Затмение - Майер Стефани Морган - Страница 32

• Предыдущая
• 32/103
• Следующая

– Похоже, только я одна, – проворчала я.

Он рассмеялся.

– Белла, ты понятия не имеешь, каково мне! И твоя настойчивость ничуть не помогает держать себя в руках.

– А вот за это я извиняться не стану.

– А мне позволено извиниться?

– За что?

– Ты ведь на меня разозлилась, помнишь?

– А, ты про это…

– Прости. Я был неправ. Гораздо легче видеть вещи в истинном свете, когда тебе ничего не грозит, потому что ты здесь. – Он сжал меня покрепче в объятиях. – Я немножко схожу с ума, когда пытаюсь уйти от тебя. Пожалуй, я больше не стану уезжать так далеко. Оно того не стоит.

Я улыбнулась.

– Разве ты не нашел горных львов?

– Вообще-то, нашел. Но все равно добыча не стоила таких переживаний. Честно говоря, я хочу извиниться за то, что Элис держала тебя в плену. Это была глупая затея.

– Ужасно глупая!

– Я больше не буду.

– Ладно, – с легкостью согласилась я: Эдвард был давно прощен. – Зато мне понравилась идея с ночевкой… – Я прильнула к нему и прижалась губами к впадинке над ключицей. – Лично тебе позволяется держать меня в плену сколько угодно.

– Не исключено, что я воспользуюсь этим разрешением, – вздохнул он.

– Так что, теперь моя очередь?

– Твоя очередь на что? – не понял Эдвард.

– Чтобы просить прощения.

– За что ты хочешь просить прощения?

– А разве ты на меня не злишься? – в недоумении спросила я.

– Нет.

Ответ прозвучал так, что сомнений в его искренности не оставалось.

– Разве ты не поговорил с Элис, когда вернулся?

– Поговорил, а что?

– А ты не заберешь у нее «порше»?

– Конечно, нет! Ведь это же подарок.

Хотела бы я видеть выражение его лица. Голос у него прозвучал обиженно.

– Рассказать, чем я занималась? – спросила я.

Очень странно, что Эдвард не проявляет никакой озабоченности.

Я почувствовала, как он пожал плечами.

– Мне всегда интересно все, чем ты занимаешься, но тебе не обязательно говорить об этом, если не хочешь.

– Но я же ездила в Ла-Пуш.

– Я знаю.

– И прогуляла школу.

– Я тоже.

Я уставилась в темноту – туда, откуда доносился голос Эдварда, – и провела пальцами по его лицу, пытаясь угадать настроение.

– С чего это ты стал таким терпимым? – спросила я.

Эдвард вздохнул.

– Я решил, что ты права. Раньше дело было скорее в… моих предрассудках по отношению к оборотням. Я постараюсь быть более благоразумным и доверять твоим суждениям. Если ты считаешь, что это безопасно, то я тебе верю.

– Ничего себе!

– Ну и… важнее всего то… что я не собираюсь позволить этому встать между нами.

Я положила голову ему на грудь и, блаженствуя, закрыла глаза.

– Так что, – небрежно пробормотал он, – когда ты снова собираешься в Ла-Пуш?

Я промолчала. Его вопрос напомнил мне слова Джейкоба, и горло вдруг перехватило.

Эдвард неверно истолковал внезапное напряжение моего тела.

– Нужно же мне подготовить собственные планы, – быстро объяснил он. – Я не хочу, чтобы ты торопилась вернуться домой только потому, что я сижу здесь и жду тебя.

– Нет, – ответила я каким-то чужим голосом. – Я не собираюсь туда ехать.

– Эй, тебе не нужно идти на такие жертвы ради меня.

– По-моему, мне там больше не рады, – прошептала я.

– Чью-то кошку задавила? – шутливо поинтересовался Эдвард.

Я знала, что он не захочет вытягивать из меня правду клещами, но в его голосе сквозило явное любопытство.

– Нет. – Я вздохнула и торопливо пробормотала: – Я думала, Джейкоб поймет… и не ожидала, что его это удивит.

Эдвард терпеливо ждал, пока я решусь продолжить.

– Он не предполагал, что… это случится так скоро.

– Понятно, – тихо ответил Эдвард.

– Он сказал, что лучше бы я умерла. – На последнем слове мой голос дрогнул.

На мгновение Эдвард замер, словно пытался справиться с чем-то.

Потом нежно, но сильно прижал меня к груди.

– Извини ради бога.

– Я думала, ты обрадуешься, – прошептала я.

– Обрадуюсь чему-то, что тебя огорчает? – пробормотал он, зарывшись лицом мне в волосы. – Никогда.

Я вздохнула и расслабилась, вжимаясь в его каменное тело. Оно снова стало неподвижным и напряженным.

– Что случилось? – спросила я.

– Ничего.

– Расскажи!

Он помедлил.

– Тебя это может разозлить.

– Все равно расскажи.

Эдвард вздохнул.

– Я мог бы убить его за такие слова. Так бы голову и оторвал.

Я неуверенно рассмеялась.

– Пожалуй, это здорово, что ты так хорошо умеешь держать себя в руках.

– Могу и отпустить, – задумчиво произнес он.

– Если ты хочешь дать себе волю, то уж лучше в чем-то другом. – Я потянулась к лицу Эдварда, пытаясь поцеловать.

Он напрягся, удерживая меня. И вздохнул.

– Ну почему именно я всегда должен за все отвечать?

Я ухмыльнулась.

– Не всегда. Давай я буду – на несколько минут… или часов.

– Спокойной ночи, Белла.

– Погоди-ка, я еще кое-что хотела спросить.

– О чем?

– Вчера я разговаривала с Розали…

Эдвард снова напрягся.

– Знаю. Она думала об этом, когда я пришел. Похоже, Розали дала тебе обильную пищу для размышлений.

В его голосе звучала тревога, и я поняла, что Эдвард решил, будто я хочу обсудить причины остаться человеком, которые привела Розали. Но на самом деле меня интересовало нечто гораздо более важное.

– Розали немного рассказала мне о… том времени, когда ваша семья жила в Денали.

Такого начала Эдвард не ожидал и ненадолго замолк.

– И что?

– Она говорила что-то о молоденьких вампиршах – и о тебе.

Эдвард молчал, я тоже.

– Не волнуйся, – сказала я, когда молчание стало неловким. – Розали рассказала, что ты… никем не заинтересовался. Но мне просто любопытно, а не заинтересовался ли кто-то из них тобой?

Эдвард не ответил.

– Кто именно? – спросила я старательно безразличным тоном. – Или их было несколько?

Молчание. Жаль, что я не вижу его лицо: тогда можно было бы попробовать догадаться, что это молчание означает.

– Элис мне расскажет, – заявила я. – Вот пойду и спрошу у нее прямо сейчас.

Руки Эдварда напряглись: я не могла двинуться с места.

– Уже поздно, – ответил он.

В его голосе зазвучали какие-то новые нотки: отчасти испуганные и, пожалуй, слегка смущенные.

– Кроме того, по-моему Элис нет дома.

– Все так плохо? На самом деле очень плохо?

Сердце в панике заколотилось, когда я представила себе умопомрачительную бессмертную соперницу, о которой даже не подозревала.

– Белла, успокойся. – Эдвард чмокнул меня в кончик носа. – Не говори глупостей.

– Глупостей? Тогда почему ты молчишь?

– Потому что сказать нечего. Ты делаешь из мухи слона.

– Кто именно? – не унималась я.

Эдвард вздохнул.

– Таня проявила некоторый интерес. Я дал ей понять – очень вежливо, как и подобает джентльмену, – что не разделяю этого интереса. Вот и все.

Я постаралась унять дрожь в голосе.

– Скажи, а как эта Таня выглядит?

– Так же, как и все мы: белая кожа, золотистые глаза, – слишком быстро отозвался он.

– И конечно же неописуемая красавица.

Я почувствовала, как Эдвард пожал плечами.

– Для глаз человека, пожалуй, да, – равнодушно сказал он. – А знаешь что?

– Что? – Я надулась.

Эдвард приложил губы к моему уху; от его холодного дыхания стало щекотно.

– Я предпочитаю брюнеток.

– Ага, так значит, она блондинка.

– Платиновая – совсем не мой тип.

Я задумалась, пытаясь сосредоточиться, пока Эдвард медленно водил губами по моей коже вдоль щеки, вниз по шее и обратно. Он прошелся по кругу три раза, прежде чем я заговорила:

– Ну тогда ладно, – решила я.

– Гм, – прошептал он, не отнимая губ от моей щеки. – Ты такая хорошенькая, когда ревнуешь. Удивительно приятное зрелище.

Я хмуро глянула в темноту.

– Уже поздно, – повторил Эдвард тихим, убаюкивающим голосом, мягким, как шелк. – Спи, моя хорошая. Пусть тебе снятся счастливые сны. Ты единственная, кто запал мне в сердце. И оно всегда будет принадлежать только тебе. Спи, моя единственная.

• Предыдущая
• 32/103
• Следующая