Школа литературного мастерства. От концепции до публикации: рассказы, романы, статьи, нон-фикшн, сце - Вольф Юрген - Страница 15
- Предыдущая
- 15/57
- Следующая
Если спросить разных людей, почему они любят ту или иную книгу либо фильм, то большинство станет скорее говорить о героях, чем о перипетиях сюжета. Зрители долго помнят Джека Воробья даже после того, как забыли все детали «Пиратов Карибского моря». Спустя годы после того, как прочитали в школе «Гордость и предубеждение», люди могут рассказать о Элизабет Беннет, даже если не помнят, о чем именно книга.
К нехудожественной литературе это относится тоже. Все дело в том, насколько сильных и запоминающихся героев показал автор. Именно это и делает описываемые события жизненными. Примером последнего времени могут быть рассказы о трагедиях людей, потерявших свои дома и близких в урагане «Катрина», пронесшемся над Новым Орлеаном.
Найдите запоминающиеся характеры
Чтобы понять, как создаются яркие персонажи, давайте посмотрим, как мастерски Чарльз Диккенс в романе «Большие надежды» конструирует запоминающиеся, почти навязчивые образы с помощью всего нескольких абзацев. Вот как Пип, от лица которого ведется повествование, описывает свою первую встречу с мисс Хэвишем:
«…В кресле, опираясь локтем на стол и склонив голову на руку, сидела леди, диковиннее которой я никогда еще не видел и никогда не увижу.
Она была одета в богатые шелка, кружева и ленты – сплошь белые. Туфли у нее тоже были белые. И длинная белая фата свисала с головы, а к волосам были приколоты цветы померанца, но волосы были белые. На шее и на руках у нее сверкали драгоценные камни, и какие-то сверкающие драгоценности лежали перед ней на столе. Вокруг в беспорядке валялись платья, не такие великолепные, как то, что было на ней, и громоздились до половины уложенные сундуки. Туалет ее был не совсем закончен, – одна туфля еще стояла на столе, фата была плохо расправлена, часы с цепочкой не надеты, а перед зеркалом вместе с драгоценностями было брошено какое-то кружево, носовой платок, перчатки, букет цветов и молитвенник.
Все эти подробности я заметил не сразу, но и с первого взгляда я увидел больше, чем можно было бы предположить. Я увидел, что все, чему надлежало быть белым, было белым когда-то очень давно, а теперь утеряло белизну и блеск, поблекло и пожелтело. Я увидел, что невеста в подвенечном уборе завяла, так же как самый убор и цветы, и ярким в ней остался только блеск ввалившихся глаз. Я увидел, что платье, когда-то облегавшее стройный стан молодой женщины, теперь висит на иссохшем теле, от которого осталась кожа да кости. Однажды на ярмарке меня водили смотреть страшную восковую фигуру, изображавшую не помню какую легендарную личность, лежащую в гробу. В другой раз меня водили в одну из наших старинных церквей на болотах посмотреть скелет в истлевшей одежде, долгие века пролежавший в склепе под каменным полом церкви. Теперь скелет и восковая фигура, казалось, обрели темные глаза, которые жили и смотрели на меня. Я готов был закричать, но голос изменил мне».
Язык может показаться слегка устаревшим, но образы, которые рисует Диккенс, все еще свежи. Прочитайте и следующее описание ужасающего и незабываемого свадебного пирога мисс Хэвишем. Это яркий пример того, как обстановка и предметы помогают пониманию персонажа и его места в мире. Вот как Пип описывает свое первое посещение комнаты, в которой мисс Хэвишем хранила свой пирог:
«…Это была просторная зала, когда-то, вероятно, богато убранная; но сейчас все предметы, какие я мог в ней различить, вконец обветшали, покрылись пылью и плесенью. На самом видном месте стоял стол, застланный скатертью, – в то время, когда все часы и вся жизнь в доме внезапно остановились, здесь, видно, готовился пир. Посредине стола красовалось нечто вроде вазы, так густо обвешанной паутиной, что не было возможности разобрать, какой оно формы; и, глядя на желтую ширь скатерти, из которой ваза эта, казалось, вырастала как большой черный гриб, я увидел толстых, раздувшихся пауков с пятнистыми лапками, спешивших в это свое убежище и снова выбегавших оттуда, словно бы в паучьем мире только что разнеслась весть о каком-то в высшей степени важном происшествии.
А за обшивкой стен слышалась мышиная возня, – видно, и мышей это событие тоже близко касалось. Зато черные тараканы не обращали ни малейшего внимания на всю эту суету; они не спеша, по-стариковски, бродили возле камина, словно были подслеповаты и туги на ухо и к тому же не ладили между собой.
Завороженный видом этих ползучих тварей, я издали наблюдал за ними, как вдруг почувствовал, что мисс Хэвишем положила руку мне на плечо. Другой рукой она опиралась на толстую клюку – ни дать ни взять колдунья, страшная хозяйка этих мест.
– Вот здесь, – сказала она, указывая клюкой на длинный стол, – здесь меня положат, когда я умру. А они придут и будут смотреть на меня.
Охваченный смутным опасением, как бы она тут же не улеглась на стол и не умерла, окончательно уподобившись той жуткой восковой фигуре на ярмарке, я весь сжался от прикосновения ее руки.
– Как ты думаешь, что это такое? – спросила она, снова указывая клюкой на стол. – Вот это, где паутина.
– Не знаю, мэм, не могу догадаться.
– Это прекрасный пирог. Свадебный пирог. Мой!»
Эти описания делают нечто очень важное. Они пробуждают наше желание узнать больше. Мы зачарованы этим гротесковым персонажем и хотим узнать, почему она одета именно так, почему и зачем хранит на столе сгнивший, весь облепленный насекомыми свадебный пирог. Все эти детали дополняют друг друга, создавая запоминающийся характер, подобно тому, как складываются в единую картинку элементы детского пазла. Обратите внимание, что Диккенс знакомит нас с персонажем, используя четыре элемента: его описание, его поступки, описание окружающей обстановки и реакцию на него другого персонажа. Несколько позже мы вернемся к этим элементам, и вы узнаете, как сможете сами использовать их в своих произведениях.
Несмотря на то что мисс Хэвишем в романе «Большие надежды» уделено не так много внимания, я готов побиться об заклад, что Диккенс знал о ней намного больше, чем изложил в книге. Секрет, как сделать для читателя персонаж реальным, в том, чтобы самому знать его досконально. Скорее всего, вы и сами никогда не используете все, что знаете, но чем больше вы знаете, тем больше полезного сможете отобрать.
Как ближе узнать своих персонажей
Традиционный подход требует, чтобы автор написал полную биографию основных героев своего произведения. Лайош Эгри в своей книге «Искусство драматургии» сократил это требование до списка биографических вопросов, на которые автор должен ответить за своих главных героев. Книга была впервые опубликована в 1946 году, и в ней приведены примеры в основном из классической драмы, но, несмотря на это, и сегодня эта книга остается вполне актуальной. Вот моя версия анкеты, основанной на подходе, предложенном Эгри.
Анализ персонажа
1. Имя.
2. Пол.
3. Возраст.
4. Физическое состояние.
5. Как персонаж оценивает свою внешность?
6. Опишите детство и юность персонажа:
а) отношения с родителями;
б) отношения с братьями или сестрами (если есть);
в) отношения с другими людьми, занимавшими важное место в его детстве и юности;
г) стиль жизни в этот период;
д) образование;
е) детские увлечения (хобби, интересы);
ж) место, где герой вырос.
7. Опишите, какое образование он получил после школы, служил ли в армии.
8. Опишите сегодняшние его отношения:
а) с родителями;
б) c братьями и сестрами;
в) с другими людьми, занимавшими важное ме– сто в его детстве и юности.
9. Опишите личную жизнь персонажа (женат, помолвлен, прежние супруги, разведен).
10. Опишите его сексуальную жизнь, моральные принципы.
11. Есть ли у персонажа дети? Если да, то опишите его отношения с ними. Если нет, то как он вообще относится к детям?
- Предыдущая
- 15/57
- Следующая
