Измененный (ЛП) - Руш Дженнифер - Страница 47

• Предыдущая
• 47/47

— С тобой все будет хорошо?

Он наклонил голову в сторону.

— Со мной все будет в порядке. А ты теперь иди.

— Увижу ли я тебя снова?

— Ты действительно этого хочешь? После всего, что я сделал…

— Хочу. Ты всегда будешь моим папой.

Он покачал головой, избегая смотреть на меня. Может быть, ему сейчас хотелось плакать, так же, как и мне.

— Никогда не думал, что услышу от тебя такие слова. Не после того, как ты узнала правду.

Подбежала медсестра.

— Что случилось?

— Он пострадал. Я… эм…

— Она нашла меня, лежащим на улице, — сказал папа. — Если бы не эта юная леди, я бы уже, наверное, умер.

— Мы отвезем его в приемное отделение. — Другая медсестра нажала на кнопку автоматического открытия двери. Широкая дверь распахнулась, открывая оживленное отделение первой медпомощи.

Папа подмигнул мне, когда медсестра увозила его.

На улице я села в ожидающий автомобиль, рядом с Сэмом. Его глаза были приоткрыты.

— Ты проснулся. Слава богу. У меня не выйдет уговорить тебя на осмотр у доктора?

— Меня может осмотреть Кас, — прохрипел он.

Кас фыркнул.

— Ну не знаю, дружище. Это может быть опасно. К концу осмотра у тебя может оказаться меньшее количество органов, чем было в начале.

Ник отъехал от тротуара, и Сэм сплел свои пальцы с моими. Я улыбнулась ему самой настоящей улыбкой, коснувшейся всех уголков моей души. Потому что парни были снова рядом со мной. Потому что у нас все получилось. Потому что теперь мы свободны.

Ломкая трава захрустела, когда я села перед надгробием в центре кладбища Порт Кадия. Земля у основания массивных надгробных плит была усеяна листьями, как и горшок с засохшими цветами.

Я снова и снова перечитывала имена на надгробиях.

ЧАРЛЬЗ О'БРАЙЕН.

"Любимому мужу и отцу".

МЕЛАНИ О'БРАЙЕН.

"Любимой жене и матери".

— Привет, — сказала я в тишину, ощущая странную близость к своим настоящим родителям. — Это Анна. Я долго не могла вернуться домой, но теперь я здесь. — Я провела рукой по необработанному краю надгробного камня отца, потом с нежностью погладила надгробие мамы. — Как бы мне хотелось вас помнить.

Я чего-то ждала, может быть того, что из глубокой дыры в памяти, созданной Подразделением, всплывет старое воспоминание. Но нет. Пустота. Я даже не знала, какого цвета были волосы мамы. И были ли у отца такие же ореховые глаза, как у меня.

Может быть, я слишком многого хотела. Сейчас достаточно и того, что я нашла их место погребения. Я здесь, тут похоронены мои настоящие родители, и это уже начало. Впереди у меня уйма времени, чтобы узнать, какими были мои мама и папа, и есть ли у меня родственники — тетя или дядя, — которые бы помогли мне заполнить пробелы в памяти.

Сэм опустился рядом со мной. Он все еще не восстановился после ранения, полученного двумя неделями ранее. Его волосы стали длиннее и темнее, почти такими же черными, как его толстая брезентовая куртка. Стоял ранний ноябрь, и кружащие вокруг нас снежники таяли, не долетая до земли.

— Я нашла их, — сказала я.

Сэм помахал рукой в воздухе, показывая остальным, что мы нашли могилы. Кас с Ником пошли к машине, припаркованной за кованой оградой кладбища, оставляя нас одних.

— Думаешь, у Дэни тоже есть место погребения? — спросила я.

Сэм посмотрел вдаль.

— Не знаю. Мы можем поискать.

Я кивнула, почувствовав острую печаль. Из данных с флэшки мы узнали, что Дэнни умерла прямо перед тем, как Сэма перевели в лабораторию на ферме. Мы не знаем, как это произошло. Еще один оставшийся без ответа вопрос.

Мне все еще странно было думать о ней, как о сестре, потому что я ни капли не помнила ее. Мне было легче представлять ее своей давно пропавшей родственницей, которую я никогда не знала, но которая когда-то очень много значила для Сэма. Она наверное была необычайно хорошим человеком.

— И что теперь? — спросила я, доставая листья из цветочного горшка и мысленно обещая себе, что вернусь сюда весной с новым букетом. — Куда мы поедем отсюда?

Пока рана Сэма заживала, мы жили в мотеле на Верхнем полуострове, но вчера оплатили счет и уехали. Остановиться в Порт Кадия по пути на запад было идеей Сэма. "Замкнем круг", — сказал он, и вот я здесь. Я благодарна ему за это, но в этом городе мне очень неуютно.

— Мы найдем место, где поселимся на какое-то время, — ответил Сэм. — Что-нибудь более постоянное, чтобы нормально изучить все файлы с флэшки. Мы должны узнать, есть ли еще такие, как мы, и если есть, то что Подразделение планирует делать с ними.

Мы начали просматривать файлы сразу же, как только скрылись от Подразделения. Мы уже собрали информацию о лекарствах, приводящих к изменениям, и о том, как они действовали на нас. Но оставались еще сотни файлов. Нужно немало времени, чтобы разобраться с ними и сгруппировать.

— А ты уверен, что я не подвергаю вас опасности?

Склонив голову на бок, Сэм посмотрел на меня взглядом, который говорил, что это просто нелепо.

— Ну… — передернула я плечами. — Я же только спросила. После всего, что мы узнали, оказалось, что Ник был не так уж и не прав. Для вас я — обязанность, и, может быть, будет безопаснее…

— Перестань. — Он поднялся на ноги.

Я, молча, попрощалась с родителями. Сэм протянул мне руку и помог подняться. Но даже встав, я не выпустила его ладони.

— Ты не обязанность. Я с десяток раз перечитал файлы с нашим лечением. Изменения, касающиеся контроля, временны.

— Но мы не знаем, как долго они еще будут действовать. Тебя не беспокоит, что Подразделение может поймать меня и использовать против вас?

Он направился к выходу с кладбища и, держа меня за руку, потянул за собой.

— Еще один повод для того, чтобы держаться вместе. Ты единственный человек, которому я доверяю. Таким не раскидываются.

Я улыбнулась.

— Ты доверяешь мне больше, чем Касу?

— Кас с легкостью променяет меня на ящик пива.

Мой громкий смех эхом разнесся по кладбищу.

— Это неправда! — Я смахнула волосы с лица. — И Кас, и Ник всегда тебя прикроют.

— Но именно ты спасла мне жизнь.

Меня переполнило теплое чувство, словно солнце вдруг согрело обнаженную кожу. Он, конечно же, прав. С этим я не могла поспорить. Сэм всегда был мне не безразличен, я его даже любила, но когда рискуешь ради кого-то жизнью, все меняется. Теперь это уже не просто любовь, а миллион сплетенных воедино чувств, эмоций, которые я даже не знаю, как назвать.

Я сказала, что умру за него, и это была чистая правда. И теперь я знала, что он тоже готов рисковать своей жизнью ради меня.

Подувший ветер усыпал дорогу листьями. Снег уже не был пушистым и легким, он больно колол кожу лица. Я придвинулась к Сэму, ухватившись за край его куртки.

Когда мы достигли конца ряда надгробий, Сэм пошел медленнее. Мы касались плечами, и я чувствовала на себе его взгляд.

— Какой цвет ты бы использовала?

Мои губы расплылись в широкой улыбке.

Я посмотрела на него, затем устремила взгляд в небеса.

— Титановый белый. Такой белоснежный, что его почти можно…

Резко остановившись, Сэм притянул меня к себе и пальцем приподнял мой подбородок. Наши лица оказались всего лишь в нескольких дюймах друг от друга. Снег таял на моем лице, и ветер уже не казался холодным.

— Почувствовать на вкус?

Чуть наклонившись, он накрыл мои губы своими.

• Предыдущая
• 47/47