Грешные ночи (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 75

• Предыдущая
• 75/85
• Следующая

Он шагал по дому, Аннабель за ним по пятам.

— Что ты собираешься делать? — осторожно поинтересовалась она.

— Я? Ничего. — Его тон прозвучал совершенно обыденным. Это было ее сражение, и победить в нем предстояло ей. В глаза бросалась опрятность и простота. Фицэрберту нравились роскошь и комфорт, но предпочтение он отдавал практичности. Довольно смешанный стиль. — Если ты меня о чем-нибудь не попросишь.

— Тсс! Что, если он здесь?

— Он здесь. Я слышу его дыхание, но он нас не может ощутить, пока.

Аннабель немного расслабилась.

Света не было, но пристальный взор Захариила прекрасно видел все и в темноте. Он отыскал спальню и переместился в ноги довольно широкой кровати. В центре которой мирно храпел Фицэрберт.

Аннабель напряглась, находясь рядом с ним.

— Он в разводе, у него двое детей, — заметил Захариил. — Подростки. Они живут с матерью, таким образом он один дома.

— Ты полагаешь, мне следует... убить его?

Если бы она поступила так, то Захариил был бы наказан за это. Как в случае с одержимой демоном Дрианой, и ему бы не хотелось этого. Он готов был принять последствия за содеянное на себя.

— Это вернет тебе мир?

На минуту она замолкла. Повела плечами.

— Нет. Всю оставшуюся жизнь я бы помнила, как я обошлась с ним, а не то, что он сделал мне. Убив человека, я поступлю так же, как демон поступил с моими родителями.

— Если пожелаешь, я убью его сам, и обещаю его последний момент будет довольно мучительным. Или могу покончить с ним быстро, если тебе угодно именно это. Мне без разницы.

Снова тишина, в которой она обхвата себя руками.

— Нет. Я не позволю тебе опуститься до подобного.

Он не стал бы объяснять ей, что ее желание определяли его собственные.

— Ты не мог бы... Я не знаю, разбудить и подержать?

Ей не нужно было просить дважды. Усилием воли Захариил заставил их проявиться в реальности. Он расправил крылья и навис над Фицэрбертом, схватил его и бросил о стену. Штукатурка треснула, и поднялось облако пыли. В мгновение ока Захариил оказался возле доктора, схватил его за шею и поднял, оторвав от пола, пригвоздив к стене

Его воздействие разбудило Фицэрберта, и человек теперь отчаянно пытался освободится.

Аннабель включила свет, и когда мужчина увидел того, кто удерживает его и того, кто наблюдает за ним, он замер, его кожа приобрела противный зеленоватый оттенок. Его челюсть отвисла, так что изо рта потекла слюна.

— Скажи ей, где фотографии, — потребовал Захариил, ослабляя хватку ровно настолько, чтобы он мог ответить.

Цвет стал более зеленым.

— Даже не знаю о чем это вы... Ладно, ладно, я понял, — выпалил, он, когда Захариил снова усилил захват. — Я удалил их. Безусловно. Я клянусь.

Грязный привкус внезапно ощутился на языке Захариила.

— Ложь. И мне не нравятся лгуны, доктор Фицэрберт. — Он усилил захват, сильнее прежнего, и почувствовал, как начали трещать кости человека.

"Ты не должен его убивать, помни".

— Он не рискнул бы напечатать их, — с дрожью в голосе произнесла Аннабель. — Готова поспорить, что они все еще находятся в его телефоне или на компьютере.

Фицэрберт рванулся, вцепившись в руки Захариила.

— Держу пари, что ты права, — заметил Захариил.

Бледнея Аннабель взяла сотовый телефон, лежавший на тумбочке. Она нажала несколько кнопок и нахмурилась.

— Я промахнулась с телефоном. Тут нет никаких фотографий.

Доктор расслабился.

— Я же говорил вам, — пропищал он.

— Ты упоминала компьютер. Проверь тот, что в его офисе, двумя комнатами ниже.

Попытки вырваться возобновились.

Аннабель покинула комнату, ее шаги затихли. Захариил освободил Фицэрберта, и этот отвратительный человек плюхнулся на пол, судорожно хватая воздух ртом. Чтобы тот не сбежал, Захариил присел и уперся ему в грудь коленом.

— Ты никуда не уйдешь. Ты заставил страдать мою женщину.

Человек поднял вверх ладони, изображая невинность.

— Не знаю, кто вы такой, но она является убийцей. Жестоким, безумным. Я — ее доктор. Я никогда бы...

Захариил свернул ему челюсть, обеспечив себе тишину.

— Я уже говорил, что мне не нравятся лгуны. Ты причинил ей боль, и тебе придется за это ответить.

Распахнутые глаза заполнились ужасом, доктор сник, понимая, что настал его час расплаты.

— Я сталкивался с людьми, подобными тебе. Ты слаб, но тебе нравится притворяться, сильным. Именно поэтому ты выбираешь себе жертв, не способных оказать сопротивление. — Он выгнул бровь. — Вот, интересно твоей жене известно насколько ты мерзостный трус? Поэтому она оставила тебя? А твоим детям известно? — Захариил приблизил к нему лицо — Не волнуйся. Если им это не известно, то они скоро узнают об этом.

Аннабель вошла в комнату, слезы наворачивались ей на глаза, подбородок дрожал.

— Ты — больной извращенец! Ты... ты... монстр! — словно визжащая катапульта она метнулась к Фицэрберту, ударив его кулаком и пиная его ногами.

Захариил отошел в сторону, ожидая, когда она закончит. Ее кожа уже покрылась чешуей демона, ногти превратились в когти. Она сняла верхнюю одежду, и он заметил, что рубашка треснула на ней из-за прорезающихся демонических крыльев.

Когда энергия у нее иссякла, она оставила окровавленного человека и разрыдалась.

— Скажи мне, — потребовал Захариил мягко.

Еще несколько неровных вдохов и ей удалось восстановить дыхание.

— Фотографии, загруженные на его компьютер. Они были переведены в цифровой формат, наряду с другими женщинами, оскорбленных им. Они появились, как только он включился.

— Ты удалила их?

— Нет. Я хотела, почти сделала это, но... оставила их в качестве доказательств совершенного им для полиции. Я хочу, чтобы он заплатил, за содеянное им по закону.

Фицэрбертом возобновил борьбу в панике, почти физически ощутимую.

— И он заплатит.

Хотя потребовалось своего рода убеждение — в виде кулаков Захариила. Фицэрберт в итоге набрал 911 и сознался во всех своих преступлениях. Закончив, Захариил заткнул ему рот, и оставил его голышом на его же газоне, дожидаться собственного ареста. Его соседи вышли посмотреть, и тот факт, что никто не пожелал вмешаться, говорил Захариилу о том, что Аннабель была не единственной, кто ненавидел хорошего доктора.

Аннабель полностью превратилась в демона к приезду полиции, и Захариил скрыл ее от любопытных глаз, не только за счет своих способностей, но и обернув вокруг нее собственные крылья.

По началу она сопротивлялась.

— Н-не прикасайся ко мне, когда я превращаюсь в это. Я не могу этого вынести.

Ложь. Она могла. И она нуждалась в его контакте ровно столько, сколько он пытался ей предложить. Она испытывала боль, будучи в этой форме, потому что думала, что он считает ее уродливой, даже отталкивающей. Он был намерен опровергнуть это.

— Иди ко мне. — Он притянул ее ближе к своему телу. — Мне нужно тебе кое-что показать.

Ее когти впились в его грудь, и она удрученно выдохнула:

— Осмелюсь предположить. Остриё кинжала?

Копье самоуправления гневом, так долго сдерживаемого им пронзило все его тело.

— Я обещал тебе, что никогда не причиню тебе боль и я сдержу слово.

Тишина.

— Ты прав, — вздохнула она. — Прости меня. Я пойду, куда ты пожелаешь.

— Хорошая девочка. И как ты мне однажды сказала, "я постараюсь сделать тебя счастливой", ты так сама сказала.

Крики боли с призывами о милосердии вывели Колдо из дремоты. Он сел, порезы вперемешку с кровавыми пятнами привлекли его внимание. Слева от него усердствовали Тэйн, Бьорн и Ксерксес, выколачивая информацию из трех демонов, прикованных цепью к стене. В воздухе витал смрад, отдающий гнилью и испорченной кровью.

Он испытал приступ разочарования, даже вернее сказать возмущения. Он столетия потратил строя, защищая и украшая этот дом. Единственное место, где он мог абсолютно расслабиться и успокоиться. Роскошная тюрьма, в которую он собирался запереть ангела, оторвавшего ему крылья. Но этот план был разрушен в тот момент, как он принес сюда Захариила с его женщиной, следовательно..., так что винить в этом он может только себя.

• Предыдущая
• 75/85
• Следующая