Истории, рассказанные у камина (сборник) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 79

• Предыдущая
• 79/96
• Следующая

«Неплохая охота. Пусть Джон захватит ружье. Помните: не Конглтон, а Стеддинг-бридж».

И вот, добавив к своему багажу ружье в чехле, и несколько сбитый с толку настойчивостью дяди, я отправился в путь навстречу приключениям.

Чтобы добраться до указанного места мне пришлось проехать по главному пути Северной железной дороги до самого Карнфилда, а там пересесть на поезд, идущий по небольшой ветке, петляющей среди холмов. Во всей Англии не сыщешь более унылых и в то же время более впечатляющих видов. Два часа я из окна вагона рассматривал неприветливые равнины и каменистые пригорки, из которых торчали длинные прямые полосы выходящих наружу острых скальных пород. Местами маленькие, жмущиеся друг к другу коттеджи с серыми крышами и такими же серыми стенами сбивались в крошечные деревеньки, но на мили вокруг не было видно ни дома, ни живой души, только отбившаяся от стада овца бродила по склонам холмов. Такой невеселый пейзаж наводил тоску, и чем ближе я был к концу пути, тем тяжелее делалось у меня на сердце. Наконец поезд сделал остановку в небольшой деревне под названием Стеддинг-бридж, где мне, согласно указаниям дяди, надлежало выйти. У платформы стояла запряженная одной лошадью старая двуколка-развалюха, на которой восседал простоватого вида деревенский парень.

– Вас прислал мистер Стивен Мейпл? – обратился я к вознице.

Парень смерил меня подозрительным взглядом.

– Как вас зовут? – спросил он, так ужасно выговаривая слова, что я даже не возьмусь передать его акцент.

– Джон Мейпл.

– А доказать есть чем?

Я занес было руку (откровенно говоря, характер у меня не самый лучший), но тут мне пришло в голову, что паренек этот всего лишь выполняет указания моего дядюшки, поэтому вместо ответа я указал на чехол ружья, на котором было указано мое имя.

– Ага, так и есть… Джон Мейпл. Все верно! – сказал он, явно с трудом прочитав надпись. – Садитесь скорее, мастер{359}. Нам далеко ехать.

Дорога, белая и сверкающая, как и все дороги в этом богатом на известняковые отложения краю, шла через длинные холмы. С обеих сторон она была выложена невысоким бордюром из нескрепленных растрескавшихся камней. Огромные болотистые пустоши, на которых виднелись пасущиеся овцы и огромные, одиноко стоящие валуны, уходили вдаль, как будто поднимаясь длинными изгибами к подернутому дымкой горизонту. В одном месте между пологими склонами блеснула серая гладь далекого моря. Окружающая местность показалась мне бесприютной, хмурой и суровой, и я подумал, что цель, которая привела меня в эти края, на самом деле намного серьезнее, чем представлялось в Лондоне. И в самом деле, неожиданный призыв о помощи от дяди, которого я никогда в жизни не видел и о котором не слышал почти ничего хорошего, непонятная срочность, интерес к моей физической силе, просьба захватить с собой оружие под явно надуманным предлогом, – все это вместе указывало на какую-то недобрую загадку. Вещи, которые в Кенсингтоне{360} казались совершенно невозможными, здесь, посреди диких необитаемых холмов, выглядели очень даже вероятными. Наконец, окончательно испортив себе настроение мрачными мыслями, я повернулся к своему вознице, намереваясь расспросить его о своем дяде, но выражение его лица отбило у меня охоту это делать.

Он смотрел не на старую заросшую гнедую лошаденку и не на дорогу, по которой ехал. Лицо парня было обращено в мою сторону, он напряженно и, как мне показалось, с беспокойством глядел мне за плечо. Возница поднял хлыст, чтобы подстегнуть лошадь, но снова опустил его, как будто поняв, что это все равно не поможет. Проследив за его взглядом, я увидел то, что привлекло его внимание.

Через торфяник бежал человек. Бежал он неуклюже, спотыкаясь и поскальзываясь на камнях, но дорога, по которой мы ехали, как раз в этом месте делала поворот, поэтому ему было нетрудно перехватить нас. В том месте на дороге, где мы должны были встретиться, он перебрался через невысокую каменную стенку и стал дожидаться нас. Вечернее солнце ярко блестело на его сильно загорелом, бритом лице. Незнакомец был довольно плотен и явно не отличался крепким здоровьем, поскольку стоял, держась за сердце и с трудом переводя дыхание после короткой пробежки. Когда мы подъехали ближе, я заметил, что в ушах у него поблескивают серьги.

– Эй, дружище, куда путь держите? – добродушно, хотя и довольно грубым голосом выкрикнул он.

– К Перселлу на ферму Гарт, – ответил возница.

– Тогда прошу прощения, что остановил вас, – уступая дорогу, воскликнул мужчина. – Я, когда вас заметил, подумал, что, может быть, вам в ту же сторону, что и мне. Хотел попросить подвезти.

Все это звучало совершенно нелепо, поскольку в нашей маленькой двуколке места для третьего человека явно не хватало, однако возница мой, похоже, был не расположен вступать в разговор. Не сказав ни слова, он тронул вожжи, и мы поехали дальше. Обернувшись, я увидел, что незнакомец присел на бордюр и стал набивать трубку.

– Вроде бы, моряк, – предположил я.

– Да, мастер, – кивнул возница. – Отсюда до залива Моркам{361} пара миль.

– А вы, похоже, испугались его, – заметил я.

– Да? – сухо произнес он, а потом, подумав, добавил: – Может, и испугался.

Причины его страха мне так и не удалось выяснить. Как я его ни расспрашивал, он был настолько глуп, а может, и настолько умен, что по его ответам ничего нельзя было понять. Однако от моего внимания не укрылось, что время от времени он обводил окрестности беспокойным взглядом, но на широких темно-бурых просторах не замечалось никакого движения. Наконец впереди, в некоем подобии расщелины между холмами, я заметил длинное приземистое здание фермы, вокруг которого паслись несколько овечьих стад.

– Ферма Гарт, – сказал возница. – А вот и сам хозяин, Перселл, – добавил он, когда из дома вышел человек и стал дожидаться нас у порога. Когда я выпрыгнул из двуколки, он двинулся ко мне. Это был голубоглазый мужчина с суровым обветренным лицом, волосы и борода его по цвету напоминали пожухлую от солнца траву. В лице его я увидел ту же недоброжелательность, с которой меня встретил возница. Их враждебность, однако, не могла быть вызвана появлением совершенно незнакомого человека, каким был для них я, поэтому я начал подозревать, что мой дядюшка среди этих северных холмов пользовался не большей любовью, чем на Степни-хайвей.

– Вы останетесь здесь до ночи. Это распоряжение мистера Стивена Мейпла, – неприветливо произнес он. – Если хотите, у нас есть чай и копченая грудинка. Лучшего предложить не можем.

Я был ужасно голоден и согласился на это предложение, хотя оно и было высказано ужасно грубым тоном. Во время трапезы в гостиную вошли жена фермера и две его дочери, и я заметил, что на меня они смотрели с некоторым любопытством. Быть может, появление молодого человека в этих уединенных местах было редкостью, или мои попытки завязать разговор внушили им доверие к моей персоне, но все три дамы отнеслись ко мне вполне благосклонно. К тому времени уже начало смеркаться, поэтому я заметил, что мне уже пора бы ехать дальше к Грета-хаус.

– Так вы все же поедете туда? – спросила старшая из женщин.

– Конечно. Я для этого и приехал из Лондона.

– Никто не мешает вам вернуться обратно.

– Но я хочу повидаться с мистером Мейплом, своим дядей.

– Что ж, если вам так хочется, никто не запретит вам этого, – сказала женщина и замолчала, когда в комнату вошел ее муж.

Все, что происходило со мной по дороге, заставляло меня чувствовать, что я погружаюсь в атмосферу тайн и опасности, но все было настолько неопределенно и смутно, что я не мог понять, что именно может мне грозить. Можно было задать жене фермера прямой вопрос, но ее угрюмый муж, кажется, почувствовал ее расположение ко мне и больше не оставлял нас наедине.

– Пора в дорогу, мистер, – наконец произнес он, когда жена его зажгла лампу на столе.

• Предыдущая
• 79/96
• Следующая