Грехопадение (ЛП) - Золендз Кристина - Страница 9
- Предыдущая
- 9/48
- Следующая
— Габриэль, — поприветствовала я его. — Ты, что, забрался сюда по пожарной лестнице? Не мог воспользоваться парадной дверью?
Габриэль нахмурился.
— Ты была занята около парадной двери. Ты даже не заметила меня, стоящего на тротуаре. Каким был ваш поцелуй? Я подумал, что тебя может стошнить на бедного парня.
— Хм. Да, кажется, я почти это сделала. Ты думаешь, он заметил?
— Мистер Поцелуйчик? Нет, Грейс. Он был слишком поражен... как же он назвал это... твоим телом горячей штучки, к сведению. — Единственной эмоцией, которую он показал, был лёгкий намёк на веселье.
— Да, я заметила. Ты на самом деле слышал, как он говорил обо мне?
Он проигнорировал мой вопрос. Он потянулся к моему чехлу для гитары, осторожно открыл его и вытащил гитару. Закрыв глаза, он прошелся по струнам, создавая грустную мелодию, которую даже слушать было больно. Ноты тихо пели о тоске и необходимости. Слезы застилали мне глаза.
— Зачем ты здесь, Габриэль?
Его глаза открылись, и их цвет заставил меня захотеть свернуться в клубочек и умереть тысячами смертями. Они напомнили мне о том, чего я так долго ждала и жаждала.
— Я просто хотел увидеть, как ты тут. Тебе вроде было хорошо снаружи. Я вижу, твоя жизнь продолжается.
— Убирайся, — прошептала я. Я подошла туда, где он лежал, и забрала гитару из его рук. — Убирайся отсюда и больше не возвращайся. Никогда.
Я поместила гитару обратно в чехол, и миллион мыслей по поводу того, как я могла убежать от всего этого, пронёсся в моей голове.
Он в одно мгновение оказался рядом со мной и схватил меня за плечи. Моя кожа неприятно горела под его прикосновениями. Он заставил меня смотреть ему в глаза.
— Габриэль, пожалуйста. Уходи. Ты можешь замышлять всё, что хочешь по поводу того, что я делаю, но я устала. Я хочу, чтобы всё закончилось. Я не могу больше делать этого. Я ищу кого-то несуществующего. Он не существует. Если мне нужно продолжать это, просто позволь мне тихо и спокойно жить, не приходи сюда и не спрашивай про будущее.
— Грейс, ты никогда не будешь спокойно существовать. Ты сияешь на земле, как будто родилось солнце. Ты была маяком для всех человеческих страданий и радости. — Его голос понизился до шепота. — И ты, моя дорогая, была стойкой в своей вере найти кого-нибудь, кто, я знаю точно, существует.
Его слова заставили меня опуститься на колени, и я упала на пол.
— Пожалуйста, Габриэль. Прошу тебя, скажи мне, где он, — взмолилась я.
Он крепко обнял меня, и прошептал мне в щеку, задевая кожу губами:
— Я уже сказал тебе слишком много, Грейс. Просто живи своей жизнью.
У меня безумно закружилась голова.
— Пожалуйста, Габриэль! Пожалуйста, — умоляла я. Но он ушел в мгновение ока. Выпрыгнул в окно, вышел через дверь, растворился в воздухе — я не имела ни малейшего понятия. Сердце стучало у меня в груди, когда я вспоминала слова Габриэля. Я думала, что его наказание было для того, чтобы я сохранила свою веру.
Пришёл быстрый и мучительный сон. Поцелуи Такера и руки Шейна на теле Барби преследовали меня во снах, пока я не выдержала и не проснулась в шесть. Трех часов сна даже близко не было достаточно, но тело не позволило бы мне дольше оставаться в постели.
Я скользнула в спортивный костюм и направилась к входной двери. Сбежала по лестнице и почти налетела на Шейна, который сидел на последней ступеньке.
— Ай! — Он вскочил на ноги, как только я натолкнулась на него.
— Что, чёрт возьми, ты тут делаешь? — осведомилась я.
— Я собирался на пробежку и подумал, что ты или Коннер присоединитесь ко мне.
Я засмеялась.
— Коннер ещё долго не проснётся. Шейн, ты вообще спал? Мне удалось только часа три.
Он покраснел.
— Неа, я посплю позже. У меня слишком много энергии.
Я улыбнулась.
— Вау, это, должно быть, был действительно замечательный приватный танец.
— Заткнись! — пробормотал он, пихая меня локтём. Он начал бежать по направлению к Центральному Парку, и я последовала за ним, смеясь. Габриэль дал мне надежду прошлой ночью, и Шейн ничего не мог сделать, чтобы заставить меня чувствовать себя плохо.
Мы побежали тем же путём, что и днем раньше, наши ноги одновременно касались земли, задавая успокаивающую ритмичную каденцию
Меньше, чем через три часа, мы, вспотевшие и обессиленные, рухнули на мой диван. Шейн начал щелкать пультом от телевизора, переключая каналы. Мы остановились на какой-то незнакомой нам комедии и неудержимо хохотали над услышанными шутками. Именно такими Коннер и Леа нашли нас, когда, одурманенные сном, зашли в комнату, спотыкаясь. Шейн и я, валяющиеся на диване. Оба потные, тяжело дышим и смеёмся.
— О боже! Вы, двое, что, занимались здесь сексом? Э-э. Грейс! В самом деле, Шейн? — закричала Леа.
Мы засмеялись ещё сильнее.
— Что? Ты серьезно думаешь, что мы занимались сексом? На этом диване? — спросила я.
Шейн взглянул на Коннера и показал ему большой палец, поднятый вверх.
— Чувак. Если вы двое выглядите так после секса, это замечательно. Но нет, мы только что вернулись с пробежки. Я ни за что не тронул бы Грейс, она настоящий мужик.
Шейн поднялся, все ещё хихикая.
— Я умираю с голоду. Грейс, братан, ты голодна? Я приготовлю тебе завтрак.
Я прищурила глаза, глядя на него с подозрением. Что этот человек вообще мог приготовить мне на завтрак?
— Ты вообще в состоянии насыпать хлопья в миску?
Он поднял бровь в ответ на мою шутку, глаза засверкали.
— Ты меня оскорбляешь?
Я пожала плечами.
— Эм. Нет, не совсем. Это был честный вопрос.
Он пересёк комнату и театрально взмахнул руками в сторону двери, ведущей на кухню.
— Да ладно. Ты, должно быть, голодна так же, как и я, после секса... в смысле, пробежки.
Я бросила в него подушку. Он увернулся.
— О, теперь ты говоришь, что занимаешься сексом с парнями? — смеялась я, следуя за ним на кухню.
Большая часть туловища Шейна находилась в холодильнике и выуживала оттуда продукты. Когда он был удовлетворен тем, что нашёл, то бросил всё на кухонную тумбу и потянулся за сковородой.
— Ну, если честно, то почему ты думаешь, что я не могу ничего приготовить?
Он стоял перед плитой, выливая полную крышку растительного масла в сковороду, так что я не могла видеть выражения его лица. Он разбил три яйца сразу прямо в сковороду. Я задумалась о том, сколько скорлупок упало туда?
Он откинул крышку мусорного ведра, выкинул скорлупу и повторил процесс. Потом измельчил, перемешал и добавил остальные ингредиенты и зажег горелку. Он поднял рубашку и вытер ею пот со лба.
О боже, он прекрасен! Большая черная татуировка в виде дракона начиналась на его локте, извивалась вокруг правого плеча и скрывалась на лопатке. Толстые черные языки пламени изящно превращались в голубя со сложенными крыльями. Его светло-бронзовая кожа натянута под тугими рельефными мышцами. То, что девушки бросались на него, было вполне объяснимо. Я жалела его, гадая, чувствовал ли он когда-то большее, чем ощущение собственной кожи.
Он вытащил две тарелки из шкафчика с таким видом, как будто это была его собственная кухня. Блин, сколько раз за последние шесть месяцев он готовил здесь?
Поставив одну тарелку передо мной, а вторую забрав себе, он сел и сунул вилку с едой в рот.
— Омлет со шпинатом, грибами, зеленым перцем и сыром а-ля Шейн, — сказал он, пережёвывая. — Ты не ответила мне. Что во мне заставляет тебя думать, что я не умею готовить?
Я наколола омлет на вилку и откусила кусочек. Черт, это было вкусно.
— Ты просто создал впечатление ограниченного, который берет все от других людей. Я скорее поверила бы, что разные блондинки делают тебе завтрак каждый день.
Он одарил меня удивлённым взглядом.
2
Каденция - виртуозное исполнительское соло.
- Предыдущая
- 9/48
- Следующая