С них начиналась разведка - Антонов Владимир Сергеевич - Страница 26

Просидев в полиции около месяца, Ковальчик был освобожден, дав подписку, что будет стараться отыскать этого Шредера, и этим отчасти по крайней мере загладить свою вину.

Арест Ковальчика насторожил и берлинскую резидентуру, и Центр. Это беспокойство было вполне оправданно, если учесть, что через детектива проверялась перед вербовкой практически вся агентура берлинской резидентуры.

Проведенная резидентурой через свои возможности тщательная проверка Ковальчика показала, что он искренен и добросовестен в отношениях с нами. Вскоре активная работа с иностранцем была продолжена.

В 1941 году, перед войной с Германией, начальник немецкого отделения ИНО Павел Журавлев составил подробную справку на Ковальчика, в которой оценивалась его работа на советскую разведку. В ней, в частности, говорилось: «Наши задания Ковальчик выполняет с большим мастерством, и его работа с нами очень высоко оценивается в Центре». В документе также отмечалось, что ни одного провала агентуры, к которой в той или иной степени имел бы отношение Ковальчик, не было. Однако дальнейшей работе с иностранцем помешала война. Только в июне 1945 года удалось восстановить с ним связь. Но возраст Ковальчика приближался к семидесяти. Здоровье его было подорвано, хотя он и строил далеко идущие планы…

Одним из важных направлений деятельности берлинской резидентуры, которой руководил Бустрем, являлось проникновение в местные спецслужбы, в том числе и в армейскую разведку Германии — абвер.

Целенаправленная работа резидентуры по данному вопросу принесла свои плоды: в поле ее зрения оказался ответственный сотрудник контрразведывательного подразделения абвера «Янычар». Результаты его изучения через возможности резидентуры превзошли все ожидания. «Янычар», как выяснилось, являлся майором по званию и служил в специально созданном подразделении, предназначенном для работы с территории Германии по интересующим абвер странам. К разработке «Янычара» был подключен надежный и опытный агент резидентуры «Эстонец». Однако практически в то же время руководство «Янычара» предложило «Эстонцу» сотрудничать с абвером.

Сложилась интересная ситуация: наша резидентура подвела своего агента к «Янычару» в расчете на его разработку и проникновение в агентурную сеть абвера. А руководство абвера решило использовать появившегося в его поле зрения «Эстонца». Интересы двух разведок столкнулись. Преимущество нашей резидентуры состояло в том, что она владела инициативой и знала, с кем имеет дело в лице «Янычара» и его руководства, в то время как в абвере не знали, что они вышли на агента берлинской резидентуры советской разведки.

В конечном итоге «Янычар» был привлечен к сотрудничеству с берлинской резидентурой. Связь с ним поддерживалась до середины 1937 года.

Из Берлина Бустрем выезжал в другие европейские страны, например в Чехословакию. В Праге проживало много русских эмигрантов, а сам город считался одним из ведущих европейских центров русского зарубежного студенчества. Среди студентов было много бывших офицеров, часть из которых входила в боевые организации генерала Кутепова и периодически направлялась для выполнения заданий в СССР. Руководил этой деятельностью в Праге генерал В.Г. Харжевский. Заброски в СССР подготовленных здесь боевиков велись, как правило, через Польшу на основе сотрудничества со 2-м бюро польского Генштаба. Но этой деятельности в Чехословакии пытались активно противодействовать чекисты-разведчики, работая среди русского студенчества. Среди наиболее удачных стала, например, вербовка обучавшегося в Праге Дмитрия Быстролетова, ставшего в дальнейшем одним из знаменитых советских разведчиков-нелегалов.

В архивах внешней разведки сохранился документ о работе берлинской резидентуры по состоянию на 1 января 1928 года, который дает некоторое представление о масштабах ее деятельности, в том числе в тот период, когда ею руководил Бустрем. Личный состав резидентуры — 8 человек. Количество источников по Берлину — 39, по Парижу — 7. В 1927 году из Берлина поступило в Москву 4947 информационных материалов. Свыше тысячи наиболее важных информационных сообщений резидентуры были направлены руководству страны, из них 147 лично Сталину.

За умелое руководство резидентурой в феврале 1925 года Владимир Владимирович Бустрем был повышен в должности. Он также был награжден нагрудным знаком «Почетный работник ВЧК — ГПУ» (№ 362) и Почетным боевым оружием (Грамота № 66 от 18 декабря 1927 года).

В конце декабря 1925 года В.В. Бустрем по распоряжению Трилиссера возвратился из командировки в Москву и был назначен заместителем начальника ИНО ОПТУ. Трилиссеру нужен был доверенный, высококвалифицированный и компетентный помощник в условиях, когда советская разведка расширяла свою деятельность в мире, осваивая новые страны и континенты, направления и сферы деятельности. Сам Трилиссер часто выезжал за границу, где встречался с агентурой. Поэтому ему и нужен был надежный заместитель, остававшийся в это время в Москве, который мог бы решать все повседневные вопросы. На эту должность он и избрал В.В. Бустрема.

Пять лет проработал Бустрем в центральном аппарате внешней разведки, а в январе 1931 года был откомандирован из органов ОПТУ в распоряжение ЦК ВКП(б). Решено было использовать его богатый опыт в других сферах. Он участвовал в организации хлебозаготовок на Северном Кавказе и в Воронеже, в строительстве заводов в Кузбасе, работал в исполкоме Коминтерна, на руководящих должностях в ВСНХ СССР и в издательствах «Каторга и ссылка» и «Большая советская энциклопедия», был заместителем директора НИИ экономики Севера при Главсевморпути.

Сведения о судьбе В.В. Бустрема с июля 1936 года, к сожалению, отсутствуют. Однако доподлинно известно, что Владимир Владимирович избежал участи своих соратников и товарищей по работе в разведке (начальника внешней разведки М.А. Трилиссера, своего первого резидента Б.Б. Бортновского и многих других), погибших в ходе массовых репрессий 1937—1939 годов, когда были истреблены лучшие довоенные кадры внешней разведки. Умер Владимир Владимирович Бустрем в Москве в период Великой Отечественной войны, 13 февраля 1943 года.

Леонид Леонидович Линицкий родился 21 июля 1900 года в городе Ахтырке Харьковской губернии, в семье командира сотни пограничной стражи.

Отец служил на дальневосточной границе. Обстановка и условия жизни на границе были в то время достаточно сложными, поэтому семья пограничника жила в основном в Ахтырке или в Харькове, изредка приезжая к отцу погостить. В годы Первой мировой войны ветеран Русско-японской войны, георгиевский кавалер ротмистр Линицкий добровольно отправился на фронт, где геройски сражался, командуя кавалерийским полком, и погиб в бою.

Леонид решил занять место отца в боевом строю. В начале 1917 года, когда уже начинал рушиться фронт, он из седьмого класса гимназии ушел добровольцем в армию. После прохождения подготовки в учебной команде 16-летний младший унтер-офицер был направлен в район боевых действий. Служил в Гвардейском Финляндском полку, дослужился до старшего унтер-офицера.