Предводитель волков. Вампир (сборник) - Дюма Александр - Страница 31

• Предыдущая
• 31/73
• Следующая

– Ну как, мэтр Маглуар? Как нам сегодня удалось справиться с бутылочкой, дружище?

– Как! Это вы, монсеньор? – изумился бальи и еще сильнее вытаращил глаза. – Ах, будьте любезны, простите меня за столь неподобающий наряд. Поверьте, что если бы я осмелился только думать о чести встретить вас здесь, то никогда бы не разрешил себе появиться в таком виде.

– Полно вам!

– Это так, монсеньор. Позвольте мне отлучиться, чтобы привести себя в порядок.

– Не стесняйтесь, дружище, – ответил сеньор Жан. – После сигнала тушить огонь можно принимать друзей без церемоний. К тому же, приятель, есть дела поважнее.

– Что же, монсеньор?

– Привести в чувство госпожу Маглуар. Вы же видите, она без сознания.

– Без сознания! Сюзанна без сознания! О боже мой! – воскликнул толстячок, ставя свечу на камин. – Как могло случиться такое несчастье?

– Погодите, погодите, мэтр Маглуар, – сказал сеньор Жан, – прежде всего нужно устроить вашу жену в кресле. Неудобно лежать – для женщины без чувств хуже всего.

– Вы правы, монсеньор, переложим госпожу Маглуар в кресло… О Сюзанна! Бедная Сюзанна! Как с тобой могла приключиться такая неприятность?

– Уж не подумайте, дорогой друг, чего-нибудь нехорошего, увидев меня здесь в такое время.

– Я не посмею, монсеньор! – отвечал бальи. – Дружба, которой вы меня удостоили, и добродетель госпожи Маглуар – других гарантий и не нужно, чтобы в любое время дня и ночи мое бедное жилище было почтено честью принимать вас.

– Трижды дурак! – пробормотал Тибо. – Только если, наоборот сказать, не дважды хитрец… Но неважно! – добавил он. – Посмотрим, как ты станешь выкручиваться, сеньор Жан.

– Тем не менее, – продолжал мэтр Маглуар, смачивая платок мелиссовой водой и потирая жене виски, – мне любопытно узнать, что за столь сильный удар мог быть направлен против моей бедной жены.

– А-а, это очень просто! Сейчас я вам обо всем расскажу, приятель. Я возвращался после ужина у моего друга, сеньора де Вивьера, и пересекал Эрневиль, чтобы попасть в башню Вез, когда увидел открытое окно, а в открытом окне женщину, которая подавала отчаянные знаки.

– Ах, боже мой!

– Я сказал то же самое, когда узнал окно вашего дома: «Ах, боже мой! Неужели с женой моего приятеля случилось несчастье и ей необходима помощь?»

– Вы очень добры, монсеньор, – с умилением сказал бальи. – Надеюсь, ничего страшного не произошло?

– Напротив, приятель.

– Напротив?

– Да, сейчас вы обо всем узнаете.

– Монсеньор, вы заставляете меня дрожать! Как, моей жене нужна была помощь, и она не позвала меня?

– Сначала она думала поступить именно так, но воздержалась от этого, и то, что она воздержалась, лишний раз говорит о ее деликатности, ибо она опасалась подвергнуть опасности вашу драгоценную жизнь.

– Неужели? – бледнея, спросил бальи. – Моя драгоценная жизнь, как вы изволили выразиться, в опасности?

– Сейчас уже нет, поскольку я здесь.

– Но, монсеньор, что же все-таки произошло? Я, конечно, спросил бы об этом у жены, но вы видите, что она пока еще не может ответить.

– Боже мой! Разве я здесь не для того, чтобы ответить вместо нее?

– Ответьте, монсеньор, вы ведь так добры! Ответьте, я слушаю.

Сеньор Жан кивнул в знак согласия и продолжил рассказ:

– Итак, я поспешил и, увидев, как она испугана, спросил: «Что случилось, госпожа Маглуар, кто вас так напугал?» – «Ах, монсеньор! – ответила она мне. – Представьте только, позавчера и сегодня мой муж принимал у себя человека, который вызвал у меня самые скверные подозрения! Человека, который проник сюда под видом друга моего дорогого Маглуара, а сам… а сам волочится за мной…»

– Она вам такое сказала?

– Слово в слово, приятель! Она ведь не слышит, о чем мы говорим, не так ли?

– Нет, она в обмороке.

– Вот и хорошо. Когда она придет в себя, расспросите ее, и, если она не повторит вам слово в слово то, что сказал я, считайте меня нехристем, сарацином, турком.

– О люди, люди… – шептал Бальи.

– Да, порождение змей! – подхватил сеньор Жан. – Хотите, чтобы я продолжил, дружище?

– Конечно! – воскликнул толстячок, совершенно забыв о недостатках своего наряда, так заинтересовал его рассказ сеньора Жана.

– «Но, мадам, – спросил я госпожу Маглуар, – как вы заметили, что этот негодяй осмеливается вас любить?»

– Да, – повторил бальи, – как она это заметила? Я бы этого никак не сказал.

– Вы бы это заметили, загляни вы под стол. Но такой любитель поесть, как вы, не может видеть того, что делается внизу.

– Дело в том, монсеньор, что у нас был превосходный ужин! Представьте себе отбивные из кабанчика…

– Вот-вот, – сказал сеньор Жан, – вы уже готовы описывать ужин, вместо того чтобы послушать, как жизнь и честь вашей супруги подверглась опасности!

– Ах! В самом деле, бедная Сюзанна! Монсеньор, помогите разжать ее руки, чтобы я мог похлопать по ладоням.

Сеньор Жан пришел на помощь бальи, и они совместными усилиями смогли разжать руки госпожи Маглуар.

Несколько успокоившись, толстячок принялся похлопывать пухлой ручкой по ладони жены, внимательно слушая интересный и достоверный рассказ сеньора Жана.

– На чем я остановился? – спросил рассказчик.

– Монсеньор, вы говорили о том, что моя бедная Сюзанна, которую вполне можно назвать невинной Сюзанной…

– О! Вы можете ею гордиться! – сказал сеньор Жан.

– И я горжусь ею! Вы остановились на том, что моя бедная Сюзанна заметила…

– Да-да, что подобно пастуху Парису ваш гость хотел сделать из вас второго Менелая. Тогда она встала… Вы припоминаете, как она встала?

– Нет, я был несколько… несколько… взволнован.

– Именно! Итак, она поднялась и заметила, что пора расходиться.

– Дело в том, что, когда я последний раз слышал бой часов, было одиннадцать, – радостно подхватил бальи.

– Итак, встали из-за стола.

– Только, похоже, не я, – сказал бальи.

– Нет, поднялись госпожа Маглуар и ваш гость. Она указала комнату, куда его проводила мадмуазель Перрина, после чего госпожа Маглуар – такая нежная и верная супруга! – уложила и вас, подоткнула одеяло и вернулась к себе в спальню.

– Дорогая Сюзаннетта! – с умилением проговорил бальи.

– Именно в спальне, оставшись в одиночестве, она испугалась: она подошла к окну, открыла его, и ветер, ворвавшись в комнату, задул свечу. Вам известно, что такое страх, приятель?

– Да, я очень пуглив, – наивно ответил мэтр Маглуар.

– Так вот, с этого мгновения ею овладел страх, и, не осмеливаясь разбудить вас и опасаясь, как бы не случилось несчастья, она позвала первого же проезжавшего мимо всадника, которым оказался я.

– Какое счастье, монсеньор!

– Не правда ли? Я быстро приблизился и назвал себя. «Монсеньор, поднимитесь! – сказала она. – Поднимитесь, скорее поднимитесь! Мне кажется, в комнате какой-то человек».

– О-ля-ля! – воскликнул бальи. – Вам, должно быть, было очень страшно?

– Ничуть! Я подумал, что звать на помощь означает терять время, передал поводья сопровождавшему меня слуге, встал на седло, потом с седла забрался на балкон и, чтобы притаившийся в комнате человек не смог убежать, закрыл окно. Именно в этот момент ваша жена, услыхав, как открывается дверь и не выдержав столь сильных волнений, без чувств упала мне на руки.

– Ах, монсеньор! – сказал бальи. – Какой ужасный рассказ!

– И заметьте, приятель, что я скорее смягчил, чем заострил происходившее. Впрочем, вы услышите, что вам расскажет госпожа Маглуар, когда придет в себя…

– Смотрите-ка, монсеньор, она пошевелилась.

– Хорошо! Зажгите у нее под носом перо, приятель.

– Перо?

– Да, это превосходное средство от судорог. Зажгите у нее под носом перо, и она придет в себя.

– Но где же взять перо? – сказал бальи.

– Черт возьми! Держите, это с моей шляпы.

Сеньор Жан отломил часть страусового пера, украшавшего его шляпу, и протянул мэтру Маглуару, который поджег его от свечки и поднес к носу жены.

• Предыдущая
• 31/73
• Следующая