Баффер - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 44

• Предыдущая
• 44/115
• Следующая

– И что придумали? Хотя уже догадываюсь…

– «Ты должен!» Коротко и ясно. Стоит только стране обратить внимание на гражданина, как звучат эти слова.

– Это законы нашей страны.

– Законы, придуманные неизвестными мне людьми, определяют мою жизнь? И почему я должен им повиноваться?

– Потому что этих неизвестных вам людей выбрали такие же граждане страны, как и вы! – Он даже легонько прихлопнул ладонью по столу.

– Пойдемте на улицу, проведем опрос. Сколько из встреченных нами граждан страны проголосуют за то, чтобы расстрелять всех депутатов без суда и следствия?

– Не так уж и много.

– Это смотря где спрашивать. Есть места, где таких было бы большинство. Надо ли нам поддерживать и такое мнение большинства?

Он пристально посмотрел мне в глаза. Один из немногих, кто даже не дрогнул, когда я уставился ему точно в переносицу, смотрел, поигрывая скулами, чуть откинувшись на спинку кресла, и молчал.

– Значит, для вас понятие «моя страна» ничего не значит?

– Для меня понятие «эта страна» – место, где я живу. Все остальное решается при личном контакте.

– А на тех, кого вы не видите, вам плевать?

– Вам плевать и на тех, кого вы видите как сейчас, в упор.

У двери шевельнулся охранник, и Иванцов смог отвести взгляд, не теряя лица. Секунд десять он смотрел мимо меня, потом перебрал бумаги в папке.

– Пусть живу я, а все остальные – как хотят? Строите из себя высшее существо?

– Строить? Зачем? Я и так москвич.

На шутку он внимания не обратил. Похоже, что я не прошел какой-то экзамен, придуманный им прямо сейчас. Плохо, что и он мой экзамен пройти не хотел. Это не Сергеев, сам ставший магом, это простой чинуша из органов, привычно решающий чужую судьбу в соответствии с инструкцией, помноженной на желание левой пятки.

– Знаете, Михайлов, нас, до того как назвать «мракоборцами», пытались именовать инквизицией.

– И?

– Пожалуй, в этом что-то есть.

Угу. Прямая угроза? Действительно, не будь у меня таких заклинаний, и я бы испугался его. Пожалуй, еще вчера испугался бы. И согласился бы работать с добрым подполковником, уехать сегодня куда угодно, только подальше отсюда.

– Можно и так назвать. Вот только мы живем в век быстрой информации. Все хорошо знают, что такое инквизиция. Так что проживет организация с таким названием неделю. Если будут прятаться – две. А потом убьют инквизиторов, тех, кто их охраняет, тех, кто отдавал приказ о создании, и до кучи всех вокруг.

– С-с-суки. – Он посмотрел на меня с искренней ненавистью. – Вам, тварям, только бы убивать! Откуда же вы, гниды, понаползли?! Для вас, подонков, жизнь человека ничего не стоит!

Я задумался. А сколько для меня стоит жизнь? Две тысячи семьсот сорок два рубля, одна упаковка феритина. Это не «ничего», это четыре дня заказы развозить! Жизнь, на самом деле, довольно ценная штука.

– Маги не появились ниоткуда. Они жили рядом с вами годы и годы. И если сейчас, получив возможность, они начали вас убивать, то, может быть, не только в них дело?

Снова долгое молчание. Смелый, крепкий человек. Упертый. Глаза не отводит.

– Не боитесь, что если вдруг ваши силы исчезнут, то вам будет очень и очень нехорошо?

– Если наша магия пропадет, то мучиться мне не придется.

– Вы верите в гуманизм?

– Я верю в страх. Представьте, что во время пыток у мага вдруг вернулась магия? Черт ведь знает, от чего она может появиться или пропасть? Нет, исчезнет магия и меня убьют на месте, как можно быстрее.

Он даже улыбнулся, совсем чуть-чуть, и согласно кивнул. Не думаю, что он согласился со мной, скорее я опять неправильно ответил на его вопрос.

– Ну что же, Михайлов, ваша точка зрения мне понятна. Сивый, блокиратор при тебе?

Стоявший у двери конвоир поднял руку, повернув запястье так, чтобы было видно небольшую оранжевую коробочку с монитором. Точно такую, какой я ее и представлял себе.

Иванцов снял трубку с телефона:

– Вася, слышал? Да, переведи на блокиратор Сивого девятку. Нет, девятка, тут точно указано. Ага… Как? – последнее было снова к бойцу, тот посмотрел на замигавший огонек на панели блокиратора и кивнул. – Хорошо. Итак, гражданин Михайлов, сейчас вас посадят в автозак, уж простите, таковы правила перевозки опасных подследственных, и отвезут на нашу базу. На руке у бойца Сивого блокиратор вашего ошейника, если вне этого здания вы отойдете от него дальше, чем на двадцать метров, ошейник сработает. Если у него…

Я не слушал. Девятка, значит? Не семерка. Понятно. Понятно. Экзамен не сдан. Обеими сторонами. Я посмотрел на часы, висевшие над дверью. Девять семнадцать. Не очень хорошо, но полчаса я могу и не прожить.

– Хорошие слова в Библии есть. По памяти… так. – На самом деле я помнил цитату наизусть, нашел в Библии, как только снова заработал планшет. – «Сколько раз хотел я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Сказываю же вам, что вы не увидите Меня, пока не придет время, когда скажете: «Благословен буде Грядый во имя Господне!»

Меня окружила сверкающая аура. У охранника оказалась отличная реакция, он тут же хлопнул ладонью по коробочке на запястье. Надеюсь, девятый ошейник ни на кого не надет.

– «Замрите». – От меня прошла неощутимая и невидимая волна, следователь и конвоир замерли. Так, дальше. Вторая заготовка. – Не будьте так стремительны в поступках, тем более определяющих, жить другому или нет. – Я рисковал, за нами могли… да нет, я же слышал, за нами точно следили, но надо было играть роль. Пока они не знают источник моей магии, у меня остается преимущество. – Ибо жизнь наша – прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: «Ибо положена печать, и никто не возвращается».

«Печать», оно же заклинание «запечатать комнату». Зависит от интеллекта волшебника, а я уже столько раз показал себя полным дураком, что долго не продержится. Внешне никак не отобразилось, я снова «почувствовал» его действие. Двери, окна – даже вентиляция стала «закрыта». Это ощущение нельзя было передать, похоже, физических аналогов у него не было, или они оказались вне человеческого восприятия. Надо было, конечно, еще в деревне попробовать, но что уж тут жалеть.

Иванцов все так же сидел, подавшись вперед, замерев на половине движения. Хм, а можно это считать атакой на меня? Черт, похоже, что да, и, значит, оцепа не продержится дольше пяти минут. Надо линять.

– Откуда же у вас, казенных людей, постоянная уверенность, что все должно быть по-вашему, что только вам известна истина? – Следователь не отвечал. Меня слегка потряхивало от нахлынувшего возбуждения, за дверью раздавались крики, сюда уже кто-то бежал. Черт, штаб мракоборцев, и посреди него взявший заложников колдун! Я просто удивительный идиот!

Хорошо, план… э-э… «бэ». Или «сэ» – сваливаем.

Сесть на пол, подальше от двери. Хлопнуть себя по лбу. Встать.

– Нет в облике истинного, и переменчив он, «ибо видимое временно, а невидимое вечно». – Придумывать дополнение к активатору пришлось на ходу, получилось коряво. Но черт с ним, я теперь невидим.

Снова сесть. В дверь ударили, пока только кулаком.

Ну, черт бы его побрал, не ожидал, что придется практиковаться в такой обстановке!

– Где я!

Ххек… как поленом по лбу! Пальцы? Подрагивают, черт. Эффекты? Только невидимость и «защита богов». Кровь из носа не идет, применение «опознания» ежедневно натренировало, команды явно были очень похожи. Но все равно голова кружилась.

Я осознал этаж. Сорок два человека, семнадцать комнат, три лестницы, два перехода в другие корпуса. Перед дверью четверо. Коридоры просматриваются. Дом старый, двадцатых годов постройки. Раньше тут была школа.

Поток сведений проходил через меня, утекая, сообщая и тут же забирая что-то обратно. Я больше забывал, и это было облегчением. Узнать всю историю дома, пусть и применительно к одному этажу, было болезненно. А все от чего – от лени! Мог бы тренироваться постоянно дома… и помереть через пару дней от инсульта.

• Предыдущая
• 44/115
• Следующая