как ему удается убивать так аккуратно.
Сколько раз я мечтала о том, чтобы Эдвард взял меня на охоту! Но каждый раз, оставаясь дома, я чувствовала тайное облегчение: зрелище наверняка ужасное. Чудовищное. Я боялась, что, увидев Эдварда на охоте, начну относиться к нему как к вампиру.
Конечно, теперь я смотрела на все с другой точки зрения, поскольку сама стала вампиром. Хотя, подозреваю, даже человеком я бы сочла это зрелище красивым.
Наблюдать за охотящимся Эдвардом оказалось невероятно волнующе. Его прыжок был похож на смертельный бросок змеи; руки такие сильные, уверенные, проворные; полные губы, обнажающие белые зубы, такие пленительные! Эдвард был великолепен. Я ощутила внезапную вспышку гордости и желания. Он мой. Отныне ничто нас не разлучит. Я теперь слишком могуча: никакая сила не оторвет меня от Эдварда.
Он управился очень быстро и с любопытством посмотрел на мое злорадное лицо.
— Больше не хочешь пить?
Я пожала плечами.
— Ты меня отвлек. Ты охотишься гораздо лучше, чем я.
— Века практики. — Эдвард улыбнулся. Его глаза были обезоруживающе прекрасного цвета: медово-золотистого.
— Вообще-то один, — поправила его я.
Он рассмеялся.
— Ну что, хватит на сегодня? Или еще поохотимся?
— Вроде хватит.
Кажется, я выпила даже чересчур много. Вряд ли в меня еще что-нибудь влезло бы. Но жжение в горле лишь слегка ослабло. Меня предупреждали: жажда — неотъемлемая часть этой жизни.
Оно того стоило.
Я чувствовала себя собранной и уверенной. Может, ощущение было мнимым, но я искренне радовалась тому, что никого не убила. Раз я сумела не напасть на чужих людей, неужели я не смогу удержаться рядом с оборотнем и малышкой-полукровкой, в которых души не чаю?
— Хочу увидеть Ренесми, — сказала я.
Теперь, когда жажда немного утихла (о том, чтобы ее утолить, не было и речи), вернулись мои прежние тревоги. Я хотела убедиться, что незнакомка, моя дочь — то же самое создание, которое я любила три дня назад. Мне все еще казалось странным и неправильным, что внутри меня никого нет. Я внезапно почувствовала себя опустошенной.
Эдвард протянул мне руку. Она была теплее, чем обычно. Его щеки чуть-чуть порозовели, а круги под глазами почти исчезли.
Я не удержалась и погладила его по щеке. А потом еще раз.
Глядя в сияющие золотые глаза Эдварда, я практически забыла, что жду ответа.
Это было не легче, чем устоять перед запахом человеческой крови, однако я зарубила себе на носу, что с Эдвардом надо быть поаккуратнее. Встав на цыпочки, я обняла его за шею. Очень нежно.
Он был не так нежен, когда обхватил меня за талию, прижал к себе и впился в меня губами — теперь они были мягкие. Мои губы больше не принимали форму его, а держали собственную.
Как и прежде, прикосновения его губ и рук словно бы проходили сквозь мою гладкую твердую кожу и новенькие кости прямо внутрь, к сердцу. Я не представляла, что могу любить Эдварда даже сильнее, чем раньше.
Мой прежний рассудок не выдержал бы такой любви. Мое прежнее сердце ее бы не вынесло.
Возможно, именно эта моя особенность усилилась в новой жизни. Вроде сострадания Карлайла и преданности Эсми. Пусть я никогда не смогу делать что-нибудь выдающееся, как Эдвард, Элис или Джаспер, зато я буду любить мужа так, как не любил никто за всю историю человечества.
А что, я не против.
Отчасти я помнила, каково это — перебирать пальцами его волосы, гладить его прекрасную грудь, — но все стало иным. Эдвард стал для меня иным. Он поцеловал меня с небывалой страстью, ничего не боясь, и я ответила тем же. Мы упали в траву.
Я ойкнула, а Эдвард подо мной рассмеялся.
— Прости, не хотела тебя свалить! Все нормально?
Он погладил меня по лицу.
— Даже лучше, чем нормально. — Тут Эдвард вдруг смутился. — Ренесми?.. — неуверенно произнес он, как бы пытаясь понять, чего я хочу. А я хотела всего и сразу!
Мне было ясно, что он непрочь отложить наше возвращение домой, да я и сама могла думать только о его прикосновениях — от платья-то остались одни лоскутки. Но мои воспоминания о Ренесми — до и после ее рождения — становились все более призрачными. Ненастоящими. Они были человеческие, а стало быть, их окружала аура искусственности. То, что я еще не успела потрогать новыми руками, увидеть новыми глазами, казалось мне нереальным.
С каждой минутой маленькая незнакомка ускользала от меня все дальше.
— Ренесми… — печально выдохнула я и встала на ноги, поднимая за собой Эдварда.
22. Обещанное
Мысль о дочери заняла центральное место в моем странном, вместительном, но удивительно несобранном разуме. Столько вопросов…
— Расскажи о ней, — попросила я, беря Эдварда за руку. Это нас практически не замедлило.
— На свете нет никого прекраснее, чем Ренесми, — ответил Эдвард, и вновь в его голосе послышалось набожное благоговение.
Меня кольнула ревность. Он ее знает, а я нет!
— Она похожа на тебя? А на меня? Вернее, на прежнюю меня…
— Я бы сказал поровну.
— Ну да, у нее же теплая кровь… — вспомнила я.
— Да, и сердце бьется, хотя и быстрее, чем человеческое. Температура у нее повышенная. И она спит.
— В самом деле?
— Довольно крепко для новорожденной. Мы единственные родители на свете, которым не нужен сон, а наш ребенок дрыхнет всю ночь! — Эдвард хихикнул.
Мне понравилось, как он сказал «наш ребенок». Эти слова сделали Ренесми чуть более настоящей.
— Глаза у нее точь-в-точь как у тебя. Ладно хоть это не потерялось. — Эдвард улыбнулся. — Очень красивые.
— А что от вампира? — спросила я.
— Вроде бы кожа такая же прочная, как наша. Хотя никому бы и в голову не пришло проверять.
Я изумленно заморгала.
— Да не бойся, никто проверять не будет! — успокоил меня Эдвард. — Питание… ну, предпочитает кровь. Карлайл пытается уговорить ее пить детскую смесь, но она капризничает. Еще бы! Пахнет эта штука мерзко, даже для человеческой пищи.
От удивления я разинула рот. Они что, с ней беседуют?!
— Пытается уговорить'?
- Предыдущая
- 67/123
- Следующая